Князь ДеЛара по очереди приложил перстень к каждому из листов, и герцогский герб золотом отпечатался поверх текста с его фамилией. Два шага назаддать место слегка сутулой худой фигуре подойти ближе.
Свой перстень Николай Борецкий зажимал в ладонипо той причине, что переплавленное, раздавленное серебро невозможно было надеть на палец. Аквамарин в вставке почти коснулся листа, как нервное движение старика за центральным столом, отдернувшего гроссбух, заставило Борецкого остановиться и поднять на барона фон Диггерна вопросительный взгляд.
Прошу вас, личную подпись, изрядно потея, попросил барон.
Борецкий прикрыл глаза, будто желая что-то сказать. Но вместо слов отогнул от аквамарина серебряные лепесток и царапнул им подушечку большого пальца. Кровавый отпечаток лег на бумагу поверх его имени.
Секунданты, прошу, выдохнул фон Диггерн и посмотрел на меня и свиту Николая.
Я чуть помедлил, и вперед вышагнул еще один господин, закрытый серой тканью. Еще один перстеньтоже мятый, с разбитым камнем и тусклым камнем, был использован, чтобы уронить каплю крови на разворот гроссбуха и прижать его пальцем.
Вы, прошу, уже с некоторым облегчением, улыбкой попросил барон меня.
Конец работы для трех немолодых дворян был совсем рядомосталось завершить формальности и не умереть. Старикам придется досмотреть бой до конца из первого рядатакова цена их положения в обществе.
Перстень или подпись? Поторопил меня фон Диггерн, предлагая стило с чернилами.
Перстень, потянулся я к внутреннему карману.
Тихонько прозвенел металл перстней от прикосновения рукивсего восемь. Перстень ДеЛара использовать нельзязапрет на близких родственников. На выбор остается семь, и любой будет принят. Я помнил форму каждого из них: их прохладу и жар, сокрытый в металле, огранку камней и вес, символы на кольцах. Нужный перстень словно сам уперся в пальцыбудто сетуя, что его надевали куда реже остальных. Несправедливо реже.
Тяжелый, немигающий взгляд ожег холодом висок. Пять взглядов: до ощутимых признаков будущей мигренипод ним я надел родовой перстень на безымянный палец левой руки.
Синее серебро с уходом в светло-синий, вставка из аквамаринатемно-синего с черным, сверкающего даже под пасмурным небомклановый знак старшей семьи Борецких. Целый перстень, не то, что у отступников.
Я имею на него право, твердо смотрел я перед собой на обескураженного барона.
Разглядев причину заминки на моей руке, загудела перешептываниями толпа свидетелей, подалась вперед и тут же замерла под резким взглядом князя ДеЛара.
Не постеснялся показать изумление и недоверие герцог де Плесси:
Насколько мне известно, у Борецких нет наследников по главной линии. Будто специально посмотрел он на людей в сером. Ложная печать обесценит документ и оскорбит меня лично.
Герцог, полагаю, ни в коем случае не сомневается, ваша светлость! Храбро вступил в беседу фон Диггерн с надеждой посмотрев на меня. Но не изволите ли продемонстрировать право владеть этим перстнем Для всех Повел он рукой, потерянно оглянувшись назад.
Изволю.
И аквамарин в перстне, выставленный левой рукой напоказ, пошел волнами, а в ушах зашумело, загудело необоримым океаномбудто оно прямо здесь, а не севернее, за полями, лесом и дворцами ганзейских крезов. Будто огромная волна уже над нами, и не тьма «Пелены» закрывает солнце и давит ощущением неизбежного на плечи, а тысячи тонн соленой воды собираются рухнуть и навсегда прижать своей тяжестью к земле.
Мгновение, и все исчезлои ветер вместе с беспокойным перестуком дождя по столу показался гробовой тишиной.
Этого достаточно, благодарю, с ощутимой заминкой произнес барон, стараясь волей сдержать участившееся дыхание.
Князь ДеЛара, вы в праве сменить секунданта Подал голос граф Кристиан Швабенгау.
Ничего не изменилось.
А если он прикажет им проиграть, зашептали за спинами предводителей дворянства.
Кому?! Отступникам?! Гудели в ответ.
