На ладонях выступает влага, а сердце выпрыгивает, грозя оглушить не только меня, но и окружающих.
Поправив сумку, уверенным быстрым шагом я выхожу из подъезда, чуть не сбив с ног женщину, сюсюкающуюся со своей собакой.
Пробегаю по территории жилого комплекса, вглядываясь в темноту. Наталья может появиться с минуту на минуту.
Выхожу за кованое ограждение и двигаюсь в сторону центра города, туда, где легко затеряться. Петляю между прохожими, срезаю через дворы. Молодежь, распивающая пиво на лавочках, не кажется уже такой пугающей и отвязной.
Я несусь, читая названия улиц и пробегая глазами по вывескам в поисках ломбарда.
У меня нет денег, нет связи, нет ничего. На память я знаю лишь два номера телефона: мамин и Милосердова, и никому из них я не хочу звонить.
Мой план безумен и, скорее всего, обречен на провал, но я не намерена отступать! Я не вернусь!
Перебегаю дорогу, как раз горит зеленый свет, на первом этаже девятиэтажки множество мелких магазинчиков. Они все еще работают, маня яркими вывесками. Цветы, пекарня, салон сотовой связи, продуктовыйчитаю, вглядываясь в витрины.
Ломбард! Удача вновь мне улыбается. Под указателем с торца здания неприметная серая металлическая дверь. Хватаюсь за ручку и с силой тяну на себя.
Черт! дергаю еще несколько раз, убеждаясь в том, что она действительно закрыта.
Эй! Не сразу понимаю, что обращаются ко мне. Крепче прижав сумку, оглядываюсь. Рядом со мной парень. Спортивные штаны, кроссовки, черная толстовка с капюшоном. Именно так я представляю себе людей, которые отбирают в темных переулках сумочки и телефоны. Закрыто. Работают до восьми, затягивается сигаретой, отчего я различаю черты лица, скрытые мраком.
Спасибо. Раз меня не собираются грабить, решаюсь спросить: А не подскажете, где еще открыт или работает круглосуточно?
Иди на Невскую. Рядом с цирком во дворе есть круглосуточный ломбард. Слышь, если сегодня работает мужик с татухами, то бери, что предлагают. Но если старикашка, не теряйся. Умножай предложенное на три. Двойную цену точно отдаст.
Поняла.
С каждой минутой прохожих все меньше, я стараюсь держаться в тени и дальше от проезжей части. При появлении любого белого автомобиля сердце замирает и сразу же пускается галопом. Опускаю голову и ускоряю шаг, я и так практически бегу, в горле пересохло, а в правом боку начинает покалывать.
Цирк. Делаю оборот вокруг своей оси, желая сориентироваться и найти какой-нибудь указатель. Если ломбард работает круглосуточно, то должна быть вывеска с подсветкой.
Жилые дома только на одной стороне улицы, перехожу дорогу и ныряю в первый двор. Непроглядная темнота, в середине очертания пустующей детской площадки, тусклый свет из окон слабо освещает мне путь, пробегаю по кругу, вглядываясь в закрытые металлические двери подъездов.
Не позволяя себе отдышаться, осматриваю второй, такой же пустынный и темный. И лишь в третьем вижу яркую неоновую лампу над дверью с информирующей надписью «Ломбард». Нажимаю на ручкудверь поддается. Лестница и длинный коридор приводят в ярко освещенную комнату. Стеклянные витрины подсвечены, я прохожу мимо телефонов, планшетов, электробритв, миксеров, фенов кажется, люди выносят из дома все. Из смежной комнаты выходит пожилой мужчина, тощий, в старой засаленной рубашке вишневого цвета и широких спортивных штанах не по размеру, грязные седые волосы прилизаны, а на мясистом носу очки в тонкой металлической оправе.
Действительно, мерзкий старик, парень в толстовке не соврал.
Старик прищуривается, внимательно проходит по мне взглядом сверху вниз, оценивая.
Добрый вечер, я решаюсь начать разговор. У меня нет лишнего времени.
Добрый, улыбается он широко, демонстрируя крупные вставные зубы. Слишком белые, неестественные. Что привело красавицу? Украшения у нас вот здесь, указывает пальцем с отросшим грязным ногтем в сторону витрины. Себе или на подарок?
Я не покупать. Хочу сдать. Кольцо, протягиваю правую руку. Кольцо надето золотым ободком вверх, камень предусмотрительно спрятала от посторонних глаз.
