Они расстались, Сань, Аня дублирует информацию для сестры, продолжает расспрос: Давно?
Настенные часы показывают половина второго ночи. Я пытаюсь произвести подсчеты, но у меня не выходит:
Пять или шесть часов, как я свободна.
И только сейчас до меня доходит, что действительно все. Не будет примирительного разговора по душам. Нас больше нет! Нет неразлучной парочки Витьки и Альки, как обычно, дразнили нас друзья. Он ушел. Мужчина, которого я считала своим, в одночасье стал чужим.
Алька?! пробивается сквозь шум мыслей. Слышишь, жди нас! Мы скоро будем! Сань, она не отвечает, Аня взволновано обращается к сестре.
Я слышу, отвечаю я.
Жди! рявкает Комарова и сбрасывает вызов.
Неужели я опять плачу? Пытаюсь сказать, что не нужно волноваться, не нужно ехать, но слова тонут в всхлипах. Вот теперь точно все Он выбрал другую.
Как же хочется отмотать на несколько часов назад. Изменить прошлое. Одно мое «нет», и в данный момент мы могли бы лежать под звездным небом, греясь в объятиях друг друга и тепла догорающего костра. Но вместо этого, я стаскиваю тяжелый пластиковый чемодан и, не стирая пыль с крышки, дергаю металлические замки.
Я же взрослый человек, говорю себе, снимая с полки ровные стопки мужской одежды и аккуратно складывая. А ладони зудят от желания скомкать рубашки Балабаева, открыть окно и устроить дождь из мужских носков, футболок и брюк. И нестерпимо хочется кричать! Кричать во всеуслышание, громко и надрывно о том, как же мне больно. Очень больно.
Собрав со щек слезы, я плетусь в ванную. Голубая зубная щетка, шампунь с запахом ментола, бритва, лосьон для бритья и мочалка степенно опускаются в пакет.
Трель звонка и сразу же нетерпеливый стук в металлическую дверь отвлекают меня от сбора косметики.
Аля!
Я не верю своим ушам и смотрю в глазок.
Аля открывай! У нас ЧП, собаку укачало.
Я точно не ослышалась: сестры Комаровы на моей площадке.
Да у меня и не закрыто, произношу вместо приветствия, распахивая входную дверь и пропуская девушек внутрь.
А я ей говорила: «дерни ручку». Аня заталкивает сестру-близняшку. Да проходите уже. Это животное всю машину уделало, щелкает собаку по блестящему носу.
Аль, ты прости, что мы так долго, оправдывается Саша. Я увидела Булочку и пропала. Ты посмотри на эту мордочку.
Булочка подняла на меня выпученные глаза, тявкнула, демонстрируя выпирающую нижнюю челюсть и кривые зубы, и активно завиляла хвостом-метелкой.
Завтра вечером ее бы усыпили. Кто-то принес милашку на лечение и не забрал, уточнила Саша.
Да-да. Аня закатила глаза, и пока сестра в ванной отмывала собаке морду и лапы, доверительно зашептала: А еще она отдала тридцатку долга в ветеринарке. Совсем свихнулась, как Кроша сбила машина. На прошлой неделе притащила домой дворнягу прямо с улицы. Благо я успела ее выпустить, пока эта больная ходила на маникюр. А Сане сказала, что собака убежала. Я хреновая сестра, да? Кстати, ужасно выглядишь. От Комаровой пахнет алкоголем и яркими фруктовым ароматом. Обтягивающею платье до середины колена демонстрирует плавные изгибы фигуры; глубокий вырез подчеркивает грудь третьего размера; прямые волосы, собранные в хвост, открывают шею, и десятисантиметровые каблуки лаковых туфелек удлиняют стройные ногисловно с нее Балабаев всегда рисовал свой идеал.
Ты не первая, кто мне сегодня это говорит. Я поправляю полы блузы.
Идем на кухню. Аня тащит меня, усаживает на стул и снимает кожаный рюкзачок. Рассказывай. Извлекает бутылку ликера и коробку ассорти шоколадных конфет. Ликер не предлагаю, знаю, что не будешь, а конфеты держи. За ликером, кстати, пришлось заезжать домой. После двадцати трех ноль-ноль алкогольная продукция не реализуется, Комарова явно старалась передразнить кого-то из работников магазина.
Ну что, она рассказала? Саша входит в кухню, держа в руках собаку, закутанную в полотенце. Ничего, что я взяла? изображает извиняющуюся улыбку.
Ничего, это Вити, ответила я.
Еще ничего не рассказала, произносит Аня, по-хозяйски распахивает створки кухонных шкафчиков в поисках фужеров.
