Да и мой районЗалив Овечьей Головыбольше не казался мне ни скучным, ни однообразным: я нашла объекты достойные изучения. Одним из них оказался магазин «Все, что угодно», где Лариса была хозяйкой. Вскоре после приезда из города W я забежала туда за какой-то хозяйственной мелочью, прошла вглубь, заинтересовавшись ассортиментом, и вдруг обнаружила, что магазин гораздо длиннее, чем я думала. Я шла и шла, разглядывая полки с товарами, и конца им не было видно. Вполне возможно, что этот магазин продолжался бесконечно. Я вернулась, решив исследовать это явление позднее. Лариса с невинным видом сидела на кассе.
Какой у вас прекрасный магазин, сказала я осторожно. Есть все, что нужно.
Это что! произнесла она с грустью. Сейчас кризис, раньше-то дела шли гораздо лучше и товаров было больше.
С тех пор любые мелочи, что могли мне понадобиться: конверт строго определенного размера, скрепки, батарейка для плейера, пляжное полотенце, форма для выпечкивсегда лежали на самом видном месте, на полке справа от кассы, причем в одном экземпляре, будто ожидая меня. И стоило все это гораздо дешевле, чем в других магазинах.
Рассказывая лектору о благоустройстве собственного мира, я немного стеснялась мелочности своих занятий, но он рассеял мои сомнения, подтвердив, что с этого все начинают. Свой личный благоустроенный мир необходим волшебнику, чтобы мелочи не отвлекали его от более важных дел.
Как и следовало ожидать, сумма, затраченная на поездку в город W, вернулась. Часть пришла из банка, клиентом которого я была много лет назад: они-де задолжали мне какие-то проценты. Другая часть пришла в виде чека от бывшей квартирной хозяйки. Выезжая, я оставила часть старой мебели, договорившись с хозяйкой, что она либо сама ее выбросит, либо куда-нибудь пристроит. Я давно об этом забыла. И тут получила конверт с чеком и запиской: мол, нашелся человек, пожелавший эту мебель приобрести, и она посылает мне уплаченную им сумму за вычетом небольших процентовза содействие и хранение мебели в течении определенного срока.
Сумма двух чеков в точности до цента покрывала затраты на поездку: автобусный билет в оба конца, номер в постоялом дворе, посещение кафе и мелкие покупки.
Другим объектом, поддавшимся воздействию, стал магазин при пекарне, где пекли необыкновенно вкусный ржаной хлеб. Раньше я могла его покупать только в выходные: его разбирали очень быстро, и в будни вечером, когда я возвращалась с работы, его уже не было на прилавках. А теперь последняя буханочка послушно меня дожидалась. Даже если я возвращалась позднее обычного, задерживаясь в городе, и все хлебобулочные изделия уже были раскуплены, а работники готовились к закрытию магазина, моя буханочка одиноко лежала на пустой полке.
Еще одно приятное изменение: в ближайшей продуктовой лавочке появился шотландский ягодный сыр, который раньше можно было купить только в Манхеттене, в одном единственном магазине импортных продуктов. Стоил этот сыр очень дорого, но время от времени я позволяла себе им лакомиться и каждый раз покупала другой вид: то черничный, то клубничный, то ежевичный. Сыр, что появился в продаже в лавочке напротив моего дома, был кизиловым и оказался вкуснее всех предыдущих видов. Мало того, он стоил в три раза дешевле, чем в Манхеттене. Я могла допустить, что хозяин магазина достал его на какой-то базе, но почему он не назначил такую же цену, как в Манхеттенебыло неясно. Я внимательно рассмотрела упаковку: название, шрифт и рисунокточно такие же, что и на упаковке сыра, купленного в Манхеттене. Я вышла на сайт шотландской молочной фермы, изучила информацию о продуктах и обо всех выпускаемых сырах в частности: кизиловый среди них не числился. Это было в высшей степени странно и я не понимала, как у меня это получилось. Если по моей воле местная сыроварня стала выпускать похожий продукт, то почему они не дали ему другое название? А если я вынудила их и подделать сам шотландский сыр, и в точности скопировать упаковку, то почему они назначили такую низкую цену?
