Стефан, конечно, великий шаман, всех насквозь видит, но не знает этого о себе. Зато город знает. И любит Стефанабольше жизни, сказали бы люди, но город есть город, он любит больше, чем холмы, на которых стоит. Не за то, что Стефан его защищает от бед и отвлекает от горестей, не за то, что играет с ним в интересные игры и приводит весёлых гостей, не за то, что со свойственной ему бесшабашной и безбашенной непреклонностью постепенно, камень за камнем, строит ему новую, невиданную судьбу, а за этот потусторонний, ясный, чистый, безжалостный, вечный свет.
Это, конечно, очень красиво. Как всё невозможное, не говорит, а только думает Эна, поднимаясь на холм. Порадовал он меня напоследок. А за подарки лучше сразу благодарить.
Садится рядом со Стефаном и очень тихо, чтобы не разбудить, наклонившись к самому уху, начинаетну, предположим, разглашать служебные тайны. Можно и так сказать. Давать ответы на те вопросы, которые Стефан давно мечтает узнать. И на другие вопросыкоторые он даже не догадался бы ей задать.
Стефан сейчас крепко спит, но однажды он вспомнит что Бездна ему на прощание говорила. Всё, или кое-что, заранее не предскажешь. Ну, тут как со всеми стоящими подаркамисколько сможет взять, всё его.
Но самое главное (и смешное) вспомнив Энины тайны, он, заранее можно спорить, решит, будто сам до всего додумался. Это Эне нравится больше всего. Лучший подарок для такого человека как Стефан, весело думает Эна, так его обмануть. Как бы он ни сиял, я-то вижу его насквозь. Навсегда останется молодым дураком, который обожает убеждаться, что он самый умный. И вообще круче всех.
* * *
А вот с мальчишками, думает Эна, спускаясь с холма, попрощаться надо бы наяву. Они всё-таки совсем неопытные балбесы. До сих пор не заметили, как мало меня здесь осталось. Так и не поняли, что я уже ухожу.
Напоследок обязательно надо выпить в хорошей компании, соглашается город. Я знаю, где сейчас лучшая в мире компания. Я тебя туда отведу!
Иногда «отведу» в устах этого города означает: «Ты уже там». Это происходит настолько внезапно, что даже видавшая виды Старшая Бездна совершенно по-человечески говорит: «Ой!» обнаружив, что стоит в подворотне, тёмной, как её собственные глаза.
Небось в какой-нибудь конторской книге записано где-то в сияющих небесах, произносит знакомый голос прямо над Эниным ухом. И практически сразу, дружным дуэтом: Ой!
Эна хохочет: «Что, напугала?» эти двое тоже смеются, суют ей в руки бутылку, говорят, перебивая друг друга: «Незабываемое приключение, портвейн в подворотне, классика жанра, здесьтак!» И вдруг, не сговариваясь, оба её обнимают. И Тони вздыхает: «Ёлки, как жалко!» а его приятель помалкивает, но делает то, что положено делать всякой Бездне, даже той, которая пока всего лишь возможность, смутное обещание, то, что Эна сама в таких случаях делает, повинуясь своего рода инстинкту, врождённой потребностистарается вместить этот момент, встроить его во всей полноте в себя.
Поняли, значит, думает Эна, почему-то страшно довольная, как училка, у которой вечные двоечники внезапно диктант на четыре с минусом написали. Лучше поздно, чем никогда. И говорит, памятуя, что в её устах всё мгновенно становится правдой:
У Бездн короткая память, мы быстро всё забываем. Это нормально, когда с тобой каждый миг происходит сразу весь мир. Но друзей мы помним, конечно. И вас я теперь никогда не забуду. Это вы отлично устроились! О ком всегда помнит Бездна, тот самнавсегда.
* * *
Эна, тень Старшей Бездны, но с виду всё ещё та же высокая тёмно-рыжая тётка в очках, наслаждаясь каждым последним шагом, идёт по набережной Нерис и слушает музыку, которая доносится пока очень тихо, явно издалека, но понемногу становится ближе, вернее, Эна сама приближается к источнику звука. От Эны так мало осталось, что слух у неё сейчас почти человеческий, но даже этим, прости господи, так называемым «слухом» можно различить, что музыка живая, не запись. Где-то играет труба.
