Да говорят, что в лазарете. И что у нас будут проблемы,ответил друг, не отрываясь от процесса.
Проблемы. Я задумался, а что если я переоценил свои силы и за меня возьмутся всерьез? И что разговоры о травматическом опыте, что я получил во время нападения, будут недостаточно убедительны? Но дело уже было сделано, так что оставалось только ждать последствий.
Слушай,тихо шикнул я другу, уже укладываясь спать,прикроешь завтра?
В смысле?
У меня есть дела в доках. Может, ночью приду. Или вообще под утро.
Совсем дурак?зашипел на меня Вартан.Это вроде из нас двоих я без тормозов. Мал! Что с тобой творится?..
Не спрашивай, и не придется слушать неприятный ответ,осадил я друга.Ну, так что? Прикроешь?
Рисс только фыркнул, но уже по его движению плеч я понял, что да, друг меня прикроет. Смастерит из собственной подушки подобие куклы и запихнет под мое одеяло, чтобы во время обхода комендант не зацепился взглядом за пустую койку. Мы так частенько делали, если у кого-то появлялась необходимость заночевать за пределами казармы, или просто уйти в ночной загул с дешевым пивом или вином. Хотя я был уверен, что комендант прекрасно такие чучела видел, просто хотя бы формальная попытка избежать лишнего внимания уже свидетельствовала о том, что курсанты не нарываются на открытый конфликт и будут вести себя тихо, где бы они не шатались. Потому что за систематическое нарушение режима было только одно наказаниеотчисление. А систематическим оно становилось уже на второй залет. У меня пока счет был нулевой но если охота затянется, очень скоро я пройду по самому краю.
Поскорей бы уже конец года! Королевская стипендия решит массу вопросов, хотя бы вот такиес ночными отлучками. Да, придется по утрам ездить на учебу, но место в столовой за мной останется, как и довольствие в плане одежды, никто этого у курсанта не отберет до самого выпуска. А вот жизнь станет намного проще и приятнее
Уже проваливаясь в сон, мозг сыграл со мной злую шутку. Кто-то из курсантов то ли неудачно перевернулся с бока на бок, то ли кто-то поерзал, но звук был очень похож на тот, что издавала тварь, ощупывая дверь моего кабинета. Будто коготь скребет по деревянным доскам пола
От этого звука все внутри меня буквально взвыло, а сам я чуть ли не свалился с кровати. Лежащий на соседней койке Вартан лишь чуть поворочался, остальные, вроде как, даже не заметили моего приступа паники.
Стараясь унять стучащее сердце, я сходил в душевые, еще раз умылся и глотнул воды из-под крана. Стало легче.
Заглянув в зеркало я увидел нездоровый блеск в собственных глазах, в неверном свете электрических ламп еще ярче выделялась внезапно появившаяся седина. Сложно объяснить, вроде и видно ее должно быть хуже, света-то немного, но сейчас она смотрелась так, будто бы ей там самое место, будто бы я был ветераном, что прошел через бои и окопы, а не был простым второкурсником полицейского факультета.
Весь следующий день я провел, как на иголках. С самого утра мне удалось умыкнуть не только фонарь, который я заприметил накануне, но и моток веревки, что лежал там же. Отлично, использую как страховку. Район я знал неплохо, но все равно в голове проработал маршрутдворами, чтобы как можно меньше людей видели меня слоняющимся под покровом ночи. Также, пока коллеги были на очередном вызове, я тихо отпорол все лычки и знаки различия с запасного кителя, превратив его во что-то похожее на пиджак или куртку. Пришлось даже пуговицы с рукавов срезатьслишком они бликовали и могли привлечь ненужное внимание.
Обычно я ездил на практику с большим портфелем, чтобы удобно было складывать бумаги, но на этот раз пришлось взять сумку для одежды, иначе фонарь и все прочее «снаряжение» просто бы не влезло.
Что, стирка?спросил дежурный, когда я уже выходил из участка в районе семи вечера.
А? Сумка? Да! Давно надо было Скажите, а вот мне ефрейтор Негор рассказывал
В следующие десять минут я знатно нагрузил дежурного расспросами о том самом сапожнике, которого мне советовал ефрейтор. Нет, топографическим кретином я не был, но сейчас стояла весна, темнело неприлично поздно, а оправдать мое присутствие на районе, если попадусь тому же патрулю на глаза, как-то надо. Поиск неуловимого, но самого лучшего обувного мастера северо-запада столицыотличный повод послоняться по окрестностям с огромной сумкой на плече.