Справа, я направляю ее, не зная, как начать. А рассказывать придется, эти занозы точно не отстанут.
Повествование выходит эмоциональным, слезы не переставая льются по моим щекам, девочки не перебивая слушают, потягивая ликер и подкармливая высохшую Булочку шоколадными конфетами.
Это на эти трусики у него не встает? интересуется Аня, под нетрезвое подхихикивание сестры. Ну, тогда у него проблемы с потенцией.
Да нет, оправдываю я Балабаева, оттягивая полы блузы и прикрывая бедра, все нормально.
Да ничего не нормально, Сорокина! Он высмеял твои планы на жизнь, признал их глупыми, не предложил помощи, оставил тебя одну, а сам сейчас трахает какую-то
Не матерись, обрывает ее Саша, ты обещала.
Да тут по-другому нельзя, ты что не видишь? Он же обесценил все, что она любит, продолжает Комарова-старшая.
Я же сама виновата, я пытаюсь возразить.
Ты дура, Сорокина! Сама она виновата, ну-ну. Хорошо же он тебя обработал. Нашел дурочку! Меньше слушай, это они глазами пожирают яркие фантики, а возвращаются к таким, как ты.
Каким?! интересуюсь я воинственно.
Спокойно! отрезает Аня. Мужики быстро устают ярких и непредсказуемых, и вот тогда приходит твое время, Сорокина. Красивая девочка, умная, тактичная, ориентированная на семью.
Ну-ну. Я закидываю в рот очередную конфету и маниакально разглаживаю фольгу, чтобы не осталось ни залома, ни складочки. И возвращается после того, как с кем-то отдохнул? Так не нужен мне такой мужчина.
Это клиника, сокрушается Комарова-старшая. Называй все своими именами. Отдохнултрахнул. Так жизнь намного проще.
А дальше мне участвовать в разговоре и не пришлось, девочки сделали выводы, признав Балабаева первостепенным козлом, и совет сестер Комаровых постановил:
Так! Уже четыре. Затуманенным взглядом Аня поглядывает на экран смартфона. Саня стелет нам постель. Сейчас ложимся спать, а утром едем выветривать из твоей головы все херню, что этот недомужик запрограммировал за шесть лет. Поняла?
Да разве можно сейчас спорить? Я согласно кивнула, собирая шуршащие обертки от конфет.
Аля, ты извини, но там БулочкаСаша переминается с ноги на ногу, стоя в дверях кухни. В общем, кажется, я ее перекормила сладким, и ей опять стало плохо. Я все уберу! пообещала она.
Надеюсь, не на ковер? уточнила я.
Нет-нет! заверила младшая Комарова. На вещи Балабаева. Это же его чемодан стоит в комнате?
Беру свои слова обратно, Сань. Твоя новая псина не так и бесполезна.
Мы окружаем распахнутый чемодан, Булочка старательно изображает чувство вины, уткнувшись мордой в мои ноги.
Лучше бы на ковер, теперь придется все перестирывать, делаю вывод, глядя на коричневую массу, стекающую по белоснежным офисным рубашкам.
Еще чего! Аня с хлопком закрывает крышку чемодана. Перетопчется.
Глава 3
Алина
***
Сань, успокой свою собаку! недовольно шепчет Комарова-старшая.
Фу, Булочка! Фу, Саша одергивает собаку.
Иди отсюда. Аня сталкивает Булочку с постели и грозно шикает. Замолчи, исчадие ада!
С площадки доносятся шаги, громкие голоса, собака не унимается, а одергивание ее лишь подзадоривает. Она бежит к входной двери и продолжает звонко тявкать, подпрыгивая и скребя когтями.
Вот и выспались, заключает недовольно Аня, приподнимаясь в постели. Только половина десятого! Помолчи, призывает Булочку к совести и кричит в сторону коридора: Саня! А ты не забыла, что собак нужно выгуливать? Вставай, чудище оставила очередной сюрприз.
Я поворачиваюсь на бок, обнимаю одеяло и прижимаюсь к теплой спинке дивана, на котором мы чудом уместились втроем. Комаровы переговариваются вполголоса. Меня убаюкивают привычные звуки закипающего чайника, льющейся воды в ванной, хлопки створок кухонного гарнитура и холодильника, лишь цокот собачьих когтей по линолеуму выбивается из привычной картины.
Аль. Аля, мы омлет приготовили и за Булочкой я все убрала. Идем завтракать, лишь по одной интонации голоса понятно, что это младшая Комарова. Саша присела на край дивана и мягко погладила мое плечо.