Рано. Вольноопределяющийся Ильменский! Гаркнул я, не желая больше видеть чужие спины.
Я!
Организовать круглосуточное дежурство! Как только объект будет выше ста метров, немедленно разбудите господина полковника!
Есть! А До ста метров они не будут нападать? Засомневался княжич.
Где ваше чувство прекрасного, вольноопределяющийся? Укорил его я. Посмотрите на рунные знаки у подножия. Нас изволила посетить принцесса клана. Разве она станет атаковать с некрасивой пирамиды?
Виноват! Горенский, немедленно организовать наблюдательный пост на чердаке! Зашагал Ильменский внутрь отеля, увлекая за собой остальной коллектив, весьма взволнованный очередностью дежурствав том числе совместного, с барышнями, с видами на жутковатую постройку, творимую почти в полной тишинеразве что земля изредка вздрагивала. Да и просто прохладно на улице.
Ваша светлость, откашлялся за спиной Йохан, а стоило обернуться, изобразил очень жалобный взгляд. Надеюсь, вы не будете разрушать арт-объект? Перевел он взгляд на растущую пирамиду. Этим вы очень поможете туризму!
Как считаете, огромная дыра на месте вашего отеляэто тоже будет Арт-объект?
Н-не хотелось бы, промямлил он неуверенно.
Знали бы вы, как мне не хочется, тяжко вздохнул я, отправившись искать кое-кого по подвалам.
По пути прихватил веревку. Нет, не то, чтобы
Самойлов! Наткнулся на меня князь Шуйский у входа в подвал. Вот вы где! Что ж вы не сказали, что диверсию мог устроить кто-то из зарубежных гостей? Мягко укорил он меня. Ее высочество мне все объяснила. Право, перестаньте бежать от меня, будто я во всем считаю виновным только вас.
И думать так не думал, ваше сиятельство. С облегчением выдохнул я.
Зачем вам веревка, Самойлов? Тут же построжел его голос, а взгляд с подозрением осмотрел с ног до головы.
Так хорошо общались!
В подвал несу.
Зачем?
Спросите Ее высочество, с таинственным взглядом ответил я.
Взгляд князя стал еще подозрительней.
Ну не подумали же вы, что я решил связать этого горе-жениха, сбежавшего из-под венца, и выдам взбешенной возлюбленной? Логично возразил я.
Что? Нет, нет, конечно, князь изобразил нечто, что у людей его положения заменяет смущениечуть отстраненный, деловой взгляди мигом переключился на другую тему. Вы видали, каковы наглецы, Самойлов?! Зашагал он по подвалу вглубь. Думают, океаном отгородились, им ничего не будет! Пирамиду они мне тут строят! Да я им все Анды снесу!.. Закипал он возмущением, шагая по подвалу все дальше и дальшек месту, где обычно в подвале хранились шоколад и Артем. Самойлов! Резко замер князь и повернулся ко мне. Самойлов, у тебя есть что-нибудь в Южной Америке?
Подводная лодка, тип «Борей», браво отчитался я.
Отлично! Вооружение?
Шесть тракторов «Беларус» в разобранном виде. Прикажете собрать? Преданно поедал я бывшее начальство взглядом.
Зачем?..
Так это Медленно сносить Анды. Для устрашения.
Просто молчи. Прикрыв глаза и тяжко вздохнув, Шуйский отвернулся от меня и юркнул под низкий переход. Артем, поднимайся, мы уходим, сказал он в темноту.
Я шагнул следом и быстро заморгал, стараясь быстрее привыкнуть к темноте.
Свет в закутке шел из крохотной щелочки в отдушинеровно такой, что остается, когда крупный парень типа Артема Шуйского присядет возле мелкого окошка и будет тоскливо смотреть на растущую пирамиду.
Артем.
Я никуда не пойду, буркнул он.
Барьер почти исчерпан. Он не выдержит атаки, спокойно излагал очевидное его отец.
Атаки не будет, упрямился княжич. Просто недопонимание.
Недопонимание! Не удержался и зашагал по закутку князь. Ромео и Джульетта, два трупа! Вот где недопонимание! А она тебя просто убьет, поставит твой череп у камина и будет вешать ключи на клыки!
У них там нет замков
Вот поэтому ты и смог сбежать! Ты смотри, какая собственница! Возмущался старший Шуйский. Сын, тебя держат за ручного зверя! Где твоя честь?! Где желание жить, в конце-то концов!
