На правах двадцать первого дня четного месяца, принимаю на себя председательство Советом, загудел низким голосом Алистер Крупп.
Низкий, крепкий, позволивший себе седину и вид глубокого старика, Алистер предпочел длинный белый камисрубашку во весь рост, из полы которой выглядывали черные лакированные туфли. Руки в широких рукавах лежали на подлокотниках кресла, взглядобращен на Латтнера.
Повесткой дня объявлен прогресс взлома последнего из гермозатворов безвременно почившего Дитриха ван Цоллерна. Размеренно произносил он. Предлагаю изменить повестку из-за новых обстоятельств, произошедших на поверхности.
«Ну разумеется».
Есть возражения? Возражений нет. Первым вопросом повестки дня я ставлю обращение благородных домов Европы. Наши старинные партнеры в недоумении. Всю эту неделю мы вели с ними переговоры о найме виртуозов, чтобы уложить этого ДеЛара наконец-то в землю. Имели даже некие подвижки в этом вопросе. А сегодня один из нас напал, пленил и потребовал выкуп за двенадцать благородных детей.
Неустановленные лица, тут же поправил его Латтнер. Это совершили неустановленные лица. Действия которых мы решительно осуждаем.
Йорг, не учи меня, что я должен отвечать. Наш друг и коллега, Георг Ходенберг так им это и сказал. Они не верят нам. Они разорвали все переговоры о найме. И они требуют крови. С осуждением произнес Крупп.
Так пусть и мой друг Георг Ходенберг посильнее сожмет их за кошельки и заставит обвинить во всем русских. Возразил Латтнер. Это его сектор.
Верно, не стал спорить Алистер. И план с молодыми людьми, провальный план, за который с нас спрашиваютего план. Верно я говорю, Георг?
Это наш план, утвержденный всеми нами. Отметил Ходенберг.
Выглядел тот неважно: еще в утреннем костюме, который так и не переодел, только артефакты снялвон, видны следы на ткани.
Господа, поднял руку Алистер Крупп. Мы с вами деловые люди. Я позволю себе сформулировать проблему для ее оперативного решения. С нас требуют жизнь виновника. Требуют не с русских. Требуют не найти и выдать им исполнителей. Они, отчего-то, уже имеют доступ к исполнителям. Они уже поговорили со своими детьми, которых ни один из вас двоих, Латтнер, Ходенберг, не додумался зачистить, пока они ехали по городу. И они уже активно разговаривают с нашими вербовщиками, разматывая всю сеть влияния на молодежь. Пока вы, в своих дворцах, думали, как будете откупаться, я сам подчистил за вами дерьмо и оборвал те нити, которые ведут к Ганзе. Радуйтесь, что не вскрылся проект «Новый день», иначе бы я не предлагал выбрать одного из вас, а лично задушил обоих!
Вы излишне взволнованы, Алистер. Улыбнулся ему Йорг. Я уверен, что совет правления никогда не проголосует за смерть одного из нас. Пусть эти благородные, для начала, научатся платить кредиты вовремя. Так ведь и родовой земли можно лишиться, а без титуловя эту грязь и слушать не стану. И вам, господа, не советую.
При всем уважении, Алистер, уважительно кивнул ему Ходенберг. Перед нами всего лишь рыночный момент. Нам объявляют цену, а мы в праве снизить ее до разумных пределов. Уверен, ни один суд не сможет доказать виновность Ганзы. Все обвинениявсего лишь слова. Возможно, показания этих самых бандитов, которые обязательно получены под пытками. Я полагаю, самой разумной ценойбудет не платить ничего.
Чисто юридически, подал голос Филипп Брандин, обряженный в серо-синий костюм-тройку с лепестком платка, выглядывающим из нагрудного кармана. Это произошло в городе, лишенном закона. Тут вообще не может быть никакого суда. А если они его потребуютпредложите им расследовать их сделки, которые они тут проводят при нашем посредничестве. Мигом заткнутся.
Господа, вы меня не поняли, медленно повел широкой шеей Алистер Крупп. На этот раз вы переборщили с жадностью. Вы объединили в ненависти к нам всю Европу. Все эти ваши фокус-группы, Ходенберг. Все социальные и возрастные срезы, все они словно сошли с ума. Вы, оба, тронули детей, а для аристократа нет ничего ценнее. И если ты, Георг, это понимал, то почему не защитил детей от Йорга? А ты, Йорг, был ли ты в себе, совершив нападение?