Следующие два часа я нарезал петли по району. Зашел-таки к тому самому мастеру, обсудил расценки. Четыре франга за пару! Да за такие деньжищи я как-нибудь сам каблуки подобью, или куплю коменданту опять водки с колбасой, а он выбьет мне новую пару
Наконец, под пологом сумерек, я подошел к той самой пятиэтажке, где жил господин Наусс. Двор выглядел совершенно обыденно: ряды лавочек, пара чахлых деревьев, некое подобие песочницы для маленьких детей. Мимо меня проскользнула бездомная кошка. Я подошел к нужному мне подъезду, дернул дверную ручку и проскользнул внутрь.
Стараясь не слишком топать, чтобы не потревожить жильцов, стал подниматься наверх. Вот и четвертый этаж, квартира господина Наусса. Дверь вставлена на место, а снаружи навешен большой амбарный замок с восковой полицейской печатью. Место преступления, несанкционированный доступ запрещен.
Конечно, при наличии ножа и кое-какой сноровки эта печать отклеивалась, а потом ставилась на место, мне даже ефрейтор как-то показывал, как определить вскрывалась опечатанная дверь или нет, но сегодня в квартиру мне не надо. Мне нужно на крышук вентиляционной отдушине левого стояка.
К моему огромному удивлению, вход на крышу был заперт. Навешен почти такой же, огромный амбарный замок. Я дернул раз, другой, после чего задумался, что же мне теперь делать. В доме было четыре подъезда, можно попытать счастья в других, но что-то мне подсказывало, что замки будут на каждом люке. Скорее всего, заперли крышу как раз после происшествия в квартире господина Наусса, так сказать, ограничить доступ любопытным к тем самым вентшахтам.
Сбросив с плеча сумку, я стал рыться в вещах. Может, получится сбить замок увесистым аккумулятором фонаря? Весил он немало, кило три точно. А что делать с грохотом, который поднимется? Люди тут жили любопытные, в доках не слишком много развлечений, да и дебош или драка на собственной лестничной клетке никому не нужны, как и последующие визиты полицейских. Топчут тут потом, вопросы всякие задают, короче, жить мешают.
Мой взгляд упал на латную перчатку. Свет от лампочки, что висела на пятом этаже, сюда еле-еле добивал, так что черная сталь странного оружия выглядела почти зловеще. Пожав плечамивыбора у меня особо не былоя потянулся за перчаткой и уже через секунду натянул ее на правую руку. Ведь если я ожег морду той твари, то, может, она умеет еще что-нибудь? Вообще, очень хотелось поэкспериментировать, но как этим заняться, сидя на рабочем месте? Ко мне постоянно заглядывали коллеги, приносили на чистовую перепись протоколы и прочие документы. Благо, еще выездов на место не было, или ефрейтор Негор меня просто с собой не брал.
Я ухватился правой рукой за замок и сжал стальные пальцы. Прошла секунда, другая и Ничего. Я просто стоял как дурак, держась латной перчаткой за навесной замок. А ведь даже прищурился! Пришлось воспользоваться первым планом, точнее, его улучшенной частью. Я подсадил дужку замка квадратным аккумулятором фонаря и вырвал из двери саму петлю, которая была кое-как прибита гвоздями. Ушло у меня на это немало времениоколо получаса. Помогла и латная перчатка, которую я без всяких зазрений совести использовал в качестве упора для рычага, опасаясь ободрать кожу на пальцах.
Вот, наконец-то петелька окончательно вышла, я вытащил кем-то заботливо погнутые гвозди и отбросил люк в сторонудоступ на крышу был открыт.
На улице уже окончательно стемнело, и даже свет многочисленных окон не особо улучшал ситуацию. Пригибаясь, будто вор, я двинулся к нужной мне вентиляционной отдушине. Шахта была прикрыта небольшим козырьком-домиком, который, впрочем, легко выходил из своих пазов и отбрасывался в сторону. Туда жеполугнилую сетку, что берегла шахту от птиц и крупного и мусора, и вот, на меня смотрит черный провал вентиляции дома, где Наусс встретился с неизвестным чудищем.