Пока не почувствую, что любовь ко мне сильнее ненависти к тому моему проступку,выдохнул я, опускаясь в кресло напротив Каина.
Любовь к тебе?усмехнулся Архонт и покачал головой,Что ж, я даю тебе три месяца, Морт. Потом верну ее сам и мне плевать на твои матримониальные планы. Там Равана тухнет уже больше девяти месяцев без магии, я устал кормить ее байками про невинных детей и превратностях судьбы.
Спасибо, конечно.
Да не для тебя уж стараюсь, олух ты великовозрастный! Я уже двадцать раз пожалел, что тебе это дело доверил. Надо было самому ее вернуть и раскидать вас по разным концам Галактики, чтобы не повадно было глупости творить. Одна на первого бабника Терраты позарилась и с первого же захода ноги раздвинула, второй ее за это со свету сжил. Великий Космос, мне ваши распри и брачные игры уже поперек горла. Ясно? Три месяца, и либо ты ей сам все расскажешь, либо это сделаю я и церемониться не стану. Только сухие факты и по делу. И срать я хотел на твою распрекрасную любовь.
В комнате воцарилась тишина, только шум ветра за окном, да треск биокамина.
Есть хочешь?спросил я бывшего друга.
Сам давись этой безвкусной земной едой, я пас,пробурчал Кай и снова замолчал.
И я решился спросить. Хоть глоток такой вожделенной информации и то будет невероятная радость для меня:
Как она?сердце в моей груди прострелила острая вспышка боли и вины за то, что я до сих пор не смог сделать.
Ни слова тебе не скажу, Ас. Может замуж вышла уже, пока ты тут предаешься глупым иллюзиям, а может уже и родила. Кто знает?
И после этих слов просто взял и растворился в сизо-синей дымке своего портала. Вот так, был и нет его.
А словам я этим прощальным верить не стану. Не могла моя Равана взять и переключиться на другого. Не верю! Да, якосяк и совершил немыслимое зло, но все мы когда-то ошибаемся. Моя Равана обязательно дождется меня, хотя бы для того, чтобы яростно двинуть мне по морде и наорать немыслимое количество оскорбительных эпитетов в мое ухо. Не важно что, но просто пойти дальше, забывая обо мне? Никогда не поверю в это!
Так я с этой верой и сжился, врос в нее, зная, что просто так мы точку не поставим.
И рано утром, собираясь на свою собственную свадьбу я не отказался от этих мыслей. Наоборот, я был рад и окрылен. У меня есть три месяца передышки перед возвращением туда, где меня ждет моя любимая злюка, а пока я еще могуя буду дарить ей свою любовь здесь на суровой и неприветливой Земле. И плевать на то, что краски здесь не такие яркие, как дома, а еда не отличается особой изысканностью вкуса. Вот вообще пофиг. А дальше уж будем смотреть по обстоятельствам. А теперь спать, утро вечера мудренее.
Кипенно-белая рубашка, темно-синий костюм-тройка и бутоньерка под цвет глаз моей зазнобы. Хорош! Даже эти долбанные шрамы не смотрятся так устрашающе, как могло бы показаться.
И погода благословила сегодняшний день ярким осенним солнцем и теплым ласкающим ветерком. Приглашенных не много, львиная доля из нашей расыдемоны в человеческой личине. Все очень рады за меня и мой выбор, но немного недоумевают, что я позарился на единственного в мире сапфирового дракона.
Может поэтому у тебя и не заладилось с первого раза, Ас,прикалывается один мой старый знакомый из соглядатаев,была бы одна из нас, такого бы не допустила, раз бы навешала люлей и мозг бы быстро на место встал.
Я же на это замечание только заливисто смеюсь. Не переживайте, гости дорогие, будут мне такие люли от крошки Раваны, что и врагу не пожелаешь. Осталось-то ждать всего ничего.
Но все веселье отходит на второй план стоит только моей будущей жене показаться на, усыпанной цветами, дорожке, что ведет прямо ко мне. И она такая красивая в своем белом летящем платье. Глаза сверкают любовью и преданностью, улыбка говорит мне о том, что она счастлива сделать этот последний шаг навстречу к нашему общему будущему и нет сомнений.
Мои клятвы звучат уверенно и сильно, ее зволнованно и с прыдыханием. А в глазах море не только слез, но и любви. Девочка моя, знай, все взаимно! И сердце так щемит в груди, что больно дышать.
Объявляю вас мужем и женой,слышу я долгожданные слова регистратора.
Ну, наконец-то!