Полагаю, ситуация действительно вышла из под контроля. После тяжелой паузы, произнес Латтнер.
Вы не представляете, насколько. Покраснел лицом Крупп. Я не могу найти нам «виртуозов», и не смогу ни за какие деньги.
Африка, Китай? Быстро вставил слово Брандин.
В Африке не хотят воевать с Давыдовым. Мрачно произнес Алистер. В Китае хотят говорить с Дитрихом, а он мертв. Нужно ехать туда с подарками, задабривать ванов. Это дело на годы. В Америке согласны, но ты, Филипп, лучше меня знаешь, какого качества там «виртуозы». Нам нужен надежный вариант. Надежный! И быстрый! И дешевый! А ваши поступки идут вразрез нашим интересам!
Ближний восток
Найду! Найду я! Сорвался на него Крупп. Как только вся Европа перестанет желать нашей смерти! Как только родители этих детей расхотят лично нас убить! Какую армию вы отдали в руки ДеЛара, вы осознаете?! Если мы не решим это сейчас, если не пойдем на великую жертву ради нашей репутации, нам придется искать сотни «виртуозов»! Нас разорят и растопчут!
Сотен не будет, весомо произнес Латтнер. И десятковне будет. У нас достаточно компромата, чтобы удержать безумцев.
Безумцевудержать, с расстановкой повторил за ним Алистер. Невозможно.
Мне кажется, я смогу лично поработать с каждой семьей, откашлялся Ходенберг. Мало ли, что там увидели дети. Они и были в плену всего пару часов. Да, неприятная накладка, но все можно объяснить. Например, люди обеспечивали защиту детей. А дети все неправильно поняли. При достаточных фондах.
Георг, вы смотрите новости? Перебил его Крупп.
Мне доносят сводки.
Будет очень сложно объяснить родителям, что там видел их ребенок, когда сидит заплаканная девчонка и на видео рассказывает, как ее избивали.
Это какая-то провокация
Этонепрофессионализм, за который придется заплатить, господа. Мы все знаем цену риску. Сегодня вы взяли его слишком много. Цепко смотрел на них Алистер.
Значит, один из нас должен умереть, ссутулился Ходенберг. Скверно. Я начал привыкать к этой внешности.
Вернешь себе через пару сотен лет, пожал плечами Латтнер. Хочешь, моего клона убьем? Мне, к слову, будет его жальс ним так забавно спорить.
Да какая пара сотен лет? У этих деловых партнеров такая память Тут навсегда или до конца света
Кстати, датчики так и?
Никаких изменений не зарегистрировано. Отражая ту же степень сожаления, развел руками Латтнер.
Господа попытался прервать их Алистер Крупп.
И все равно, мне это не нравится. Возмущался Йорг. Отдавать им одного из насэто опасный прецедент!
Опасный прецедент ходит сейчас по городуХмыкнул Георг. Если ты не против, лучше отдать им тебя. Я уже заявлял нашим друзьям, что тут не при чем. Неловко получится.
Господа! Рыкнул Крупп. Вы неверно меня поняли. Нам. Придется. Отдать. Одного. Из. Нас.
В смысле, убить? Переспросил Йорг после легкой заминки. По-настоящему? Навсегда?
Такова цена общего блага. Нам нужно показать всю степень нашего возмущения. Обелить остальных. Они пришлют людей для проверки. Образцы твоей плоти, слепки твоей силы у них есть. Соврать не получится. Такова цена.
И что, все так считают? Все поддерживают? Слегка склонив голову, обвел их Йорг взглядом. Мы уступим ради каких-то пустых обвинений? Этим Этим напомаженным дуракам в цветастых тряпках с гербами?
И ответом ему было единодушие.
Да я куплю их два раза! Да они сами приведут ко мне своих сыновей и дочерей! Рассмеялся Латтнер.
Йорг Я сверну тебе шею легко и небольно. Я умею, Отвел взгляд Крупп.
Через два поколения никаких одаренных не будет, а вы
Йорг, мы не обсуждаем это!
Кричи, кричи на мертвеца, отчего-то забавлялся тот. Вы всевсе, уже выбрали жертву. Неужели каждый сидел бы столь спокойно, окажись на моем месте?
Четыребольше, чем один. Ганзе придется платить. Цена ошибкижизнь.