Одни изменения по благоустройству мира были плановыми, а другиеслучайными и даже шальными. Суть некоторых из них трудно описать, не вдаваясь в специфику, но вот это, пожалуй, можно. Соседка по старой квартире когда-то приглашала меня в гости и, помимо других угощений, подавала к столу домашнее печенье с изюмом. Я так хвалила его, что она завернула мне несколько штук с собой. Со времени моего переезда в новый дом прошло чуть больше годаи столько же мы не виделись. Каково же было мое удивление, когда я встретила ее у своего подъезда. Она радостно протянула мне кулек того самого печенья. Я поблагодарила и взяла, и она тут же убежала, сославшись на неотложные дела. С тех пор она стала приносить мне это печенье регулярно, примерно раз в две недели. Сначала я принимала угощенье с благодарностью, но как-то предложила заплатить за него, зная, что она небогата. Она отказывалась, но я настаивала, и однажды она все же взяла деньги, но вскоре принесла еще кулек печенья и вернула деньги за предыдущие со словами: «Я прошу тебяпросто бери печенье и ни о чем не спрашивай, хорошо? Да, мне нужны деньги, но, когда я взяла у тебя плату за печенье, у меня всю неделю щемило сердце и настроение было отвратительным».
Я смирилась и стала молча брать это печенье.
Таких занятных мелочей накопилось довольно много. Например, я много лет покупала кроссовки одной известной фирмыони идеально подходили для длительных пеших прогулок. Но почему-то они исчезлинаверное сняли с производстваи мне пришлось купить менее удобные. И вдруг в ближайшем спортивном магазине появилась нужная мне пара, именно моего размера и, конечно же, за полцены. Я до сих пор подозреваю, что это китайская подделка, но все же ношу их с удовольствием.
Главным своим достижением я считаю новое правило, введенное администрацией нашего домапосле пяти вечера и в выходные нельзя вести ремонтные работы. Вдобавок комиссия по благоустройству района запретила в выходные стричь газоны и пользоваться шумными сдувателями листьев. Стало тихо, очень приятно, ничто не мешало и не отвлекало от изучения открывшихся мне свойств этого мира.
Не знаю, удобно ли об этом упоминать, но на набережной открылись благоустроенные туалеты, благодаря чему я теперь могла гулять дольше.
К плановым изменениям относилось и открытие фитнес-клубаспортзала и саунына первом этаже, только для жильцов нашего дома. Соседям вручили ключи и провели краткий инструктаж по обращению с тренажерами. Основная масса жильцов посещала сауну, а спортзал почти всегда пустовалне то, что в платных районных залах, где очередь на тренажеры нужно было занимать заранее. Заядлых спортсменов среди соседей было немного, и приходили они в основном рано утром или вечером после работы, а днем людей было совсем мало. И почти сразу же после открытия там завелся домовой, вернее, клубовой. Был он маленьким, в очках и вязаной шапочке с помпончиком, из под которой торчали седые патлы. В зале всегда работал кондиционер, поэтому он зябко кутался в рваный тулупчиксквозь дыры торчали клочки ваты. Он никому не мешал, почти все время сидел на диванчике и смотрел телевизор. Можно сказатьвообще не отрывал глаз от телевизора, смотрел все передачи подряд, как завороженный. Но включать его самостоятельно то ли не умел, то ли не имел права. Когда телевизор выключали, он мучился, стонал, вздыхал, пугая не подозревающих о его существовании соседей. Я даже слышала, как они жаловались швейцару на странные, похожие на тяжелые вздохи, звуки в тренажерном зале, а швейцар ответил, что это проделки ветра. Зато завидев меня, клубовой сразу попросил включить телевизор, все равно какой канал, и не выключать, покидая зал. Интересно, что я сначала приняла его за жильца, который решил сэкономить на оплате кабельного телевидения. Но он представился и спросил, не нужно ли чего. Что мне могло быть от него нужно?
В дальнейшем я заметила, что клубовой беззастенчиво пакостил тем, кто выключал телевизор: у этих людей постоянно сползали штаны и садились батарейки в плеере. Помимо этого, он приклеивал гантели к полу, завязывал морским узлом эспандеры и издавал неприличные звуки, когда кто-то из них поднимал штангу. А иногда он, при помощи портативной швейной машинки, ушивал одежду, пока человек был в душе. Одна дама, видно по наущению старожилов, даже оставляла ему угощение: стаканчик молока и коржики на блюдечке. Если телевизор был включен, он молча жевал, глядя на экран. А если выключен, то он опрокидывал молоко и топтал коржики.