Да что тут сдавать? На лом могу принять, постукивает ногтем по ободу. Тыща, не больше, заключает, заканчивая свой своеобразный осмотр.
А если так? Переворачиваю кольцо, демонстрируя прозрачный камень в виде сердца. Старик заметно подбирается, но тут же кривится:
Стекляшка. Пятачок могу накинуть за него, звонко кладет металлическую монету на стеклянную витрину.
А я уверена, что Милосердов ни за что бы не надел мне на палец стекляшку, он любит покрасоваться перед окружающими.
Не пойдет, сухо отвечаю и разворачиваюсь к выходу. Надеюсь, мой маневр удастся, ведь предложенная тысяча меня не спасет. Делаю несколько шагов по звонкому кафелю, примиряясь с мыслью, что заберу деньги и поеду к маме, рассчитывая, что Милосердов не перехватит меня у подъезда.
От мысли, что появлюсь у мамы среди ночи и попрошу помощи, замирает сердце. Мне придется рассказать о том, как я ошиблась, обо всем, что пережила за последние несколько недель. Становится невыносимо стыдно за обман. А еще страшно: Герман не забудет обо мне, а Светлана Васильевна всегда найдет рычаг давления и на меня, и на моих близких.
Нужно исчезнуть, а как это сделать без средств к существованию?!
Стой. Какая решительная. Даю червонец и ни копейки больше.
Вспоминая слова парня, торгуюсь:
Тридцать, а сама жалею, что запретила озвучивать стоимость кольца Тане тогда, за столом.
Дед хитро улыбается:
Пятнадцать.
Двадцать пять, иду обратно к прилавку, выдавая свою заинтересованность.
Восемнадцать. Ты же понимаешь, что твое колечко будут искать, выставить я его не смогу.
Я верю в ваши способности, наглею и называю очередную цифру: Двадцать и пару тысяч мелкими купюрами, ощущаю себя героиней фильма.
Разоришь ты меня, деточка, соглашается, а я не сдерживаю улыбку. Старик оживает, закрывает входную дверь и быстро скрывается в глубине помещения. Возвращается, плюет на пальцы и отсчитывает купюры, внимательно слежу за его движениями. Все честно, пододвигает двумя пальцами деньги.
Снимаю кольцо и кладу на протянутую мягкую тряпочку, дед любовно протирает обод, вскидывает руку, рассматривая на свет. Включает лампу на столе и усаживается. Достает небольшую коробку, совершенно забыв обо мне.
Откройте дверь, я привлекаю внимание.
Ах да, нажимает кнопку под столом. Барышня, сейчас тебе такси предложат, ты не соглашайся.
Я перевариваю информацию. Слышу, как дверь запирают, а к стариковскому голосу присоединяется еще одинмолодой.
Не вслушиваясь и не задерживаясь, выхожу на свежий воздух. Как дед и говорил, стоило мне отойти от двери, рядом тормозит автомобиль:
Девушка, садитесь подвезу. Недорого возьму, слышу мужской голос. Мои пальцы сжимают ручку сумки до хруста в костяшках.
Меня уже ждут, отвечаю я и пускаюсь наутек.
Слышу сигнал клаксона и крик в спину:
Э-э-эй.
Не реагирую, бегу, вспоминая короткий путь к автовокзалу. Боюсь пользоваться поездом, а тем более самолетом, да и у меня слишком скромный запас денег, чтобы так бездарно их тратить.
Уже вижу огни железнодорожного вокзала, часы на башне показывают первый час ночи. Прошло два часа, как я вышла из квартиры Германа, скорее всего, он уже знает о моем исчезновении.
Я поднимаюсь по мосту, ведущему над железнодорожными путями, сворачиваю направо, издалека видны высокие двухэтажные комфортабельные автобусы и группы людей, снующих перед ними. Одни сдают багаж, утопая в металлическом боку и оставляя там свой чемодан, другие получают: минутой ранее мимо меня проехал сине-красный исполин и остановился у главного входа.
Шагаю вперед, не представляя, куда ехать
Возьму билет на ближайший рейс, неважно, куда он меня приведет.
С опаской выхожу из спасительной темноты в лучи ярких фонарей. Прохожу в просторный зал ожиданий, вскидываю голову, читая расписание рейсов, ищу подходящий. Мною никто не интересуется: продолжают дремать, гадать кроссворды или копаться в телефонах. Даже полицейский на входе лениво провожает меня взглядом. Я ничем не отличаюсь от тех людей, что ожидают свой рейс: удобная одежда и объемная сумка.