Собираясь одеться, перебрал все свои вещи, но, как на зло, одежда была совершенно мала. Не подобрав ничего подходящего, пошёл к отцовскому шкафу и взял его джинсы и футболку, надел и отметил, что они мне почти в пору.
Входная дверь была заперта снаружи. Заботливый отец закрыл на ключ, чтоб никакой случайный прохожий не смог потревожить мой сон. Пришлось выбираться наружу через раскрытое окно моей комнаты. Обойдя дом кругом, я присел на крыльцо, нежась в последних лучах осеннего солнца. Стоял самый разгар золотой осени. Окружающий хутор лес был облит разноцветными красками. Ближе к хутору в низине преобладала ещё зелень, а чем выше лес поднимался к горам, тем больше разливалось по нему золота с красными вкраплениями островков осиновых деревьев, и только вечнозелёные пихты выделялись своей тёмной зеленью, кажущейся на фоне ярких красок осени почти чёрными.
Из соседнего посёлка, как обычно, верхом на коне вернулся отец. Я пошёл ему навстречу, поприветствовал, придержал вороного, который заметно занервничал при моём приближении. Сухо ответив на приветствие, отец спешился и снял со спины животного седельные сумки. Судя по его хмурому лицу, мечущим молнии глазам и тому, что проронил он всего несколько слов, я догадался, что отец находился в отвратительном настроении.
Отперев дверь ключом, который как всегда был за притолокой, мы вошли в дом и внесли поклажу на кухню. Отец доставал из сумок закупленные в посёлке продукты и складывал их на стол. Сидя на скамье напротив него, я машинально наблюдал за его движениями и пытался собраться с мыслями, которые в моей голове смешались в невообразимый винегрет. Нам надо было многое обсудить, и разговор, судя по настроению отца, обещал быть неприятным.
Наконец, все продукты были расположены на отведённые им места. Святослав сел на табурет с противоположной стороны стола. Его лицо оставалось мрачным. Глаза сверкали стальным блеском, когда он глядел на меня. Наконец, он нарушил молчание, заговорив сухим холодным тоном:
Все последние сутки жители посёлка обсуждают произошедшее предыдущей ночью. Подозревают, что в посёлок наведывался большой чёрный волк. Кое-кто видел зверя на окраине по утрам, некоторые встречали недалеко от жилья, похожие на волчьи, следы. Хотя звери такого размера и масти никогда не водились в этих местах. Не все верят, что это был волк, но найдено множество следов, пятна крови, и это уже после того, что я постарался уничтожить большую их часть. Охотники собираются выследить зверя, который, как считают, покушался на их скот.
Отец сердито замолчал, всматриваясь в моё лицо, а затем выдал резко:
Такой глупости я от тебя не ожидал! Объясни мне, о чём ты думал? Как ты мог пойти в посёлок? Александр!
Не смея взглянуть Святославу в глаза, я немного растерянно молчал.
Отвечай! в голосе отца прозвучал металл.
Я не знаю, что на меня нашло, наверное, ты правя поступил глупо, еле выдавил из себя.
Ты мог погибнуть! Понимаешь? взорвался он.
Тогда не понимал, ответил я, но затем, вдруг начав злиться, с вызовом посмотрел в серые глаза отца и громко заявил: А может, лучше было умереть? Ты даже не представляешь, что творилось у меня в душе! Я думал, что навсегда останусь в звериной шкуре! Такая жизнь мне была только в тягость.
Если бы ты погиб, пропало бы всё, ради чего я и твоя мать жили всё это время. Она много лет тебя берегла! Едва только возникала опасность, увозила на другой конец страны, чтобы спрятать, спасти, осуждающе глядя на меня, выдал отец.
От чего спасти? воскликнул яростно. Я не понимаю, зачем меня надо спасать? Что мне угрожает? Я рос обычным ребёнком! Или она знала, что я стану чудовищем?
Ты не чудовище, Александр, понимая, что я всё больше распаляюсь, отец приглушил свой гнев.
Так что же я такое? Посмотри на меня, я не похож на монстра? Только лишь вчера я был лохматым, зубастым зверем, алчущим убивать! А моя рана? Она зажила! Раны не заживают так быстро, только если я не проспал две недели! я почти кричал.
Возьми себя в руки, сказал на это Святослав. Иначе снова произойдёт оборот.
