Интересно, а тот маг, что надел браслет, поймет, что Миа не выполнила его приказа? спросил Лесс, когда они мчались по темным улицам.
Эта штучка на ее руке может быть снабжена «следилкой». Кто бы ни был тот маг, вполне мог и магический маячок на нее повесить.
Ну, мы же никак не сможем проверить это? Вроде нужен другой маг-менталист, чтобы определить, есть ли на Мии что-то.
Или просто достаточно сильный маг-боевик с хорошим чутьем Меня такому не учили. Тише, похоже, впереди стража!
Ребята живо шмыгнули в какую-то темную подворотню и оказались в закутке между грубо сколоченными сараями. В углу высилась груда пустых ящиков и деревянные бочки, составленные аккуратной горкой. Яр спустил меня с плеча и дернул за руку, принуждая спрятаться за всей этой тарой. Он посадил меня к себе на колени, одной рукой удерживая за талию, а другой закрыл мне рот. Не лишняя предосторожность, вот только моего придавленного мычания, что меня надо отпустить, его ладонь почти не заглушала.
Блеснул луч фонаря, страж зашел в дворик. Слава Шандору, я на время заткнулась и перестала твердить осточертевшее «Я иду к себе». Внутри я вся сжалась: если нас обнаружат, упрячут в сырое подземелье, у нас ведь нет документов.
Вдруг у меня жутко заныла левая рука, браслет словно сдавил еевероятно, маг все-таки имеет возможность отслеживать мои передвижения, и обнаружил, что я нахожусь довольно далеко от университетского общежития. А вдруг стражи здесь по его сигналу? Что если власти города заодно с этим жутким преступником? Ведь пригласили же его в университет, чтобы декорировать праздник зимы. Столько вопросов и ни одного ответа.
Гайдер, что там? донесся с улицы окрик патрульного.
Да показалось, будто кто-то забёг сюда грубый голос прозвучал пугающе близко. Вроде никого.
Вылезай оттуда, не будь идиотом. Тебе что, больше всех надо? От командора прибавки все равно не дождешься!
Ща, иду!.. откликнулся Гайдер, прошел еще немного и осветил фонарем пространство за бочками.
Яр не стал ждать, пока он нас рассмотрит и потребует ответа, кто мы такие. Метнул в стража один из ящиков и, взвалив меня на плечо, полез куда-то вверх. Лесс тем временем ловко выбил подпорку, которая удерживала тяжелую груду бочек. Подскакивая и громыхая, бочонки покатились прямо на стража, а тот, судя по его крикам, только что получил ящиком по упакованной в металлический шлем голове.
Я не уследила, каким образом (а может, на время потеряла сознание), но мы оказались на крыше этих самых деревянных сараев и дальше, наш путь пролегал исключительно по кровлям зданий. Давно затихли вдали шум и свистки стражей, они наверняка организовали за нами погоню. Короткими перебежками друзья пересекали очередную улицу, а потом вновь карабкались на крыши.
Оказалось, это самый безопасный путь, потому что больше со стражей мы не встречались, хотя пару раз слышали шаги патруля. А друзья пробирались вперед и вперед и мне казалось, что конца у этой дороги нет. Похоже, тот, кто должен мне помочь, живет на самой окраине Виала.
Иногда мальчики устраивали краткий привал, чтобы дать мне прийти в себя. Я уже не могла говорить и двигаться, только слабо стонала, потому что проклятый браслет буквально сжигал мое опухшее запястье. Боль была невыносимой, причем, подозреваю, она носила не физический, а скорее психологический характер. Злобный менталист не оставлял меня ни на минуту. А еще я постоянно ожидала, что он настигнет нас, и, замирая от ужаса, боялась уже не за себяпотому что сама больше не надеялась выжить, а за друзей. Они непременно погибнут в схватке с таким страшным и безжалостным противником.
Негодяй воздействует на нее даже на расстоянии, пробормотал Яр, хмурясь. Видимо, это тот самый маг, которого Миа видела из окна той ночью. Тхар, что делать-то?
Лесс не ответил. Склонившись надо мной, он осторожно стирал испарину с моего лба платком, в который завернул пригоршню грязного снега. А затем той же ледяной тканью перевязал мое распухшее под браслетом запястье, надеясь облегчить боль. Его переносицу, как всегда в минуты тревоги, пересекала вертикальная складочка. Мое сознание туманилось, эта деталь некоторое время служила якорем, удерживая меня на грани забытья. Но вскоре, когда перед глазами снова замелькали сапоги Яра и крытые черепицей и железом скользкие крыши, надвинулось что-то тяжелое и черное. И я провалилась в ту самую бездну, которая смотрела на меня из глаз жуткого мага.
