Бойтесь драконов, наставляла Цыт и они с Бриджит кивали, как болванчики в машине. Но особенно остерегайтесь телепатов. Не дай вам Сталь привлечь внимание хоть одного из них
В серых глазах напротив сверкнула сталь.
О твоей реакции я и хотел поговорить, малышка, сказал он. Тихо. Властно. Так властно, что Флора вжалась в стену и обратилась в слух. Не здесь и не сейчас. Скажем, сегодня за ужином. Я зайду за тобой в восемь.
Он не спрашивал. Утверждал. Словно был уверен, что Фло, как собачка на поводке, побежит исполнять его волю
И это сводило с ума И бесило! Да, конечно, больше бесило
Никуда я с тобой не пойду! Дай пройти, гад чешуйчатый! Флора сама удивлялась собственной смелости. Но три дракона сразу Ещё и эти сумасшедшие драконицы Это уж слишком. И сейчас же Сейчас же прекрати на меня воздействовать!
Аур смотрел на неё, не мигая. Руки не убирал и дышал тяжело. То ли сдерживал гнев, то ли Что «то ли» Флора не успела додумать. Потому что дракон заговорил. Ещё тише и ей, волей-неволей пришлось замолчать.
А я и не думал воздействовать, Фло, почти прошептал он и дёрнул уголком рта. Если хочешь знать, что такое воздействие, то вот оно
Флора ахнула, когда колени вдруг ослабли настолько, что подогнулись.
Неожиданно чётко она увидела собственное отражение в глазах дракона. Порозовевшие щёки, приоткрытые губы, расширившиеся от удивления и испуга глаза
Внезапно Флора поняла, что именно такой видел её дракон. Маленькой, хрупкой, с тяжело вздымающейся грудью, обтянутой зелёной тканью Она выглядела такой беззащитной и такой желанной
К щекам хлынул жар, а кожа стала настолько чувствительной, что от соприкосновения с одеждой по ней побежали восхитительные мурашки. Внизу живота сжалась огненная пружина и запульсировала, наполняя тело горячим звоном. Между ног стало бесстыдно мокро и когда Флора сжала бёдра, внизу дёрнуло.
А-ах, вырвалось у неё, и сорвавшийся следом стон прозвучал так бесстыже и развратно, что Фло испуганно закусила губу.
Дёрнуло снова и она снова ахнула, беспомощно хватая ртом воздух.
Дракон тяжело дышал, глядя не неё. Он по-прежнему не касался её и это было почему-то волнительнее всего. По её жилам бежал сладкий ток, а собственные зрачки в отражении в глазах дракона растеклись, затапливая всю радужку.
О боже, это Этопролепетала она, но не смогла закончить. Внизу снова дёрнуло и невероятное ощущение вдруг расширилось до сладкого спазма. Такого сильного и многогранного, что тело затрясло в каком-то немыслимом ритме.
Хлынувшее по венам удовольствие было исступлённым, лихорадочным, всесокрушающим!
На какое-то время Флора просто перестала существовать, исчезла, растворилась в переливах тысяч взрывающихся радуг, превратилась в наполняющее мир сияние, запульсировала в едином ритме со всем живым
Значит, вот оно! Вот чего она ждала каждую ночь, вот к чему вела её наваливающаяся во сне тьма Только раньше она всегда просыпалась, а вот сейчас всё так по-честному, так по-настоящему
По-настоящему ли?
Флора пришла в себя от ощущения властных горячих губ на своих губах, как каждую ночь, во сне, чей-то язык безжалостно исследовал её рот, и сладкие искры, бегущие по венам, наполняли тело лёгкостью, безмятежностью, жаркой, волнующей негой Сильные руки обнимали за талию, вжимали в твёрдую рельефную плоть. Флора совершенно не ощущала под собой ног, но под руками под её пальцами перекатывались чьи-то литые мускулы
Она всхлипнула, застонала, упёрлась ладошками в мускулистую грудь И в тот же миг её отпустили.
Не злись, малышка, хрипло прошептал дракон, склоняясь над ней и целуя в макушку. Я помню, что обещал не касаться тебя, но даже камень не устоял бы рядом с тобой Ты слишком красива. Слишком совершенна.
Он потянулся к её губам снова, и, коротко поцеловав, сказал:
До встречи, итаи. В восемь. Нам о многом нужно поговорить
Флора помотала головой. До неё с запозданием доходило произошедшее.