Ничего не изменилось, громким эхом прозвучал холодный голос соперника. Я убью обоих.
И зябкий ветер забрался под воротник, царапнув кожу шеи.
Если вы на что-то рассчитывали, молодой человек, вы ошиблись, с горечью покачал головой де Плесси. Михаэль, я приму его отвод.
Ничего не изменилось. Настал мой черед повторять эти простые слова.
Перстень на руке коснулся текста, и герб князей Борецких расцвел на бумаге темно-синим узором, гранью касаясь герба ДеЛара.
Мы закончили, закрыли старики гроссбухи перед собой и вручили трем слугам.
Ну а слуги, в хорошем таком темпе, заспешили к машинам вместе с положенной им охранойэтих людей битва не затронет.
Господа, поклонился предводитель дворянства. Желаю удачи.
Стороны и секундантов прошу проследовать в центр полигона, взял слово герцог де Плесси. Господа и сеньоры, у вас есть десять минут, чтобы подготовиться. Бой начнется по зеленой вспышке. Зрители могут покинуть полигон или довериться моей защите, либо позаботиться о своей безопасности самостоятельно.
Толпа зрителей качнулась и заспешила к оставленным поодаль машинам; еще десяток остались возле столов, и только пять или шесть групп продолжали быть на своем месте, окутавшись щитами. Теперь было можно: документы подписаны, знак начала битвы назначен, и отход от правил для сторонсродни самоубийству. Затем и пространство вокруг столов слегка смазалось, отсекая звуки; ощущение чужой Силы надавило, заставляя отшагнуть назад.
Трое в сером замерли на месте у столов, вне барьера. Николай Борецкий и его секундант уже ашагали к центру полявслед за ними направились и мы с дедом.
В такие моменты время начинает ощущаться безо всяких часовсекунды, а затем и минуты уходили вместе с шагами по подмороженному и скошенному полю. Еще столько же понадобится, чтобы вернуться назад и не попасть под ударэто тоже стоит держать в памяти секундантам, задача которыхдовести до точки боя, дать слова напутствия и проследить, чтобы в эти последние мгновения не произошло ничего бесчестного. Пять минутвполне достаточно для пятисот метров по прямой.
Но так вышло, что восемь из десяти минут закончились, а мы все еще стояли друг напротив друга. Всех перементолько яркое солнце, вспыхнувшее над нашими головами где-то там, за черными облаками. Оно двоилось с солнцем-настоящим, до того блеклым кругом подсвечивающим низкие облака, но было куда жарчеот травы вокруг заструился пар, а плечи под пальто стало припекать.
Правильно. Бежать не надо, разлепив пересохшие губы, одобрил Николай Борецкий.
Хотя голос его словно звучал на одной ноте. Кто был его собеседником все эти годы? Книги, фотографии, портреты, отражение в воде?
Она сказала, зачем я пришел? Смотрел Николай только на меня.
Лидия Борецкая, твоя княгиня, поправил я, сказала, что ты ищешь.
Отдай это мне, и я убью вас быстро. Мазнул он равнодушным взглядом по фигуре Михаэля.
«Это» придется заслужить, отрицательно покачал я головой.
Лицо Борецкого безуспешно изобразило тонкую улыбку.
Не отдашьзаберу сам.
Это невозможно отнять.
Боль все изменит, и было в этих словах так много опыта, что пришлось волей отгонять холод, царапнувший солнечное сплетение.
Клан испытал много боли. Но разве он тебя простил? Чуть наклонил я голову.
Николай резко повел плечом.
Отдай мне клятву Первого советника. Загудел воздух от чужой воли, и солнце над головой запульсировало нетерпеливым сердцем.
А мне казалось, ты говоришь про прощение. За ним ты вернулся.
Борецкий вновь дернул плечомто ли желая показать раздражение, то ли злость.
Я заставлю их простить.
Все эти армии, что собирает против тебя Император?
Тех, кто выживет. Наклонил он голову вперед, упираясь в меня своим взглядом.
Даже если ты заставишь их снять обвинения, с сожалением покачал я головой. Кто они тебе? Разве они клан, который ты предал?
Я не предавал! Я поступил единственно верно! Горели глаза одержимостью и упрямством.