Катерина не сразу услышала этот звук, а когда все-таки услышала, то подумала, что это телевизор, и поэтому снова стала стирать следы засохшего герметика с оконной рамы.
Мама, позвала ее Анюта из своей комнаты.
Она еще полчаса назад пожелала маме спокойной ночи, поэтому Катерина была уверена, что дочь уже спит.
Почему ты до сих пор не спишь?
Ты слышишь?
Что?
Папа играет.
Катерина еще раз прислушалась. Действительно, это были звуки гитары Живой гитары.
Спи сейчас же.
Она на цыпочках спустилась вниз и тихонько выглянула из-за бревенчатого выступа.
Вадим сидел на табуретке у камина в характерной позе классического гитариста, приподняв левое колено. Его лицо было напряжено. С таким лицом он раньше выходил на матч. «Наверно, даже сейчас он не музыку слушает, а мячи отбивает», подумала она. Ей очень нравилось, как он играл десять лет назад, но тогда у него было другое лицо, и эта мелодия звучала по-другому. Сейчас в каждой ноте слышалось недоумениепочему так произошло? Катерина была уверена, что через полчаса гитара ему опостылеет и снова будет задвинута за чемодан.
Она также тихо поднялась наверх и еще некоторое время работала, пытаясь работой заглушить возникшую боль. После того, как гитара стихла, она спустилась и легла рядом с мужем. Лютеция тоже пришла и устроилась в ногах у хозяйки.
Катерина быстро заснула, но Вадиму сон дался не сразу. Натруженные кончики пальцев от непривычки саднило, а в голове продолжал парить неустанный кондор. Он постепенно растворился в воздухе, но вдруг снова вернулся, закаркал, и картофелина вывалилась из его клюва
Анюта тоже еще долго не засыпала и не оставляла в покое Снеговика. Ей хотелось досконально выяснить все детали будущей операции.
Ну, хорошо, сказала она (мысленно). Своими силами мы их остановить не можем, так?
Не совсем так, ответил Снеговик. Своих сил у нас достаточно. Один Прохор может так на них гавкнуть, что они побегут и пяток своих не почувствуют. Но дело не в том, чтобы просто прогнать их. Необходимо, чтобы взрослые сами их поймали за руку, чтобы они поняли их замысел. Иначе Тарас Александрович не остановится и будет продолжать попытки раз за разом, снова и снова, и когда-нибудь у него получится. Я же здесь не вечно буду. Кто вас тогда предупредит?
Тогда надо милицию вызвать. Пусть они в засаде засядут. А когда эти бандиты придут, то они их схватят и посадят в тюрьму.
Кто же будет вызывать? Мяукала?
Я и сама могу. Я и номер знаю. Ноль два.
А что ты им скажешь?
Так и скажу, что они хотят поджечь наш поселок.
Милиция, Анюта, это такие же взрослые. Они тебе не поверят. Они скажут, позови маму или папу, девочка, и не дури нам голову. Не станешь же ты говорить, что тебе снеговик все это рассказал.
Что же нам тогда делать?
Пока не знаю.
Ты же все знаешь.
Многое, но не все. Я знаю то, что было, что есть, и, частично, что будет. Я многое могу делать на расстоянии, одной лишь силой мысли. Но я не могу этой же силой заставить злодеев не делать зло. Я не могу влиять на поступки людей.
«А какая тогда от тебя польза», в сердцах подумала про себя Анюта, забыв, что со Снеговиком думать про себя не имеет смысла.
Мне это уже говорил один мальчик, с грустью в голосе ответил Снеговик и добавил: Я действительно не всесилен.
Ну, и пусть сгорит эта дача, в сердцах проворчала Анюта. Я ее терпеть не могу. Вместе со скрипкой пусть сгорит.
Вряд ли ты действительно этого хочешь. Подумай, что это будет значить для твоих родителей. Кроме того, могут быть жертвы. Деревянные дома горят быстро
Анюта тяжело вздохнула. На нее навалилась какая-то уж слишком взрослая задача. И почему именно она стала Слышащей?
Наверное, потому, что ты очень талантливая, предположил Снеговик.
Девочка повернулась лицом к стене. Этот разговор ей надоел. Тем более надоело, что ничего она не может подумать так, чтобы ее не услышал Снеговик.
Мне пора спать, сказала она. Я хочу встать пораньше и поиграть на скрипке.
Спокойной ночи. Один совет напоследок можно?
Какой?
Когда зазвонит будильник, скажи: «С добрым утром, Снеговик».
