Как жизнь, как служба, как здоровье? спросил я, пожимая его руку.
Пошаливает здоровье после того случая, признался капитан. Близость серой зоны не прошла бесследно. Да и у всех, кто там был, проблемы.
Печально. Но вы, смотрю, не ушли ведь со службы.
Пока силы есть. Энергия спасает. Но, кажется, придётся отправиться в отставку раньше времени. Да вы проходите, присаживайтесь, предложил капитан, мы прошли в зал и устроились за столом.
Наверное час мы разговаривали про наших ребят из отделения. Здоровье начало пошаливать у всех, из-за этого всем пришлось покинуть спецотряд. Больше всех Паше Жирнову, который вступил в непосредственный контакт с серым существом. У Паши нашли рак, теперь он лечился в Турциисемья отправила.
Мария всё это время терпеливо сидела в кресле и слушала нас.
Хорошо, что вам есть, о чём вспомнить, наконец не выдержала она, но у нас, Артём, к тебе дело. Если не против, давай я озвучу его.
Я сказал, что весь во внимании и приготовился слушать. Догадки, почему Оболенские решили со мной встретиться, подтвердились.
В ближайшее время особая дружина примет участие в операции близ франкфуртской зоны, сказала Мария. Помнишь, я говорила, что твоя помощь может понадобится? Так вот, время пришло. Мы бы очень хотели, чтобы ты тоже поехал туда.
Предлагаю вам подписать контракт на месяц, добавил капитан. Никаких горячих точек, разумеется. Теперь наша война будет на другом фронте, внутреннем, я бы сказал.
Мы пообщались на эту тему. Оказалось, что пока я занимался тут своими делами, ситуация в стране продолжала накаляться. ГСБ разработала операцию по аресту ряда чиновников, поддерживающих Голицыных и Вельяминовых. На многих были заведены дела, в том числе на убийц моего отца, хотя их личности пока не разглашались. Основные обвинения Голицыным собирались выдвинуть за деятельность в серой зоне.
А мы-то что будем делать? спросил я.
Деталей операции пока неизвестно, сказал капитан. Предположительно в следующем месяце придётся вылететь в Гессен. Туда отправятся только проверенные и опытные бойцы.
Как-то всё слишком туманно, выразил я сомнения.
Операция засекречена, сказала Мария. Это для твоей же безопасности. Даже если план сорвётся, ты останешься чист, ведь ты просто подпишешь контракт, что не является преступлением.
Хотелось бы всё-таки знать, в чём участвую.
Мы с тобой говорили на эту тему, напомнила Мария.
Захват лабораторий?
Вполне вероятно. План пока в разработке.
Понятно всё с вами. Но пока точного ответа дать не могу. Подумать надо.
Брови Марии приподнялись от удивления:
Помнится, во время последней нашей встречи ты выразил желание помочь. Речь идёт о том, чтобы остановить Голицыных, забыл?
Да, но я должен подумать, повторил я.
Ладно, подумай, согласилась Мария. До октября есть время. Через недельку позвоню.
На том и сошлись.
Меня обуревали внутренние противоречия. Конечно, я дал добро на выдвижение моей кандидатуры в канцлеры, но в этом ничего незаконного не было. Если же соглашусь участвовать в операции в серой зоне, то вступлю на очень тонкий лёд. И не то, чтобы я боялся угроз Голицына, просто его слова сделали главное: посеяли сомнения в правильности своего пути. Меня затягивали всё глубже и глубже, всё крепче и крепче я связывал себя с людьми, которые нашими оппонентами воспринимаются, как враги государства. Поэтому и сомневался. Стоит ли участвовать в разборках, которые по большому счёту, моей семьи никак не касаются? Если Голицыны действительно виновны, то им предъявят обвинения и будут судить.
Одно меня пока убеждало участвовать в грядущих событиях: создание Голицыными серых зон. Это было преступление не против государствапротив человечества. А значит, на каждом из нас лежит долг остановить их.
Выехав со двора дома, я набрал номер Иры.
У тебя уже закончился сеанс? спросил я. Я в городе. Могу подвезти.
Круто! А мы только закончили. Да, конечно, я подожду тебя на улице.
До офиса, где принимал психолог, к которому теперь ходила Ира, ехать было недалеко, а пробки ещё не начались. Добрался быстро. Ира выглядела веселее, чем обычно. Общение с психологом действовало на неё благотворно. Там она могла высказаться, найти понимание и профессиональную помощь. Мне самому даже стало поспокойнее.