Спокойные слова отца повергли меня в пучину безотчётного страха, словно окатив ледяной колодезной водой. Снова стать зверем? Только не это! Но успокоиться я уже не мог. Меня буквально трясла крупная дрожь.
Оборот? Нет! Я не хочутолько и мог вымолвить, нервно стуча зубами.
Если не будешь контролировать свой гневэто снова произойдёт. Хочешь ты этого или нет! Закрой глаза, дыши глубоко, медленно считай до десяти. спокойно наставлял отец, но я был не в силах последовать советувскочил, забегал по кухне между столом и печью, от входной двери до двери своей комнаты. По пути спотыкаясь, задевал множество предметов на полу: то ножку табурета, то ведро, то небольшую кучу дров у печки. Святослав задумчиво следил за моими метаниями движением глаз. Я снова сел напротив, решив задать главный вопрос:
Скажи мне, что я такое?
Волк, просто огорошил отец.
Что? Я, наверное, ослышался, прохрипел в ответ.
По-моему, ты на слух не жаловался, проговорил отец чётко. Но если сомневаешься в том, что слышишь, я могу членораздельно повторить. Ты волк, Александр! В тебе всегда была часть волчьих генов, теперь по какой-то причине они активизировались. Теперь ты сможешь превращаться в волка, когда того пожелаешь.
Отец нёс какую-то ахинею. Даже курса изучаемой в школе биологии было достаточно, чтобы знать, что у каждого живого существа определённый набор генов, который никогда не повторяется, и у каждого вида он свой, неповторимый, поэтому, то, что говорил отец, было невозможным. Существо с одновременным набором генов волка и человека просто не могло существовать.
Что ты такое говоришь? снова вскочив с места и забегав по кухне, воскликнул я. По-твоему, я оборотень?
Отец молчал, наверное, не ожидал от меня такой реакции на свои слова и не знал, что теперь со мной делать. Может быть, он думал, что теперь я уж точно близок к помешательству.
Я что не человек? взвыл.
Нет, ответил он спокойно, после перерождения ты наполовину волк. Если тебе будет так понятнееоборотень.
Нет, ты ошибаешьсяоборотней не бывает! нервно проговорил я, продолжая ходить из угла в угол. Это чья-то тупая фантазия из дешёвых фильмов ужасов. Сюжет всё время повторяется. Какого либо человека в лесу случайно кусает волк. Он начинает обращаться в чудовище. Уничтожает всё на своём пути. Убивает людей в том городе, где живёт, пока серебряная пуля, выпущенная из ружья главного героя, не останавливает его навсегда.
Я поражаюсь твоим глубоким познаниям, вымолвил отец, продолжая следить за моими передвижениями. Можешь говорить что угодно, приводить какие угодно доводы, но против того, кем ты сам являешься, не поспоришь. Ты прошёл перерождение, перекинулся в волка, и это произойдёт с тобой ещё не единожды.
Что? Я не верюпрохрипел я, остановившись у входной двери и схватившись за голову.
Ну что ты заладил«Не хочу, не верю!» Будь мужиком, твою мать! вскипел отец. И сядь, наконец! Сколько можно ветер по кухне гонять?
Меня оборотень укусил? прохрипел я поражённо, не желая слушать слова отца. Потерев руками лицо, несколько раз с силой ударился лбом о косяк входной двери, прекрасно осознавая, что при обычных условиях, будь я человеком, должен был получить сотрясение мозга и потерять сознание, но, явственно чувствуя боль, ощутимого вреда себе не нанёс.
Да никто тебя не кусал! вскочив со своего места, взревел отец, подскочил ко мне, резко схватил меня за плечи, оттащил от двери и усадил на табурет, У тебя это в генах! По наследству досталось! От меня! А мне досталось от моего отца. А ему от его отца. И это происходило не протяжение тысячелетий!!!
И этому я должен верить?! прошептал я ошеломлённо.
Придётся поверить. Другого объяснения нет, сказал отец более спокойным тоном, но я не мог поверить ни собственным ушам, ни собственным ощущениям, ни собственным глазам. Я так надеялся, что всё это обыкновенное помешательство!
Схватившись за голову дрожащими руками, лихорадочно собирал все мысли воедино. Спустя минуту снова поднял свой взгляд и ошеломлённо спросил:
Ты тоже оборотень?!
Наконец-то! Дошло! спокойным голосом протянул отец.