Девушка кивнулаи в одно мгновение некие внутренние ее струны натянулись и зазвенели. Казалось, они пронизывали все ее тело, а Максим держал их, словно вожжи. Колдун резко дернули те сократились, притягивая Ганну к нему. Девушка буквально рухнула в объятья, утыкаясь носом в шею и еще чуть влажные после душа пряди волос. Она даже не вскрикнула, просто схватила открытым ртом воздух от отчетливого ощущения того, как «кукловод» вошел в неетак, как мужчина входит в женщину, притом что в реальности ничего такого не происходило. Его возбуждение, похожее на расплавленное железо, текущее по связывающим их незримым каналам, и ее собственная приятная истома перемешивались с ее страхом и непониманием.
Близость, значит, прошептала она ему на ухо, запуская пальцы в волосы. Да я придушу тебя потом
Не сомневаюсь ответил Максим, и девушка застонала: ощущения усиливались. На несколько мгновений он сам потерялся в ее горячем дыхании, скользящем по шее, в нежных пальцах, блуждающих по спине и волосам. Казалось, что у каждого сейчас по четыре руки. Двумя из них они крепко обнимали друг друга, сидя на подоконнике кухни. «Лишние» же пары рук позволяли себе куда больше.
Открой глаза! Давай открывай! А то мы так заиграемся! Максим начал нехотя приводить в чувство свою партнершу. Видишь, мы одетые, я тебя и пальцем не тронул.
Всеми десятью, лгунишка! выдохнула она, пытаясь сфокусировать взгляд и чуть отстраниться.
Колдун поднял руку так, чтобы девушка отчетливо видела ее.
Это сегодня, сказал он и начал медленно вращать пальцами так, что нить, соединяющая их, наматывалась на фаланги.
Обычно, даже если человек не помнит ситуацию, она все равно в целости и сохранности лежит в его подсознании. Однако вместо воспоминания в памяти девушки обнаружился такой мутный туман, что даже Максиму, опытному колдуну, стало не по себе.
Что это? простонала Ганна.
Надеюсь, что это лишь то время, когда ты была в отключке. Но у меня плохие подозрения.
Он двигался дальше, но ситуация не менялась.
Хорошо, попробуем пойти с другой стороны. Прошу, держись вниманием за эту нить и найди на ней ночь, когда мы встретились. С учетом происходящего это не будет сложно.
И внутренние слитые воедино двое вспыхнули с новой силой.
Мне сложно соображать, когда ты так делаешь взмолилась Ганна, но послушно отправила их в темный покачивающийся вагон.
Колдуна опалили переживаемые ею тогда боль, страх и безысходность. Родители, старший брат, младшая сестра, еще какие-то люди отравленными иглами пронзали ее сердце.
Прости, прошептала она, касаясь губами его шеи, почти целуя, и вспугивая очередную стаю мурашек. Я чувствую все, что чувствуешь ты
Вот и славненько. Меньше секретов, меньше проблем.
Он спустил один из оборотов нити с правой руки, и их снова окутал мутный туман пустоты.
Вот дерьмо! выругался он. Капитально зачистили! Но мы попробуем кое-что еще. Послушай, Ганна, возможно, я сейчас вытащу на свет часть истории, из-за которой ты тогда плакала. Готова пустить меня в нее?
Вероятно, ты единственный, кого я вообще готова пустить туда, ответила девушка, и он почувствовал колючие ледяные искорки злости в ее сердце. Ухватившись за них, он тут же вытянул из памяти своей гостьи образ мужчины, светло-серые глаза которого хитро смотрели из-под слегка вьющихся седых прядей. Он тоже колдун, как и ты, добавила Ганна, словно в упрек.
Я тут, значит, аккуратничаю, твою картину мира и нервишки берегу, а ты, оказывается, в курсе! даже немного разозлился Максим. Если бы я знал, что с тобой можно начистоту, то не пустил бы к этой ведьме на встречу ни за что! Она же темная! Кто у тебя еще вокруг из этих чертей? Можешь не отвечать, сам найду.
Погоди, не злись, я, похоже, не настолько в теме, жалобно проговорила та.
Колдун обозначил где-то в облаке мутного тумана Ларису и рванул ее образ вверх, ближе к полю своего внимания. Девушка вскрикнула, ощущая неприятное, на грани боли эхо во всех нервных окончаниях.
Пожалуйста, не злись! повторила она. Во-первых, ты очень страшный и жесткий, когда злишься, а во-вторых, я вообще скорее в шутку это сказала, а оказалосьправда!..