Там. Замерев на секунду, выдохнул Артем.
А потом чуть отступил от окошка, дав и нам разглядеть силуэт девушки, вышедшей на самый край верхнего, пока еще невысокого уровня пирамиды. Если бы не разрушенные строения вокруг, из подвала бы и не увидатьни Аймара Инку. Ни позолоченный котелок в ее руках, что она открыла, поставила на грань ступеней и ушла вновь
Внутри меня кольнуло ощущением отключенного барьераэто мог сделать я, мог сделать и Артем. И сильный ветер, неожиданно получивший свободу, донес до нас вкуснейший аромат жаркого
Прищурившись, Артем со счастливой улыбкой смотрел на так и недостроенную пирамиду, в которую больше не летели новые обломки, стремясь нарастить силу, высоту и мощь ритуального сооружения.
Артем, не ходи! Она приманивает на еду! Заволновался князь. Максим, что ты стоишь! Давай веревку, его надо связать!
Артем замерцал и исчез, появившись вновь на вершине пирамидычто характерно, в одежде
Кажется, откашлялся я, время знакомиться с родителями невесты.
Да нельзя! Нельзя! Взорвался эмоциями Александр Евгеньевич. Не отдадут Аймара свою принцессу нам! А лесу нужен хозяин, как ты не понимаешь! Как этого не понимает Артем!
Так заведите второго сына, пожал я плечами.
Чтобы они поубивали друг друга? Оно так не работает. Подумав, князь добавил. Тебе ли не знать.
Это потому что территория была одна. А сейчасодин будет в Империи, второй за океаном Вашим детям нечего будет делить.
Шуйский промолчал, разглядывая шагнувшего вперед Артема. Потом без мерцания, в один удар сердца оказался рядом с сыном. Двое Шуйских деловито зашагали впередсловно так и было задумано. А веревку в руках князя пусть как хотят, так и объясняют. Должны же быть на этот счет красивые традиции В общем, не зря пыль на брюки собирал.
А ночью на улице впервые за месяц зажглись ночные фонари. Вроде, и не великое событиено многие молча смотрели из окон на часть нормальной жизни. Словно предвестники того, что завтра все закончится.
Под одним из фонарей у барьера со стороны соседей медленно прогуливался княжич Засекин. Иногда он бросал задумчивые взгляды на наши окна, и если бы я к нему не вышел, то наверняка дошло бы до камешков, брошенных в окно И сгоревших в барьере.
Вряд ли кто-то посчитает эту встречу случайной, запахнул я пальто, спасаясь от колючего холода. Можно было просто позвонить.
Пусть смотрят, оглянулся княжич на здание страховой компании, которое занимал он и разжалованные. У нас и без того сложные отношения. Портить там нечего, а поговорить я все равно хотел бы лично.
Чем могу быть полезен?
Скорее, это явам, отрицательно покачал Засекин головой. Завтра домен вашего отца падет. Все контракты подписаны, наемники получили авансы, штурмовые артефакты переправлены на позиции. Моя семья тоже участвует в атаке. Этот бурный поток, увы, увлекает за собой всех. Но от лица семьи я обещаю вам, что во время атаки мы постараемся спасти ваших родственников, утаить их от толпы и сохранить у себя. Мы сосредоточимся только на этой цели. Мы это умеем.
Ваши намерения делают вам честь, коротко поклонился я.
Мы не Шереметьевы и Гагарины, чтобы противопоставить себя обществу. А шанс отгородиться одним с вами полком у нас забрал господин полковник. Поклонился Засекин, намекая на завершение разговора.
Господин полковник терпеть не может казнить однополчан. Его можно понять. Вступился я за Давыдова.
Что, простите? Задержался княжич. Причем здесь это?
Когда его призовут вершить суд, князь не сможет отказаться.
Какой суд, ваша светлость? Не понимал Засекин, но не давал этому непониманию сорваться в раздражение. Идет карательный поход! Убит посредник! На малом совете Их высочества были лично!
Кто вам сказал, что убит посредник? Покачал я головой. Князь Трубецкой действовал от себя лично и посредником в тот момент не был. Князь Трубецкой вошел в союз с одним из проклятых и пытался обманом получить жизнь дочери главы клана, за что был убит.