А ты сегодня в хорошем настроении, отметил я, когда Ира, чмокнув меня в щёку, уселась в кресло рядом.
Ага. Наталья Николаевна просто замечательная. Она так внимательно слушает и советы даёт хорошие, Ира сняла куртку и кинула на заднее сиденье, после чего пристегнулась. Может, и тебе стоит
Нет, отрезал я. Я же сказал, у меня другая проблема. Она болтовнёй не лечится.
Ладно, как хочешь, просто предложила. Мне очень помогает.
И это здорово. Походишь полгодика, может, и пройдёт всё.
Мне кажется, даже раньше. Прям на душе становится легче. А у тебя дела были в городе?
Ездил встречаться с армейским приятелем точнее, с капитаном. Мне опять предлагают контракт.
Опять? Ира нахмурилась и погрустнела. И ты согласился? Снова, значит, поедешь воевать? Зачем?
Если надо, то поеду, произнёс я раздражённо. Или ты меня собралась всю жизнь возле себя держать?
Опять придётся волноваться и нервничать, произнесла Ира жалобно. В её голосе одновременно слышались и упрёк и печаль, и это раздражало, поскольку казалось, будто она намеренно давит на меня подобным тоном.
И? А мне не придётся? Странная ты такая, проворчал я.
Но я не понимаю, зачем?
Потому что нужно. Не могу всего рассказать. Если поеду, то ненадолго. И вообще, я ещё решил, и хватит об этом.
Понятно, Ира вздохнула.
Был уже шестой час, на улице начало темнеть, а на дорогах становилось тесно от усиливающегося потока машин, но мы всё же проскочили до пробок и относительно быстро добрались до наших апартаментов.
Как всегда, я направил внедорожник к пандусу подземной стоянки, въезд на которую находился рядом с торцом дома и был обращён к улице.
Но пришлось затормозить. Какой-то олух встал посреди дороги на старом универсале, преградив путь перед самым съездом.
Вот же баран, я посигналил несколько раз, но универсал не сдвинулся с места. Да там что, никого нет? Совсем дебил что ли, машину посреди дороги бросать?
Я вышел. Не знаю, где бродит хозяин, но ждать я его не собирался: моих сил со включённой энергией хватит, чтобы откатить тарантас в сторону. Но тут за машиной показались двое. Они целились в меня из пистолетов.
Артём Востряков, вы арестованы, пробасил мордастый мужчина с небольшими усиками.
За спиной послышался топот ног. От двух микроавтобусов, стоящих на улице, ко мне бежали две группы людей в светлой камуфляжной форме, чёрных бронежилетах и касках с забралами. Все они были вооружены то ли штурмовыми винтовками, то ли карабинами.
На колени! Руки за голову, вы окружены, продолжал орать усатый, сжимая пистолет обеими ладонями.
У меня были считанные секунды на принятие решения.
Глава 4
На меня уставилось несколько стволов. Теперь стало понятно, что у бойцовэнергетические карабины. Эти люди понимали, против кого идут, и подготовились должным образом. Много выдержу попаданий? Кто знает. Не пробовал, но скорее всего, будет больно.
УВР. Ни с места, донеслось из-под маски одного из парней в камуфляже.
Близко не подходятграмотно действуют. Вблизи раскидаю их на раз-два. А сейчас даже дотянуться не смогу. Пистолет с собой не ношу, шашка только есть, но она на заднем сиденье осталась. Я попытался сосредоточиться на альфа-энергии. Внутренняя энергия разогналась почти на автомате, а вот внешняя никак не желала подчиняться. Без таблеток тяжело, но я постарался абстрагироваться от происходящего и все мысленные усилия направить в альфа-канал.
Увээровцы что-то кричали, тыча в меня стволами карабинов, а я неподвижно стоял на месте, углубившись в себя.
Бежать было некуда. На улицесолдаты УВР, вход на подземную стоянку преграждает машина. Но сдаться даже мысли не появилось. «Вот же суки! мелькнуло в голове. Нет уж, не получите меня». За универсаломвсего два человека. Ни о чём. Значит, надо отходить через подземную парковку. Там имелись другие выходы на улицу. Главное только не протормозить, сделать всё быстро, чтобы никто опомниться не успел.