Сам-то что не идёшь? подозрительно взглянула на него жена.
Не хочу, Карим-бобо сморщился. Сестрица там моя, опять скандалить начнёт. С тобой-то она вроде мирно живёт.
А как ей не ругаться? пожала плечами Гули-опа. Не можешь за неё слово замолвить перед Джирджисом. Так ведь и не может в город выйти, всё сплетнями занимается.
Перестань! замахал руками старик. Хватит уже. Сходишь?
Схожу, схожу, пробурчала жена.
День был удачный, самсу раскупили ещё до обеда. Туристы из гостиницы «Караван Сарай», что рядом стоит, взяли штук двадцать, так понравилась. Колхозники, торговавшие самаркандскими красными дынями на перекрёстке, тоже купили пару десятковсейчас перекусить и с собой в дорогу. Пришлось делать вторую партию. И её продали.
Жадноватая Гули-опа прибрала денежки, взяла немного с собойна Сиабский базар ещё надо зайтии пошла, переваливаясь на ходу.
Ты телефон взяла? крикнул ей вслед Карим-бобо. Жена хлопнула себя по лбузабыла!
Старик сходил в дом, нашёл её смартфон и отдал. Гули-опа в прошлый раз, когда ходила в Шахи-Зинда, обещала там кино показатьновый турецкий сериал «Оттоман», что-то вроде продолжения «Великолепного века».
В мавзолее Гур-Эмир ни сыновья, ни внуки Тамерлана не узнали на снимках и видео, чья это рожа вылезла на платане Университетского бульвара.
Только эмир Бурундук морщил лоб, вспоминая.
Помню лицо, на кого-то он сильно похож, бурчал он себе под нос.
Назар, хотя и проспал весь день после пива с чебуреками, но внезапно показал с хорошей стороны. Он притащил большущий альбом с рисунками разных падишахов, эмиров, военачальников. Все внимательно вглядывались в цветные страницы, как вдруг Бурундук облегчённо выдохнул.
Вот на кого он похож! и ткнул пальцем в портрет какого-то надменного хана.
Назар, нацепив очки, наклонился и вслух по слогам прочёл подпись: «Нойон рода чорос, ойраты».
Вот, вы русских ругаете, а если бы мы альбом этот не напечатали, никого бы сейчас не узнали, довольно сказал он.
Ойраты, это же наша родня, задумался Карим-бобо. Что им надо здесь?
Эмир Бурундук подтолкнул локтём Назара, и когда тот обернулся, что-то зашептал ему на ухо. Русский кивнул и успокаивающе махнул ладонью.
Надо к Джирджису идти, Карим-бобо поднялся. Может, он подскажет, что ойратам надо в Самарканде?
Из-под купола Гур-Эмира слетела тень в поблескивающем плаще.
Я уже здесь, услышали все глухой тяжёлый голос. Мне сообщили, что опять идёт гроза на город, и это не слабоумный Хусейн, или бесстрашный, но слишком великодушный Тохтамыш. Что-то жуткое движется сюда, и уже через две ночи они будут здесь!
Святой Георгий! увидев Джирджиса, закричал Назар. Бухнувшись на колени, он начал класть кресты. Ты здесь! Всё будет хорошо! Ура!
Поднявшись, Назар дёрнул за рукав Бурундука и мотнул головой, показывая, что надо отойти в сторонку. Они тихонько ушли в тёмный уголок.
Джирджис, он же святой Георгий, внимательно разглядывал рисунок в альбоме, потом не спеша стал изучать снимки, сделанные Карим-бобо.
Это Галдан-Церен, сказал он. Великий полководец джунгаров. Бывал здесь через много лет после тебя, эмир. Он ведёт сюда огромную армию. Ему помогают отец всех воинов Ата-Улан и чёрные драконы.
Что им нужно здесь? Карим-бобо уже не походил на доброго старичка, торгующего самсой на улице Чорраха. Все увидели мощного и очень опасного непобедимого Тамерлана. И он готовился к схватке.
Джирджис развёл руками.
Не знаю, сказал он. Но что пощады они никому не дадут, это достоверно. Жители Самарканда их не увидят, но нас они уничтожат. Ата-Улан ведёт 6 666 воинов, не знающих жалости. Они помогали Чингизхану завоевать Вселенную.
Тамерлан помотал головой.
Надо собирать всех, он взглянул Джирджису в глаза. Поднимай моих гулямов, что лежат в Самарканде, поднимай всех бойцов.
Святой Георгий кивнул.
