Привет, дружище, окликнул он пса.
Байкал резко затормозил, так что его лапы взрыхлили мокроватый снег, и удивленно огляделся по сторонам.
Сюда, сюда, смотри. Это я, если бы Снеговик мог, он помахал бы псу рукой, но он не мог двигать ни одной частью своего тела. Такого было его природное свойство.
Байкал, наконец, остановил свой взгляд на Снеговике и попятился. Шерсть его вздыбилась, он зарычал. Вообще-то такая реакция была не свойственна этому добродушному псу. Любого незнакомца он встречал помахивающим хвостом и легким поскуливанием. Но в говорящем снежном существе он увидел если не угрозу, то необъяснимое явление. Байкал был не такой уж глупый пес, как о нем думали другие, и умел отличать неодушевленные предметы от одушевленных. Он несколько раз в жизни видел снеговиков и знал, что онисущества неодушевленные, а поэтому говорить не способные.
Ты кто? тявкнул он.
О-о! Можешь не утруждать себя. Не надо лаять. Просто думай, и я пойму тебя.
Ни один участок морды этого странного существа не шевелился, но голос его был явно слышен. Он был слышен прямо в голове пса.
«Надо бежать», подумал Байкал.
Не надо бежать, снова услышал он голос в своей голове. Я твой друг и не причиню тебе зла.
«Точно, надо бежать», Байкал начал медленно разворачиваться, продолжая настороженно смотреть на это чудо.
Постой! успел крикнуть Снеговик, но пес рванул что есть сил в обратную сторону. Убегая, он с ужасом лаял.
Наверно, я поторопился, то ли сказал, то ли подумал Снеговик, но, тем не менее, когда ему представился новый случай для контакта, он тут же им воспользовался.
Над детской площадкой пролетала ворона.
Привет, уважаемая! крикнул Снеговик.
Ворона глянула вниз и заорала:
Кар-р-раул!
В то же миг десяток ворон поднялись с шумным гвалтом с веток крупной ели, росшей у забора поселка, и понеслись беспорядочной стаей над электрическими проводами.
Все-таки рановато, понял Снеговик и шмыгнул морковкой.
В среду настоящего контакта так и не состоялось. Люди его не слышали, а животные спасались бегством. По прошлому опыту Снеговик знал, что все они скоро обязательно вернутсявсе эти звери и птицы чрезвычайно любопытные существа.
Он затаился до четверга
«Снеговикутерянная ветвь в эволюции человека»
Кодекс Снеговика.
Двадцать пятое декабря, четверг
Рано утром мимо детской площадки прошел Алексей. От него на расстоянии несло интригой. Интрига взбудоражила Снеговика, который до этого момента заскучал.
Привет, барин, зачем-то крикнул он, хотя Алексей, как и все люди, не мог его слышать.
Вид у него был озабоченный. Четвертый день Алексей находился в смятении. После разговора с Тарасом Александровичем ему плохо спалось, на нервной почве вырос аппетит, и он, боясь за свое здоровье, спасался от обжорства беспорядочными движениями по Барханам. Изо дня в день, с утра до вечера на протяжении всей этой недели Алексей бродил из одного конца поселка в другой, пристально высматривал мельчайшие недоделки, покрикивал на таджиков, придумывал им новые задания, придирался к охранникам, грозился всех уволить. Таджики и охранники не могли понять, что с ним случилось. Обычно такую ретивость Алексей демонстрировал только в субботу и воскресеньена показ прибывающей публике. В будние же дни он, хотя также всячески проявлял свою начальственность и до панибратства не опускался, но знал меру, страшными карами не грозил и лишней работой не нагружал, а если и журил, то в шутливой манере
Беспричинная суета царила в эти дни в Барханах. Таджики при виде Алексея испуганно хватались за лопаты и скребли и без того уже отчищенный от снега асфальт, охранники без надобности выскакивали из натопленного вагончика и строгим взглядом озирались вокруг, словно искали невидимых врагов. Никакой пользы от чрезмерной энергичности Алексея поселку не былотаджики не делали больше работы, чем обычно, а охранники на самом деле не становились бдительнее. Алексей и сам понимал, что своими бесконечными придирками он только усложняет людям жизнь, но ничего не улучшает вокруг себя. Да и не было уже смысла что-то здесь улучшать. После разговора с Тарасом Александровичем стало ясно, что Барханам больше не жить
Алексей привык к этому поселку и своему месту в нем. Здесь был источник его достатка, здесь удовлетворялись его амбиции, здесь, наконец, он чувствовал себя нужным, несмотря на яростное неприятие Алексея аборигенами.