Шаг за шагом Эна, тень Старшей Бездны приближается к мосту Короля Миндовга, под которым стоит музыкант. Глаза у Эны сейчас тоже почти человеческие, как слух, поэтому разглядеть музыканта ей удаётся только оказавшись совсем рядом с ним. То есть, с нею. Это девчонка. В драных джинсах и чёрной кожаной курткеай, хороша. Да не простая, а золотая, гостья с изнанки реальности. Как они сами её называют, с Этой Стороны.
Как Старшая Бездна, Эна не видит особой разницылицевая, изнанка, всё это милый морок для человеческого восприятия, с её точки зрения, мир един. Но как знаток местных обычаев, Эна понимает, что стала свидетельницей удивительного события. Люди с изнанки сюда, конечно, часто заходят. Но в основном по делам, за товаром, который дома можно выгодно перепродать; реже за приключениями, или на спор, чтобы себя испытать. А ночной концерт под мостомэто что-то новенькое. Молодец девчонка, отлично придумала. И играет отлично. Замечательная труба.
Эна, тень Бездны, рыжая тётка, останавливается, чтобы девчонке не помешать. Пусть играет, не отвлекаясь, думает Эна. Такую музыку грех обрывать.
Эна сейчас чувствует себя очень странно. Ей больно так, как Безднам, по идее, никогда не бывает. И при этом она счастливане умеренно, как рыжая тётка способна почувствовать, а в полную силу, словно находится здесь целиком. И от этого сочетания несовместимых чувств происходит нечто ещё более невозможноепо щеке рыжей тётки течёт солёная, горькая, как морская вода, слеза. Ничего себе! озадачено думает Эна. Это я что, получается, плачу? Настоящими человеческими слезами? Так я ещё не развлекалась. Ну и дела.
С Эной такое и правда случилось впервые за великое множество вечностей, потому что вообще-то Бездны не умеют рыдать. Ну как«не умеют», им просто не надо, они иначе устроены, у них и чувства другие, и способы их выражать. Последний раз Эна аж в детстве ревелав настоящем почти человеческом детстве, с небольшими поправками на особенности реальности, в которой она родилась. Короче, когда совсем маленьким глупым принцем была, самым младшим в семье и потому до безобразия избалованным; но это, кстати, вырасти Бездной совершенно не помешало. Скорей помогло.
Надо же, восхищённо думает Эна. Вот даёт девчонка! До слёз меня довела. Кто бы сказал, ни за что не поверила бы, будто такое возможно. А она взяла и смогла.
Наконец труба умолкаетне потому, что девчонка Эну заметила, просто пьеса закончилась, в этом мире у всего бывает конец. Довольно дурацкая, с точки зрения Бездны, конструкция, но ничего не поделаешькакой есть, такой есть.
Эй, воспользовавшись наступившей паузой, говорит Эна. Имейте в виду, я тут из-за вас реву. Специально признаюсь, чтобы вам стало приятно. Мне не раз объясняли, что художникам и артистам позарез нужна обратная связь.
Ой!
Девчонка озирается по сторонам, наконец видит Эну и спрашивает:
Серьёзно, что ли, ревёте?
Как последняя дура, подтверждает Эна и подходит поближе. Смотрите, щёки мокрые. И очки запотели.
Я думала, растерянно говорит девчонка, в это время на набережной никого уже нет.
А никого и нет, соглашается Эна. Я не считаюсь. Я уже ушла.
Делает шаг навстречу девчонке и обнимает её сердечно, как только что обретённую сестру-близнеца. Но девчонка не чувствует прикосновения Бездны. И обычного человеческого прикосновения тоже не чувствует. Только словно бы ветерюжный, далёкий, дразнящийв лицо ей дунул. Рыжая тётка исчезла. Ушла Бездна Эна. Нет здесь больше её.
* * *
Стефан
март 2020 года
Стефан просыпается от ощущения, похожего одновременно на облегчение и удар. Ясно, что это означает: Старшая Бездна, озарявшая его территорию своим несомненным присутствием, только что окончательно и бесповоротно ушла.
Стефан сердито думает: даже не попрощалась, зараза, хотя на самом деле понятно же, что попрощалась. А что спал, как убитый, и всё прохлопал, значения не имеет. Что с тобой былобыло; не помнишьну, вспомнишь однажды. А если нет, сам дурак.