Хорошо.
Не забудешь?
Обещаю, Анюта сладко зевнула.
Воскресение заканчивалось. Машины аборигенов стали покидать поселок, но их было вполовину меньше, чем обычно. Многие, как и Катерина, взяли отгулы на последние предпраздничные дни и остались в поселке. Те же, кому это не удалось, собирались вернуться в Барханы уже во вторник вечером тридцатого числа. Только дама из Амстердама, которая в последние дни жила в ожидании свидания с Тарасом Александровичем, уезжала из поселка до первых чисел января
До полуночи выехали все, кто должен был выехать. Настало время выгулять Прохора. Охранники заканчивали свой поздний ужин.
Давай и Байкала выпустим, предложил Сергей. Вторые сутки парень взаперти. Все равно никто не увидит.
Не возражаю, ответил его напарник Михаил. Только на поводке и по очереди. Сначала я с Байкалом, потом ты с Прохором.
А может, я с Байкалом, а ты с Прохором?
Давай разыграем в пять партий, Михаил кивнул на лежащую рядом потрепанную колоду карт.
Сергей дожевал последний кусок, запил молоком, вытер рот рукой.
Раздавай
Сергей выиграл со счетом три-два, то есть Байкала выгуливать выпало ему. Он взял висевший на стене собачий поводок, оделся и вышел из вагончика. Прохор уже ждал в дверях будки, а Байкал по-прежнему лежал в углу и никак не отреагировал на появление охранника. Однако когда Сергей отстранил Прохора и сказал: «Пойдем, Байкал, прогуляемся», пес сразу подскочил, залаял от восторга, стал лизать руки Сергея. Охранник потрепал его по затылку и начал одевать ошейник. Восторг Байкала сразу потух. Гулять на привязи он не любил и всегда сочувствовал по этому поводу Прохору.
Пока Сергей застегивал ошейник, разочарованный Прохор скулил и скреб когтями землю у порога.
Потерпи, твоя очередь потом, охранник мягко оттолкнул Прохора. Пошли, Байкал.
Байкал сделал несколько нерешительных шагов за пределы будки, словно за эти два дня разучился ходить.
Ну, что же ты! Сергей дернул за поводок сильнее.
Байкал последовал за ним, но без былой резвости. Ошейник отравлял возникшее на время чувство свободы
Они пошли по дороге в нижнюю часть поселкапрямо по направлению к детской площадке.
На пути им попалась кошка. Мяукала уверенно шла навстречу и совсем не собиралась удирать при виде такой процессии.
Байкал, идущий немного впереди Сергея, остановился. Несколько секунд он смотрел на приближающуюся Мяукалу, не проявляя никаких эмоций, свойственных в подобных случаях собакам.
Охранник тоже остановился в легком изумлении. Он еще никогда не видел такой спокойной реакции собаки на появление кошки. Да и кошка вела себя не совсем естественно. Она мяукнула и гордо прошла мимо них, волоча по снегу свой пушистый хвост, как мантию.
«Что она хотела мне сказать? подумал Байкал, провожая ее взглядом. Может, что-то случилось со Снеговиком?».
На самом деле, Мяукала сказала: «Привет, рада снова видеть тебя на свободе». Она не рассчитывала, что Байкал поймет ее, но надеялась, что он хотя бы уловит дружелюбную интонацию в ее голосе и поскулит немного в ответ. Байкал же не ответил ни звуком, ни жестом.
Совсем ты оплохел, Байкальчик, вздохнул Сергей. Даже кошки тебя не боятся.
Байкал оживился только тогда, когда они приблизились к Снеговику. Тот приветствовал его издалека.
Здравствуй, дорогой друг!
Услышав этот голос, пес остановился и бодрым взглядом посмотрел вперед, словно увидел добычу.
Что там? Сергей насторожился из-за такой реакции собаки и тоже остановился. Фонари вдоль дороги позволяли видеть ее на всем протяжении. Ничего подозрительного впереди охранник не рассмотрел. Пошли, Байкал.
Как твои дела? спросил Снеговик.
Дела мои не очень, ответил пес на ходу. Я очень скучаю по нашим играм.
Мы еще поиграем. Потерпи.
Пес оторвался от Сергея и подбежал к Снеговику. Тот был каким-то не таким, как раньше. Байкал не мог сказать точно, какие изменения с ним произошли, но раньше Снеговик казался ему веселее и красивее. Наверно, неживой свет фонаря вносил искажения.