«Деда Мороза не существует»
Кодекс Снеговика
Девятнадцатое декабря, пятница
С некоторых пор выходные дни стали для Анюты настоящим наказанием. Совершенно неожиданно, не посоветовавшись с ней, родители купили загородный дом, и теперь вечером каждой пятницы все семейство Агеевых, включая маленькую собачку Лютецию, отправлялось на своем красном автомобиле за миллион километров неизвестно зачем. Во всяком случае, Анюте была совершенно непонятна цель этих поездок, как непонятна была и цель приобретения дома, который родители по-старинке называли «дачей».
На самом деле, по прямой до дачи было не миллион, а всего пятьдесят километров, но Анюте дорога туда казалась бесконечно длинной. Сначала по пробкам они долго-долго выбирались за пределы города, потом еще дольше ехали по скучному и рыхлому от мокрого снега шоссевокруг только ослепляющие фары встречных машин и красные огоньки идущих впереди. Затем они сворачивали с шоссе и опять долго с тряской ехали по заснеженной проселочной двухполоске в абсолютной темноте. Мама с папой переговаривались о чем-то своем, взрослом, или просто молчали, слушая радио, а Анюта спасалась от этой скуки только тем, что на полдороги засыпала на заднем сиденье.
Просыпалась она уже ближе к полуночи, когда они приезжали на место. Папа бережно брал ее на руки, заносил в дом и аккуратно укладывал в большое кресло, а сам быстро разжигал камин, потом раскладывал диван и застилал его постелью. И хотя у Анюты была своя комната на втором этаже и своя кроватка, но в первую ночь приезда, пока дом еще не разогрелся, они спали все вместе здесьна раскладном диване в гостиной, почти не раздеваясь, единым большим комом, чтобы не замерзнуть.
Папа помогал полусонной Анюте раздеться, она вместе с Лютецией забиралась под одеяло и засыпала под уютный треск огня, но при этом абсолютно не чувствуя себя в уюте от этого треска и не чувствуя того счастья, которое испытывают иногда взрослые в подобных ситуациях (такие ситуации взрослые почему-то определяют словом «романтика»)
Для нее этот треск камина значил лишь одноеще одна суббота безнадежно пропала, а вместе с ней и воскресение. Зачем нужно было покупать этот дом, к тому же недостроенный и недообустроенный? Разве им мало их городской квартиры, где всегда тепло, где есть телевизор, компьютер и телефон, где на каждом этаже живут ее подружки, где шумно и часто бывает весело?
За последние три года в ее жизни произошло несколько неприятных перемен. Сначала на нее обрушилась школа с ее долгими сорокапятиминутками, домашними заданиями и вечным недосыпанием. Почти сразу к обычной школе присоединилась еще и музыкалка, которая съела последние остатки свободного времени. Теперь вот этот дом, лишивший ее выходных. Детство словно споткнулось, едва разбежавшись
Одна только радость осталась у ребенкаприближающийся Новый год и подарки от Деда Мороза.
Приобретенная дача Агеевых находилась в пределах недавно выстроенного коттеджного поселка, обнесенного по периметру высоким щитовым забором с ажурной каемкой колючей проволоки. В поселке имелась своя охрана, централизованная система электро- и водоснабжения, а также бригада рабочих-таджиков, постоянно готовых оказать не очень квалифицированную и совсем не бесплатную помощь (вскопать, сколотить, перетащить). Впоследствии планировалось, что сюда проведут газ, что внутри поселка появится свой магазин, детский игровой городок, спортивная площадка и фонтан. Но этим планам серьезно помешал мировой кризис. До рокового падения индексов успели построить только небольшую детскую площадку с песочницей, грибком и деревянными гномами. На фонтан уже никто не надеялся, но надеялись хотя бы на газ, потому что электричеством обогревать домадорого.
Поселок назывался «Барханы», о чем свидетельствовала табличка на дороге перед въездом в охраняемые ворота. Откуда взялось это название, никто не знал. С трех сторон поселок окружали столетние замшелые ели, и на их фоне песочное слово «барханы» казалось чужеродным. Впрочем, это несоответствие резало слух только тем, кто оказывался здесь в первый раз. Жители поселка уже не задумывались о нем. Таксисты, дежурившие на железнодорожной станции, тоже не удивлялись, когда их просили довезти до Бархан. Здесь по близости было много разных поселений с очень необычными названиями: «Рюрики», «Шары», «Белые тайны», «Таунхауз имени летчика испытателя Бубнова».