В свое время ему очень повезло очутиться тут. Было в Барханах то, о чем Алексею всегда мечталосьво-первых, иметь возможность чувствовать свое превосходство, во-вторых, иметь свободу действий, в-третьих, быть в некотором удалении от большой массы людей.
В детстве он сначала мечтал стать егерем, потом, когда стал повзрослее, очень хотел быть начальником буровой бригады где-нибудь на Севере. Ни то, ни другое желание не исполнились, но, благодаря Тарасу Александровичу, Алексей все же получил то, что искал Жаль, что ненадолго.
Конечно, Тарас Александрович его не бросит. Он пообещал его пристроить, и пообещал, что на новом месте ему будет не хуже, но Алексея эти обещания не успокаивали. Лучшеевраг хорошего, а в Барханах ему было хорошо, даже несмотря на ежедневные нападки Генерала и ежемесячные собрания аборигенов
«Мается», пожалел его Снеговик, проводив Алексея взглядом картофелин. Он не питал к этому человеку каких-то отрицательных чувств и не осуждал его, хотя узнал всю его сущность при первой же встрече. Кодекс Снеговика гласил, что осуждать людей нельзя, какими бы они не были. К тому же Алексей был источником интриги, а значитсмыслом существования самого Снеговика. Более того, Снеговик вполне понимал внутреннюю боль этого управлялы. Ему и самому всякий год тоскливо было покидать насиженный уголок планеты, где каждая мышь становилась родной. Проклятое наследие снежной материи, проклятая физика бытия, проклятые законы природы
Снеговик на минутку тоже взгрустнул и даже хотел вздохнуть, но не умел этого делать, потому что у него не было легких.
«Еще не хватало устать», спохватился он и быстро окинул пространство взглядом, чтобы отвлечься.
Пес долго наблюдал за Снеговиком, выглядывая одним глазом из-за угла ограды ближайшего дома. Снеговик знал о его присутствии и давно прочел его мысли, но боялся вспугнуть несвоевременным словом. Наконец, Байкал вытянул морду из-за укрытия и тихо заскулил.
Ты кто? услышал Снеговик.
Не бойся, я всего лишь снег, ответил он. Даже если я захочу, то не смогу тебе навредить. Я не умею двигаться.
Байкал снова спрятался, и некоторое время Снеговик чувствовал только его страх. Страх постепенно сдавался под напором любопытства. Байкал снова высунулсясначала на полморды, потом на полтела. Медленными шажками, переступая с одной лапы на другую, он приближался и при этом периодически оскаливал зубыто ли для острастки непонятного ему существа, то ли для самоуспокоения. Хвост его болтался в позиции «угроза».
Предупреждаю, я очень больно кусаюсь. Я могу разорвать на клочки любого. Таких, как ты, я разорвал уже троих.
Я знаю это, успокаивал его Снеговик, хотя знал он совершенно иноеБайкал еще никогда никого укусил. Единственными жертвами его хищнической природы были полевые мыши, которыми он любил питаться летом. Ведь до того, как попасть в Барханы, Байкал долгое время жил дикой жизнью в близлежащем лесу и питался одними мышами. Он принимал их за насекомых и не чувствовал по этому поводу никаких угрызений совести. Четыре года назад, когда в Барханах только начали заливать фундаменты первых домов, он прибился к строителям и с тех пор жил здесь, как имеющий право. Но, несмотря на обилие пищи, Байкал и по сей день позволял себе иногда поохотиться за полевками.
Он остановился в пяти метрах от Снеговикаэто все на что отважилось его любопытство. В качестве укрытия он выбрал деревянного гнома. Хвост по-прежнему был поджат, а остальные части телаготовы к незамедлительному бегству.
Ты кто? повторил он.
Я Снеговик. Я сделан из снега.
Разве снег может разговаривать?
Иногда, при стечении определенных обстоятельств это происходит. Можно сказать, что яредкое явление природы, которое тебе посчастливилось увидеть. Ты можешь этим городиться. Не каждому псу, и даже не каждому человеку удается видеть воплотившегося Снеговика.