Но дракон не рассердился.
Это не обсуждается, итаи, сказал он и добавил мягче: Тебе не следует меня бояться, моя малышка.
Флора снова помотала головой, закусив губу.
И это тоже не обсуждается, сказал дракон, улыбаясь. Тымоя.
Ну это как-то уж слишком, слабым голосом проговорила Флора ему вслед.
Глава 9
На дрожащих (если не сказатьподкашивающихся) ногах, с пылающими щеками и распухшими губами Флора ввалилась в аудиторию. Естественно, опоздала!
Но на смену стыду и чувству вины успела прийти злость.
Это всё этот мир виноват.
Точнее, эта чешуйчатая троица!
Раньше она не была такой Никогда не была! Конечно, ей нравились ребята в школе, а потом в универе. Помнится, когда Баранкин однажды нёс её рюкзак на глазах у всех, хотелось и вовсе пуститься в пляс, даром, что ногу подвернула и больно быложуть (собственно, поэтому Баранкин и взял рюкзак, пожалел «нескладёху», как сам же её назвал, несмотря на насмешки)Но как-то её симпатия дальше молчаливого разглядывания издали не заходила. Один раз, правда, само-собой как-то получилось, нарисовала Шпаковского, простым карандашом, в тетрадке по математике
Математичка, заставшая её «за преступлением» брызгала слюной, называла порочной и легкодоступной, при всех! И при этом размахивала злополучной тетрадью, как флагом. Целую отповедь прочитала, о том, что уважающая себя девушка никогда за парнями бегать не будет Скандал тогда был жуткий. Шпаковский ещё при всех дурой её назвал Флора неделю в школу не ходила. Отсиживалась в сквере, мёрзла. Зато после того случая и без того робкий интерес к парням у неё как отрезало. Правда, чего уж душой кривить отряд не заметил потери бойца. На щуплую угловатую «нескладёху» в очках и с двумя тонкими хвостиками особо и не смотрели.
Конечно, в универе ситуация смягчилась. Она как раз, незаметно для себя, сильно вытянулась за лето. За её рост и сложение любая модель несколько лет жизни с радостью отдала бы. А девчонки в общежитии только вздыхали, глядя на идеальную, фарфоровую кожу и светлые бровимол, не лицо, а холст, что угодно можно намалевать при желании Хоть женщину-вамп, хоть прогрессивную девицу в стиле кэжуал, хоть секси-умницу-отличницу а-натюрель. Но Флора как-то не спешила ничего «намалёвывать». Во-первых, не к месту вспоминался тот злополучный случай со Шпаковским, во-вторых да не до этого было, честное слово! На ноги бы встать И братишек поставить
Причина опоздания, адептка Зайонич? прошипел магистр Шейшл, наг с фиолетовыми, убранными в низкий хвост волосами, щуря на неё жёлтые немигающие глаза.
Флора только рукой устало махнула.
Там, пробормотала она. В дамской комнате.
Очень интересно, Зайонич, склонил голову магистр и посмотрел на неё так, что остальные гринки захихикали. И что же произошло в дамской комнате?
Дождь, с обречённым видом сообщила Флора. Грибной. Я так и не смогла остановить.
И виновато развела руками.
Группа так и покатилась со смеху. Магистр Шейшл же решительно пресёк веселье.
Вы вызвали дождь, Зайонич?
Ну, такое, она неопределённо махнула рукой. Такой дождь Номинальный больше.
Вы сконденсировали воду из воздуха? продолжал допытываться магистр. Или подняли её из кхм
Гринки снова прыснули. Кто-то даже ладонью по парте захлопал, до того весело-то.
Это мы виноваты, раздался уверенный мелодичный голос.
Флора часто заморгала, отказываясь верить в происходящее.
На её месте, рядом с Бриджит, сидела рыжая драконица. Одна из тех, что была в дамской комнате!
Это мы виноваты, повторила она.
Объяснитесь, ар Лорраридэн, нахмурился наг.
Мы неудачно пошутили, глядя на Флору, произнесла драконица. Над адепткой вашего факультета. И нам очень жаль, глядя в её немигающие глаза Флора почти верила рыжей красавице. Адептка Зайонич действительно сотворила дождь, магистр. Заклинанием. Как мы ни старались, не смогли избавиться, драконица запнулась. От этого дождя.
Она едва заметно кивнула Флоре и та, нахмурившись, подтвердила:
Девушки пытались помочь.