Ты будешь Чухой, урод, если с этой раньше времени что-то случится! Прошипел Гор. А после Привоза я тебя в Галерею отправлю, скотина!
Ты из-за этой Чухи совсем озверел! Рявкнул Локи, и все замерли.
Ты без неё меня достал. Сквозь зубы огрызнулся Гор. Совсем достал, ты понял? Сколько раз я говорил, а ты плевал на мои слова?! Я вам эту Чуху замутил, когда ты всех подставил, козлина тупой! И меня первого, урод! Тридцать плетей из-за тебя, огрызоки я тебе их ещё не простил!
Это случайно вышло! Ты сам их бьёшь!
И что?! Хоть одна сдохла после этого?! Возьми розги, выпори, и после солью посыпьот этого ни одна ещё не сдохла, а больно так, что аж визжит! Чего тебе ещё надо, урод?!
Она отказывается приказ выполнить!
Она собак в жизни не видела! Забыл? Она особенная, жила взаперти, ни черта не видела. Оставь её в покое!
Близилось время, когда кого-то из них могли вызвать для гостей; для каждого был свой сигнал. Чаще всех вызывали Эрота, Януса и Ашура, иногда вместе, иногда по отдельности. Но в этот день совершенно неожиданно вызвали Гора.
Опа! Едва он вышел, потёр руки Локи. Чуха, ты моя! Иди-ка сюда
Эй, недовольно окликнул его Арес, ты это, поосторожнее! Поаккуратнее! Сам видал, какая она дохлая.
Да ничего с ней не будет. Локи рванул Алису за волосы на себя. Я из неё всю её учёность-то выбью. ТЫ, говорят, учёная, а? Читать, писать умеешь?.. Поди, умной себя втихушку считаешь?! Я тебя научу всему, чё надо, тварь мелкая!!!
Гора заказал постоянный гость Садов Мечты, требующий, чтобы его называли Гелиогабалом. Приходил он раз в два месяца, и всегда с рыжим мальчишкой лет пятнадцати. Сам он никогда ни к кому не прикасался, в том числе и к мальчишке, и не позволял, чтобы прикасались к нему. Гор к нему единственному приходил без маски, но сам Гелиогабал, и его мальчишка всегда были в масках.
Мальчишка Гора боялся, но, похоже, именно это Гелиогабалу и нравилось. По его приказу Гор проделывал с ним всё, что только можно было, а Гелиогабал самоудовлетворялся под сутаной, как он считал, незаметно, и без конца трепался о грехе. Именно он каждый раз, уходя, давал Гору один-два золотых дуката. У Гора уже накопилось их довольно много. Он не знал цены деньгам, вообще плохо представлял себе, что это за хрень такая, но монетки были красивые, и он их прятал. Поменяв один золотой на скромные объедки, он не понимал, что совершил крайне убыточную сделку. На один дукат в те дни можно было купить приличного, хоть и не боевого, коня, хорошую дойную корову, табунок коз или овец, дом в деревне А на ту сумму, что уже накопилась у Гора, можно было купить лавку в городе и открыть свою торговлю, только он этого не знал.
Гелиогабал, как всегда, предавался слово и рукоблудию, но сегодня Гор вообще его не слушал. Мысли его были с Алисой. Он и надеялся на то, что Арес и Эрот за неё заступятся, и холодел от ужаса при мысли, что ей всё равно придётся рано или поздно вытерпеть от Локи. В какой-то момент он глянул на мальчишку, делающего ему минет, и чуть не вздрогнул: у него были такие же рыжие волосы, и такая же узкая спина и сливочная кожа, как у Алисы. Гор с новым интересом глянул на Гелиогабала, впервые обратив внимание, что тот довольно строен, и что волосы у него, хоть и намного короче, чем у Гора, тоже чёрные и разделены на прямой пробор. У него аж похолодело в груди, но потом он сообразил, что Гелиогабал слишком невысокГору он едва доставал макушкой до плеча. А как бы всё срослось!
Когда прозвучал первый удар колокола, возвещавший, что гостям пора заканчивать и начинать сборы, Гелиогабал, как всегда, протянул Гору две золотые монеты.
Возьми, сын мой. Гелиогабал вдруг задержался, уже отправив мальчишку в альков, где они мылись и переодевались. И не относись к деньгам с таким пренебрежением. Это сила, которая правит всем миром. Золото всемогуще. Оно стирает все препятствия и открывает любые двери.
Не все. Скривился Гор. Ему казалось, что Гелиогабал имеет в виду больше, чем говорит, но тревога за Алису мешала ему мыслить так же быстро, как обычно. А тот вдругчего не делал никогда, коснулся его руки и тихо произнёс:
Все, сын мой, все. Просто для очень крепкой двери нужно больше золота, вот и всё. И рука, которая откроет дверь, если вложить в неё золото.