Глава 16
Первый раз, за все свое долгое пребывание на Земле, я прикоснулся к счетам семьи Мортов. Частный самолет, восемнадцатичасовой перелет и вот мы с Радой на Бора-Бора, именно тут я спланировал провести наш, во всех смыслах, медовых месяц. Может, он будет для нас последней сладостью или, наоборот, началом чего-то нового и настоящего. Не знаю, но я задолжал ей сказку.
И все, тянуть я больше не мог и не хотел. Но, если ее земное тело я воспринимал лишь только как инструмент достижения удовольствия для моей драконицы, то ее очевидная и неприкрытая любовь к Стасу Ярскому меня изнутри переламывала в одно сплошное месиво из мяса и костей. Она не любила меня! Она любила егоэтого бугая с раскроенным когда-то лицом. Она в этот самый момент текла именно под его пальцами, и я ненавидел себя как никогда. И я ревновал, так адово ревновал сам к себе же.
Она в душе, голая и такая чертовски открытая, шепчет мне слова, что я так долго вожделел услышать:
Пожалуйста!
А мне в этот самый момент не то, что трахнуть ее хочется. Нет! Мне хочется сдохнуть! Потому, что она отдает всю себя не мне, а емуСтасу. И я от досады прикусываю нежную кожу на ее плече и звонко шлепаю ее по мокрой попке, что так отзывчиво оттопырена в мою сторону. Я весь принадлежу ей, но я сплошная бутафория. О, детка, прости меня за все!
И я так нежно вытираю ее полотенцем после душа и несу в постель, уже заранее зная, что сделаю сейчас с ее телом. Потому, что я не смогу удержаться, даже несмотря на весь раздрай, что царит сейчас в моей душе.
Самое мое заветное желание сейчас, чтобы она меня оттолкнула, чтобы сказала, что не может сделать этого последнего шага навстречу нашему полному сближению. Почему? Да потому, что яАсеще жив в ее раздробленном сердце, еще имею власть над ее чувствами и эмоциями.
Но нет! Тщетно. И я, с болью в сердце, смотрю на то, как она доверчиво распахнула свои бедра перед телом, что сейчас занимает моя душа. Но я не могу больше сопротивляться себе, это выше всего, это выше, чем можно вообще вообразить. Немыслимое испытание, которое я с треском провалил.
Я целовал ее там и был на грани экстаза только от понимания, что ей со мной хорошо. Что это не какой-то там Стас вылизывает ее между ее, широко разведенных, ног, а яАссатан Морт. Что если и будет она когда-то кончать, то только от моих губ, языка, рук и члена. Точка! Ни один хрен моржовый не посмеет прикоснуться к моей истинной паре. Демон я или где, в конце-то концов?
И, когда ее оргазм отгремел на моем языке, я совершил этот последний шаг, что не имел права совершать. Никогда! Не с этой земной девушкой так уж точно. Но, где я, а где здравомыслие? Это был риторический вопрос, ребята.
И я присвоил ее себе, в который раз. Но, разве она не принадлежит мне, а я ей навечно? Разве это неправильно? Ведь я так сильно ее люблю. И я не сдерживаюсь более и накачиваю ее собой, врезаясь в такие вожделенные девичьи глубины. Снова и снова, глубже и глубже, ритмичнее и размашистее, пока не взрываюсь ослепительной вспышкой нереального кайфа. Я утонул в ней и все что мне сейчас хочетсятак это совершенно захлебнуться ей одноймоей Раваной.
Галлюцинация, такая привычная и беззастенчивая, но она вновь съедает мой разум с потрохами, подсовывая мне те картинки, что могли бы свести с ума любого влюбленного демона. Смотри, Морт, в чем ты погряз. Смотри и жри все это, ведь ты эту кашу заварил собственными руками.
И мне было тошно от себя, весь этот чертов месяц меня колбасило и гнуло в бараний рог понимание, что все то, что сейчас происходитэто только муляж реальной счастливой жизни. Кого я пытаюсь обмануть? Вот эта девочка, что смотрит на меня каждый день влюбленными глазами мне не принадлежит. Она больше не вспоминает ту боль, что я ей причинил своей трусостью. Она полна огня, любви и надежды на счастливое будущее. Но не со мной, а с каким-то там Стасом Ярским, черт меня дери! И я должен ей свой рассказ, свою правду, свое покаяние.
Я и так уже хапнул счастья за прошедший медовый месяц рядом с ней, насладился ее вниманием и призрачной любовью, испил почти до дна все ее эмоции. Перейти к сути было адово сложно, но когда первые слова полились у меня изо рта, то стало легче. Я смогу! Я должен! Я не имею права тянуть до победного конца. Месяц из отпущенных мне трех уже минул. Я буду трусом, если не сделаю это сейчас.