До тех пор, пока не случился в стране кризис, таких поселков в окрУге строилось много, и дома в них покупались охотно. Деньги у людей тогда водились немалыеблаго нефть была дорогая. Как только нефть резко упала в цене, домики покупать перестали
Дома в Барханах, как того требовал генеральный план застройки, были все сплошь выложены из круглого бруса. Каждый домна зависть хорошему кулаку: двухэтажные массивные строения с верандами и балконами, да еще в придачу десять соток земли. Первоначально они мало отличались друг от друга, но впоследствии, по мере обустройства, собственники постарались выделить свои владения, кто как мог. Рядом с бревенчатыми двухэтажными избами были разбиты альпийские лужайки, настроены финские бани, итальянские беседки, обвитые виноградной лозой или другими растениями, заборы кто во что горазд, гаражи всякой масти, перголы, шашлычницы, барбикюшницы, дровяницы и даже мраморные статуи.
А на фоне этих архитектурных изысков в ряду каждой улицы, словно выщерблины в заборе, стояли непроданные домаокна у них были безжизненно пусты, из межбревенных ложбинок свисали лохмотья пакли, краска на стенах облупилась, заросли засохшего иван-чая и борщевика обступили подходы.
Барханы построили три года назад, но из пятидесяти шести двухэтажных срубов за это время продали не больше тридцати. Отчасти виной тому был кризис, снизивший покупательную способность населения, но в не меньшей степени виновата была компания «Z&Зет», которая строила поселок и теперь управляла им. То ли из-за коммерческого просчета, то ли из-за обыкновенной некомпетентности руководство компании не смогло вписать этот поселок ни в одну рыночную нишу. Для богатых людей бревенчатые дома были недостаточно презентабельны, а для среднего классаслишком дорогими. Их покупали либо люди с определенными запросами, которые хотели иметь непременно дом из круглого бруса, либо удачливые выскочки, нахватавшиеся шальных денег в период высоких биржевых индексов, но так и не получившие представления об истинном шике.
Расположенный на самом краю поселка дом Анютиных родителей с примыкающим к нему участком в десять соток тоже пока еще выглядел нежилым. Не было здесь ни бани, ни беседок, ни гаража, ни даже приличного забора. Весь участок до сих пор был в колдобинах, то тут, то там валялись обрезки бревен и арматуры, оставленные строителями. Все это смотрелось довольно печально на фоне соседних облагороженных поместий. На те деньги, что хватило до кризиса, в их доме были проведены канализация, отопление от электрического котла да еще построен небольшой камин. Только дымящаяся труба камина, торчавшая над крышей, а также тюлевые занавески на окнах первого этажа свидетельствовали о том, что этот дом заселен. По всем другим признакам он мало отличался от непроданных коробок с мертвыми глазницами.
Маму Анюты очень расстраивало, что из-за отсутствия денег она не может воплотить в жизнь все свои дизайнерские задумки. Ей было неловко перед соседями за то, что третий год их дом находился в руинах и портил общий вид. Поэтому она часто сердилась на папу, а папа в ответ обижался на маму и становился грустным. Из-за этого в их семье не было обычного семейного счастья. По крайней мере, такое мнение сложилось у девятилетнего ребенка
Уложив дочку, Вадим бросил в камин пару поленьев, надел ватник, шапку и вышел на открытую веранду в задней части дома, которая была обращена к лесу. Тут хранился всякий строительный хлам, выбросить который не поднимались руки (мотки проволоки, куски кабелей, неструганные доски, брусья, листы железа). Чтобы хлам не мозолил глаза, его накрыли полиэтиленовой пленкой. Также на веранде ждали лета различные садовые инструменты: лопаты, грабли, тяпки, одноколесная тачка. В углу веранды была сложена поленница дров, и стояла самодельная скамеечка. Так как веранда была пока не застеклена, то все ее пространство покрывал слой снега толщиной в несколько сантиметров. Вадим смахнул снег со скамейки, сел и достал из-за пазухи две чекушки водки. Одну он спрятал среди дров (завтрашняя доза), а вторую открыл, сделал глоток и закурил