Гор сжал в кулаке монеты, глядя в глаза, таинственно мерцающие в прорезях маски.
А зачем ты мне это говоришь? Спросил прямо. Гелиогабал отстранился:
Меня задело то презрение, с которым ты берёшь моё золото. Ты не прав, сын мой, ты не прав. Он вновь погладил его плечо. Во многом не прав. Подумай о том, как ты живёшь. Подумай о грехе, в котором ты погряз, подумай О двери, которую Господь держит для тебя открытой Пока не поздно.
Да что вы. С презрением возразил Гор. Я обожаю свою жизнь.
Он мог остаться здесь, в роскошном будуаре, допить вино, доесть изысканное угощение, выспаться в мягкой постели, но Алиса была одна и уже очень долго, и он поспешил к ней. Его аж морозило от напряжения и волнения, он знал, как бежать! Во всяком случае, идея оформилась почти полностью. Он хотел ещё обсудить её с Алисойон очень ценил её мнение, но в целом уже был уверен, что это может сработать. Это была такая новая для него мысль, совершенно новый уровень, на который он неожиданно для себя вышел, что его захлёстывала эйфория от самолюбования, гордости собой. На волне этой эйфории он влетел в Приют, мельком увидел Алису на своём месте, и бросился в бассейн. И тут же почувствовал напряжение, возникшее с его появлением. Локи и Ашур тут же отправились на кольца, а Арес встал на краю бассейна, виновато глядя на Гора. Ледяная игла страха прошила Гора насквозь. Неужели в его отсутствие они что-то сделали с Алисой?! У него всё оборвалось внутри; такого ужаса он не испытывал никогда в жизни. У него даже ослабли на какие-то мгновения ноги, он чуть не ушёл под воду, но это дало ему возможность совладать с собой и спросить довольно резко, но нормально:
Что вы опять накосячили?
Гор, пряча глаза, сказал Арес, я думал, до утра как-то всё Но раз ты пришёлЯ, это, смотрел сначала за ними, и запретил им собаку из неё делать, но потом своими делами занялся, а Эрота заказали, ну, я и просмотрел Она не кричала, понимаешь? Они ей рот заткнули, верёвкой, ну, я и это Потом увидел, что они хлещут её, и отнял, но она уже Ты сам посмотри. Я не знаю, что делать.
Гору было жутко. Он выбирался из бассейна целую вечность, ноги и руки были словно чужие. Подошёл к стойлу Алисы и в первый момент не узнал её. Рот её распух и был окружён страшными кровоподтёками, под обоими глазами легли синяки, тело было в ссадинах, рубцах от хлыста и кровоподтёках, под носом была кровь.
Я её помыл, сказал Арес. Гор слышал его словно через вату. У неё солома в жопке была, я её вынул, но не совсемона вдруг закричала так, и того вот такая стала.
Алиса мучительно вздрогнула, и у неё вырвался короткий мычащий стон.
Вот так всё время. Сказал Арес. Дёргается и мычит.
Гор страшным усилием воли подавил готовый вырваться из него звериный вопль ярости и горя. Алиса была жива. Алиса была жива Это было главное. Её надо было спасти, больше ничего в этот момент его не волновало. Кактоже было не важно. Он бережно поднял её на руки:
Я к Доктору. Заночую в будуаре.
А эти?
Завтра с ними разберусь. Гор поспешно вышел из Приюта.
Уже темнело, и он сразу бросился в Девичник. Доктора на месте не оказалось, и Гор вновь едва не закричал от отчаяния. Но тут взгляд его упал на Паскуду. Положил Алису на стол, сказал:
Эй, ты! Иди сюда.
Девушка подошла и привычно опустилась на колени.
Встань. Сказал Гор. Голову подними и посмотри на меня. Смотри, не бойся. Я знаю, что ты можешь лечить не хуже самого Доктора. Да?
Девушка молча смотрела в пол. Алиса вновь вздрогнула и замычала, и Гор тоже содрогнулся.
Да не молчи ты, дура! Вырвалось у него. Ты можешь говорить, я разрешаю, слышала?! Ничего тебе не будет, клянусь! Да посмотри ты на меня! Он схватил её за плечи и встряхнул. Она умирает, слышишь?! Да слышишь ты?!
Девушка молчала, безвольно поникнув в руках Гора. И он опустился на колени перед ней.
Я знаю, сказал, чуть не дрожа от напряжения и страха за Алису, что ты умеешь лечить не хуже Доктора, и знаю, что ты разговариваешь и ходишь, куда хочешьмне Алиса рассказала. Я не говорил этого ни одной живой душе и дальше не скажу. Чего ты хочешь? Ненавидишь менятак избей, я не шелохнусь, клянусь! Хочешь, я носить тебе еду буду, потихоньку от Доктора, скажи же, чего ты хочешь, в конце-то концов!!! Это он почти проорал, стиснув её запястья, и услышал тихое: