В руках баба Паша держала окровавленные бинты, которыми обрабатывала рану Нине. Ее сильный голос разрезал шум, заставил замолчать песню шабаша. Она начала читать молитву на незнакомом языке, обращаясь к каменной фигуре. Что-то громко прокричав, она приложила бинты к губам Черного идола. Через некоторое время каменные веки приоткрылись, чуть колыхнулся жирный живот. Главная ведьма с силой стала натирать черную статую кровью молодой девушки.
Грянул хор старческих голосов, деревянные палки снова грохнулись в пол, бешеный ритм вновь понес престарелую самодеятельность по волнам Терпсихоры.
В своей постели от смутного беспокойства проснулась Нина. Ей казалось, что кто-то пристально смотрит на нее. От этого вторжения в области груди пробежал холодок.
Странные звуки неслись среди ночи. Хотелось плакать, на душе было тревожно. Она встала, подошла к окну, но ничего необычного увидеть не смогла. А звуки все усиливались, Нине казалось, что рождаются они в ее мозгу.
Она села в кресло и охватила голову руками, раскачиваясь из стороны в сторону в такт мелодии. потом попыталась успокоиться, сказав себе, что это ей только чудится, что этонервы.
Потом она попыталась отвлечься и принялась вспоминать их встречу с Владом, но ничего хорошего из этого не вышло: ей пришла мысль о Черном идоле, и к чувству тревоги добавилась паника. Интуитивно девушка чувствовала, что существует связь между событиями этой ночи и пропавшей статуэткой. Все-таки она вновь попыталась заснуть.
Сон был коротким, она все время убегала от кого-то и везде, куда бы она ни спряталась, в воздухе висели два глаза и, не мигая, следили за ней, поэтому, преследователи всегда знали, где она. Страх нарастал и нарастал, и казалось, что страшнее уже не может быть, но с каждой секундой становилось еще более жутко.
Все время Нина слышала топот множества бегущих ног. Звуки неслись ритмично, «Там-там, там-там», и что-то ей напоминали. Из ниоткуда выплыла сгорбленная фигура бабы Паши, она ехидно улыбнулась и погрозила ей своей деревянной палкой.
Нина закричала.
Проснись, теребила ее бабушка. Нина проснулась, продолжая слышать все то же, «там-там».
Бабушка, а ты это слышишь? подняла указательный палец Нина, с затаенной надеждой, что она не сошла с ума, а странная музыка действительно существует. Она приоткрыла рот, чтобы лучше слышать.
Бабушка прислушалась. Ночью все чувства обостряются, и Антонина Ивановна услышала едва уловимые звуки.
Это, наверное, из бара слышна музыка, ответила она.
А который час? спросила Нина, хотя знала, что было уже слишком поздно для бара.
Да-а-а, протянула Антонина Алексеевна, так кто же тогда в такое время музыку крутит?
Сейчас Нине было все равно, кто «музыку крутит», главное, что это был не плод ее болезненных фантазий, и что она не сошла с ума.
Девушка пожала плечами.
Что-нибудь страшное приснилось? участливо спросила бабушка. Ты кричала.
Да, что-то очень страшное, только не помню, что, слукавила она. Оставь, пожалуйста, свет.
Нина задумалась, она, конечно, помнила свой сон, но расстраивать бабушку не стала. Рана начала ныть и снова вернула мысль о бабе Паше.
«Странная она», подумала Нина. Ей, вдруг, начало казаться, что все между собой связано: и ее травма, и сама баба Паша и, даже эта ужасно надоевшая музыка. Над всем этим, словно незримый призрак, витал образ Черного идола.
Я завтра об этом хорошенько подумаю, сказала себе Нина и закрыла глаза, с трудом отпуская плохие мысли.
Глава 4
Первый сон
Она вышла из дома, не открывая дверей. Что-то было не так. Серый свет, непонятно из какого источника, давил на психику. Было пустынно. На улице не было даже кошек и собак. Тишина стояла, как правду говорят, ватная, и Нине показалось, что она оглохла, были не слышны даже ее собственные шаги. Куда она шла, девушка и сама не знала: туда, куда вели ее ноги. А они вели уверенно по тротуару вдоль пустых глазниц домов, от которых веяло чем-то чуждым, заставляющим замереть сердце от страха.
Все было знакомо с детства: и эти дома, и дорога, по которой она шла, но, вместе с тем, Нина уверена была, что все здесь ненастоящее, как камуфляж.
Ей, вдруг, острым приступом захотелось вернуться, накрыться в постели одеялом с головой, как в детстве, когда она пряталась от деда Бабая или Хоки, и замереть, приглушая дыхание. В каждом темном углу, из-под стола, из-за бабушкиной машинки, в складках темных штор она видела разных невероятно страшных существ. Если ей среди ночи вдруг хотелось в туалет или просто пить, она не могла встать с постели потому, что под кроватью тоже могло быть чудище. Оно там сидело и ждало, когда же Нина опустит ногу на пол, чтобы схватить ее. Приходилось терпеть до самого утра, пока комната не зальется солнечным светом.
Нина не вернулась, потому, что сейчас был сон, и управлять им она не умела. Ей оставалось только следовать сценарию, написанному неведомой силой.
Девушка зашла в одно из зданий, поднялась по витой старинной лестнице на второй этаж. В доме было пустынно, как и на улице. Ощущение было такое, будто все люди внезапно покинули свое жилище. На плите общественной кухни коммунальной квартиры стояла кастрюля, и их нее шел пар. Нине даже показалось, что пахнет бульоном. В коридоре у окна стоял большой фикус, девушка потрогала пальчиком землю в горшке, влажная. Куда все подевались? Она подошла к первой попавшейся двери и открыла ее.
В пустой комнате с бордовыми тяжелыми шторами стоял большой стол, покрытый тоже бордовой плюшевой скатертью с кистями. Посреди стола на тарелке стоял стеклянный графин с круглой крышечкой и граненые перевернутые стаканы.
За столом сидели странные существа, кожа их была смуглая до насыщенно коричневого цвета с редкой порослью шерсти, нос заканчивался свиным пятачком, который беспрестанно двигался, а на голове, над непривычно крупными ушами, торчали изогнутые рога.
Нина отшатнулась, собираясь закрыть дверь, но тут из-за стола выскочил самый маленький и жестом предложил войти со словами:
Заходи, мы ждем тебя.
Сидящие за столом, приветливо закивали, располагая к общению.
Войдя, она села на предложенный стул. Напряженно повисла паузавсе молчали. Некоторое время девушка изучала компанию существ, и чем больше всматривалась, тем больше понимала, кто перед ней. К горлу подступила волна холода.
Ну, вот и познакомились, сказал среди них, видимо, главный, потому, что сидел посередине и был толще других, а теперь давай поговорим.
Уже немного осмелев, девушка кивнула. «Это только сон, успокоила она себя, здесь все как в сказке, понарошку, так что бояться нечего». Страх начал проходить, и она с любопытством ждала продолжения сна, как развязки приключенческого романа.
«Интересно, кто они»? подумала Нина.
Называй нас, как хочешь, но мы не мистические персонажи из вашего народного фольклора, мы мыслящая раса, населяющая Землю, но в другом измерении поэтому, мы не можем видеть друг друга, разве, что иногда, случайно. Такие редкие случаи и породили в вашем мире самые разные о нас представления, главный сделал паузу, видимо для того, чтобы девушка могла усвоить информацию, я ответил на твой вопрос?
Я и не спрашивала, удивленно произнесла Нина.
Спрашивала. А теперь о том, почему ты здесь. Мы очень могущественны и можем наградить многим. Чего ты хочешь? Может, сделать отличную карьеру, стать главным редактором какого-нибудь крупного издания, или даже его владельцем? Хочешь тихий уютный домик, скажем, в предместьях Парижа, большая счастливая семья? Все это возможно.
Я так понимаю, что не бескорыстно, наконец начала приходить в себя Нина.
Разумеется, за все в жизни надо платить. Тебе придется сделать, совсем малюсенькую, услугу, он даже показал пальцами, какую, малюсенькую. Мы заключим небольшую сделку, тебе это ничего не будет стоить.
Все согласно закивали, заговорили, пытаясь убедить Нину, что и делать-то почти ничего не надо. Тот, который пригласил ее войти, принес откуда-то лист бумаги, гусиное перо и огромную иголку.
Нина слушала их и понимала всю нелепость своего положения: она сидит перед представителями самых настоящих чертей и слушает их предложение о сделке! Здесь на столе лежит гусиное перо, значит расписываться нужно кровью. Бред! «Интересно, откуда мог взяться этот сон, подумала она, я на ночь никаких «ужастиков» не смотрела?» Мимолетная мысль о бабе Паше мелькнула тусклой звездочкой и исчезла, не акцентируя на себе внимания.