Только Шейбани-хана не смогу, он вздохнул. Проклятые кизилбаши отрезали ему голову и спрятали где-то. Поэтому его войско к нам не присоединится. Но здесь спит долгим сном Жалан Бахаддур. Я знаю, что он успешно бился с джунгарами. Познакомишься с ним, думаю, вы сработаетесь. Поднять надо и русских. Их много в Самарканде спит. И те, кто пришёл сюда с генералом Кауфманом, и те, кто умер в госпиталях во время страшной войны.
С русскими Назар будет, Тамерлан огляделся. Где он? Иди сюда!
Улыбаясь, подошёл Назар.
Ты русский князь, подполковник белого царя, начал говорить Тамерлан, но вдруг наморщил лоб и принюхался:Ты уже напился! А где Бурундук?!
Я здесь, великий эмир! откликнулся верный полководец. Я готов воевать хоть со всеми шайтанами всех пяти миров!
Пошатываясь и вытирая губы, Бурундук подошёл к Тамерлану и довольно улыбнулся.
Ты опять устроил попойку в моём мавзолее! закричал Тамерлан, повернувшись к Назару. Как в прошлый раз! Снова бутылки по углам, объедки!
Так это было двести лет назад, запротестовал Назар. И мы же прибрались.
Он поднял руку с пакетом, где лежала пустая бутылка из-под водки и остатки закуски.
Тамерлан махнул рукой.
Сбор завтра ночью на Афросиабе, Джирджис усмехнулся, глядя на качающихся Назара и Бурундука. Там будут все, кого смогу поднять. Надо будет обговорить, как биться с нашествием. Пока думай, великий эмир.
Святой Георгий вышел из мавзолея, раздался его свист, цокот копыт, и через секунду все услышали, как он ускакал на своём легендарном скакуне Бейханебелом коне победы.
Он сам-то поможет нам в битве? спросил деда Улугбек. Джирджис один тысячи воинов стоит.
Тамерлан помотал головой.
Нет, он выдохнул. Его копьё, убивающее драконов, сгинуло в давние времена, и где оно, никто не может дознаться. Без копья Джирджис может только даровать жизнь, смерть он никому не принесёт.
Улугбек поморщился.
Галдан-Церен, в чьих жилах струится ночь, сидя на чёрном, как мрак шамхойской пещеры, жеребце, оглядывал своё войско. Четырёхлапый, с огромными стальными когтями, покрытый чешуйчатой шкурой, по которой бегало красное и синее пламя, владыка войны и отец всех воинов Ата-Улан шёл не спеша, иногда порыкивая на чёрных драконов. Те кружились в багровом небе вневременья, порой пикируя на Ата-Улана. Если бы они встретились в другом месте, обязательно бы схватились. Но сейчас, повинуясь воле грозного Бодончара, были союзниками в битве за Джирджиса.
Бодончар и поднял Галдан-Церена из тайной пещеры в горах Алтая, где тот мирно спал, окончив земной свой путь. Тогда же великий хан джунгаров увидел и драконов и Ата-Улана с его 6 666 воинами.
Только ты, непобедимый Галдан из рода чорос племени ойратов, сможешь одолеть выскочку Темура Барласа, сказал Бодончар. Возьми Самарканд, уничтожь его защитников и приведи ко мне Джирджиса, или как его называют урусы и франки, Георгия, Отца всех побед. Он поможет вернуть в мир сына моегоЧингизхана. Сам я не имею над ним власти смертной и живой. Чингизхана держат мертвецы всей Ойкумены, и только Джирджис может его возродить. Я долго искал его, у него сотни могил, от моря до моря по всей Вселенной. Оказалось, что хитрый Темур Барлас увёз его из Дамаска и похоронил в мечети на улице Чоррах.
Я много слышал о Джиоре, Галдан-Церен исподлобья взглянул на Бодончара. Он отец победы. Его нельзя захватить или взять в плен. Он непобедим. Ты знаешь об этом, отец покорителя Вселенной!?
Ата-Улан встал на задние лапы, его шкуру объял жёлтый огонь, поднявшийся в небо так высоко, что оттуда стали падать обожжённые им птицы. Он зарычал, и багряное пламя вырвалось из пасти и окутало Галдан-Церена. Тот только усмехнулся: ойраты не боялись пламени монстров, их прикрывало от него древнее заклятие рода чорос. Бодончар ударил палицей по хребту Ата-Улана.
Береги силы для врагов! прикрикнул он. Или верну тебя обратно в знойный вихрь Макла-Такан!
Повернувшись к Галдану, Бодончар сказал:
Тело моего сына лежит в гробу прозрачного нефрита, его везут духи Онона Джебе и Субедей. Помоги нам захватить Джирджиса и мы разделим мир напополам между тобой и Чингизханом. А Отца побед не бойся, у него нет его ужасного копья, и без него он может только даровать жизнь, смерть больше не подвластна святому Георгию.