2. После тьмы
Не жалуйся на тьму. Стань сам маленьким источником света. Бернар Вербер «Тайна богов»
Это не был обморок. Через краткое время я осознала, что слышу все, что происходит вокруг меня. Только глаза не видят ничего, кроме вязкой клубящейся тьмы.
Голоса звучали приглушенно, будто издалека. Это результат какого-то заклинания, которое применил проклятый маг? Очередная жестокость: прекрасные лица друзей не скрасят последних минут моей жизни. Сил бояться не было, только душа трепетала в агонии.
Мрак не был абсолютнымон клубился, менял цвет с черного на отвратительно бурый, а тот в свою очередь перетекал в грязно-серый. И это была тьма, та самая, что жадно пожирает этот край метр за метром. Она, подобно живому существу, взяла меня в плен и не собирается отпускать. Как я это поняла? Не знаю, но словно извне пришла ясность, что тьма, в которой находится мое сознание, родственна той самой черной коросте, что захватила половину Горного края и даже снегу не позволяет быть белым и чистым. Я застряла в мраке, и он столь же мерзок и так же разъедает и терзает душу, как едкая всепроникающая гарь, что превращает землю в пепел.
Словно из-под ватного одеяла я услышала стук. Яр звал кого-то. Чьи-то незнакомые голосамужской и женский. Сперва сердитые, затем взволнованные.
Смотрите, у нее платье тлеет на груди! испуганный крик Лесса едва дошел до моего сознания.
Пришла отстраненная равнодушная мысль: «Странно, с чего вдруг платью тлеть, здесь ведь нет огня, одна только тьма?» Я не чувствовала ожога, меня терзала и мучила другая боль. Будь я в сознании, легко согласилась бы отрубить себе запястье, потому что от него по всему телу расползались ледяные иглы боли, настолько острой, что сердце заходилось.
Я не знаю, что было со мной, смутно помню успокаивающий шепот, скрежет металла а потом внезапно наступило резкое облегчение.
Боль не прошла, но хотя бы больше не распространялась от руки по всему телу. Тьма резко отступила. Левое запястье по-прежнему мучительно ныло, кожу на груди неприятно жгло, при этом я ощутила, что ткань платья мокрая.
Я чувствую свое тело! До меня не сразу это дошло. Слегка пошевелила рукой, затем ногойтело снова меня слушалось! Это настолько потрясающее чувство, что я забыла про боль. Обнаружила, что лежу на чем-то мягком, ощутила чьи-то ласковые руки, бинтующие мое запястье.
Осторожно приоткрыла глаза.
Я лежала на широкой кровати в небольшой комнате, заставленной старинной мебелью. Горели светильники, заливая помещение теплым желтым светом. Рядом хлопотала пожилая женщина в сером платье. Мое внимание невольно привлек яркий цветастый платок на ее волосах, повязанный так, как носят замужние оборотницы, закрывал лоб, а концы были завязаны на затылке и свободно свисали вдоль полуседой косы. Я любовалась платком, вернее сочными красками, которыми были расцвечены его сложные узоры. Как здорово снова видеть мир цветным!
Заметив, что я пошевелилась и открыла глаза, оборотница улыбнулась:
Ну, вот ты и вернулась, дитя!
Вернулась? Осознание того, насколько я была близка к грани, нахлынуло внезапно. Я задохнулась от ужаса, хотела подняться, но женщина не позволила.
Тише, дорогая, тише! Она ласково гладила меня по голове, а потом, слегка приподняв ее над подушкой, поднесла к пересохшим губам стакан. Попей водички. Вооот так. Меня зовут Хельда. Не тревожься, в нашем доме ты в полной безопасности. Сейчас помогу тебе переодеться.
Спасибо, что заботитесь обо мне, Хельда. Я Миа Дарн
С моего ложа не было видно входной двери, потому, когда она с тихим скрипом отворилась, я не увидела вошедшего, зато узнала голос:Ну, как она? Яр звучал напряженно и как-то устало. Еще бы! Досталось моим друзьям этой ночью: вместо танцевзабег по крышам. А еще оборотню всю дорогу пришлось тащить меня.