Прости, я просто немного устал, ответил он и погрузился вниманием в цветную сетку, похожую на грибницу, тянущуюся от Ларисы вглубь воспоминаний Ганны. Во время встречи у тебя возник ряд ассоциаций, связанных с этой женщиной. Они не пострадали от заклинания.
Какого еще заклинания?! взмолилась девушка, и он почувствовал, как открывающаяся ему информация сжимается от ее напряжения, будто в спазме.
Кто-то вторгся в твое сознание, как я сейчас, и оставил там мину замедленного действия, которая вчера рванула, уничтожив все следы, с запасом.
Твою мать! Теперь понятно, почему ты меня в больницу не повез.
Умничка, малышка. Только давай прекращай сопротивляться, потому что копошиться в тебе насильно немного не в моих принципах, а разобраться в том, кто и зачем портит тебе жизнь, ужас как охота. Я не на тебя злюсь, просто от подобных методов зверею. Кто этот мутный тип, косящий под пожилого Христа?
Мамин начальник. Она в него влюблена, а он всеми вертит как хочет. Волк в овечьей шкуре.
Пока Ганна рассказывала, Максим изучал цветную паутину, расходящуюся к десяткам людей, вещей и событий. Он знал, что цвета ассоциативных нитей обозначали информационную оценку со стороны субъекта. Светлые тона или яркие краски чаще всего были приятными, положительными впечатлениями, а темныенеприятными, пугающими, болезненными. Один из основных отростков тянулся к бабушке, расходясь где-то вдалеке на двавероятно, на саму Ксению Львовну и сестру ее Ганну. На удивление темная нить шла к матери. Несколько тонкихвообще непонятно к кому, скорее всего, ассоциации с внешностью или манерой поведения.
Можем посмотреть? спросила девушка.
«Способная какая, подумал он. Даже объяснять ничего не пришлось.»
И перед ними возник образ черно-белой фотографии Ахматовой из сборника со стихами, часть которых Ганне еще в школе пришлось выучить наизусть в театральном кружке. Видимо, Лариса показалась ей похожей. От следующего же образа парень невольно прыснул. На него смотрела мультяшная Шапокляк.
Во-первых, я никогда не замечал сходства, а оно очевидно прослеживается. А во-вторых, это же канон! пояснил свое внезапное веселье колдун.
Прекрасно. У нас есть ее имя, телефон и фоторобот. Что дальше?
Он коснулся вниманием практически черного ответвления и почувствовал опасение, обиду и какое-то давящее бессилие. И снова всплыл образ седовласого колдуна. Рассматривать его ближе без необходимости не хотелось. Если мужик сильный, то почувствует на раз, что кто-то его персону изучает. Если слабый, то он тут, скорее всего, ни при чем и Максим с ним позже разберется
Ты думаешь над тем, правда ли он связан с той женщиной или это только мои опасения?
Да. Но на самом деле важнее понять, что же она тебе сказала. Потому что «хлопушка» могла быть оставлена очень давно и не ею даже, а сработать от каких-то Ларисиных или твоих слов и действий. Пойдем посмотрим ассоциации с бабушкой.
Но стоило начать прорисовываться образу Ксении Львовны, в голове у Максима словно что-то взорвалось и в глазах потемнело. Оба одновременно вскрикнули от боли, и Ганна снова безвольной куклой повисла у на руках своего спасителя.
А вот это не здорово процедил он сквозь зубы.
* * *
Чего только Максим ни делал, но вторично сработавшая хлопушка снова безжалостно разъедала память Ганны. И почти сутки он, то и дело подходя к девушке и нежно касаясь ее, снова и снова отчитывал себя за неосторожность. Засыпая рядом, он надеялся, что та хотя бы вспомнит его имя. Но увы.
Ты кто такой вообще?!
Это стало первым, что колдун услышал при пробуждении. А потом почувствовал, как гостья буквально выпрыгивает из его объятий.
Этого я и боялся вздохнул Максим и нащупал очки, лежащие на овальном столике около кровати.
Девушка вскочила и испуганно озиралась, пытаясь понять, где находится.
Ганна, вынужден сообщить тебе, начал он, садясь, что ты потеряла память. Пару раз Поэтому немного предыстории. Во-первых, ты в Москве. Вернулась сюда из Нижнего почти неделю назад. Глаза девушки становились все шире. Меня зовут Максим. Мы познакомились в поезде. Чтобы у тебя появилось хотя бы немного уверенности в том, что я говорю правду, вот, держи. Парень встал, взял с комода телефон и вручил Ганне. Твой?