Я поворачиваюсь и иду прочь, так и не сказав Джексону ничего определенного, чем, видимо, и привлекаю его вниманиенаконец. Он догоняет меня и останавливает, обхватив одной рукой за талию и притянув к себе. Тебе больше не надо одалживать у него телефон, говорит он, касаясь губами моего уха.
Его словаэто совсем не то, что мне сейчас нужно, и я устремляю на него сердитый взгляд.
Я одалживаю у него телефон, Джексон, а не «катаюсь на нем верхом». Я произношу последние слова так, чтобы подчеркнуть, как все это нелепо.
Джексон вздыхает.
Мне по барабану, пользуешься ты телефоном Флинта или нет. Я просто подумал, что ты, возможно, предпочтешь воспользоваться своим собственным. Он достает из кармана рюкзака мобильный телефон и протягивает его мне.
Я смотрю то на него, то на телефон.
Это не мой телефон. Мой был в непромокаемом чехле с принтом, и он Я осекаюсь, когда до меня доходит, в чем тут суть. Погоди, ты что, хочешь сказать, что купил мне новый телефон?
Он смотрит на меня взглядом, как бы говорящим: «А как же иначе?»
Когда? Я тут ломала голову, пытаясь придумать, как раздобыть новый телефон в этой глуши, и вдруг ты ухитряешься не только доставить его мне за час, но и сделать это в то самое время, когда ты должен сдавать внутрисеместровый экзамен. Как такое возможно?
Он пожимает плечами.
Не знаю. Может, все дело в том, что я поселился тут раньше тебя? И знаю все ходы и выходы?
Да уж. Но ты мог бы научить этим своим хитростям и меня. Тогда бы я сама смогла раздобыть себе телефон.
Мне нетрудно купить тебе новый телефон, Грейс. Считай, что это мой подарок в честь твоего возвращения.
Ты уже преподнес мне подарок в честь моего возвращения. Себя. Я кладу руку ему на плечо, утыкаюсь носом в его шею и пытаюсь понять, что хочу сказать. От него по-прежнему пахнет апельсинами и снегом, и, вдыхая его запах, я чувствую, как рассеивается беспокойство, о котором я до сих пор даже не подозревала.
Думаю, мне не хочется, чтобы ты чувствовал себя обязанным что-то мне покупать. Потому что ты вовсе не обязан это делать. Я слегка отстраняюсь, чтобы заглянуть ему в глаза. Но ты же и сам это понимаешь, да?
Он качает головой и непонимающе смотрит на меня.
Ага.
Флинт все еще может слышать наш разговори, вероятно, смотрит на нас, поэтому Джексон толкает меня в нишу, находящуюся в нескольких футах впереди.
К чему это?
Я пытаюсь подыскать слова и тут опять осознаю, как мало мы знаем друг друга.
Я воспитана не так, как тыродители учили меня не разбрасываться деньгами. Сначала кулон, а теперь Я смотрю на смартфон, который он все еще держит в руке. Новый айфон последней модели. Это куча денег, а я не хочу, чтобы ты думал, будто я с тобой из-за того, что ты можешь мне купить.
В этом предложении зашифровано слишком многое, так что мне понадобятся пара минут, чтобы понять его смысл. Но сначала Он кладет телефон в карман моего блейзера, затем берет из моей податливой руки смартфон Флинта и высовывается из ниши в коридор.
Эй, Монтгомери! Он ждет, пока Флинт не оборачивается к нему с выжидающим выражением на лице, после чего кричит:Не зевай! и бросает Флинту телефон. Тот описывает в воздухе изящную дугу, и Флинт, поймав его, сразу же показывает Джексону средний палец. Джексон смеется.
Честное слово, мне никогда не понять этих двоих.
Он все еще продолжает смеяться, когда опять поворачивается ко мне, и я невольно вспоминаю, каким он был, когда мы познакомились. Он никогда не смеялся, никогда не улыбался и уж точно никогда не валял дурака. Он прятал свое сердце за напускной мрачностью, а шрам прикрывал длинными волосамиа теперь только посмотрите на него!
Я не так тщеславна, чтобы думать, будто все это целиком моя заслуга, но я рада, что смогла сыграть какую-то роль в том, чтобы вызволить его из тьмы. Спасти его, как он спас меня.
Ну, с этим мы разобрались, так что давай вернемся к тому, о чем говорила ты, говорит он мне, когда мы оба выходим из ниши и поворачиваем в коридор, ведущий в вестибюль. Во-первых, пусть это звучит по-идиотски, но так уж обстоят дела: мне редко случается думать о деньгах. Живу я давно, у меня их много, и с этим ничего не поделаешь. И, если честно, хотя тебе, вероятно, так не кажется, но на самом деле я пока здорово умерял свои порывы.
Я сую руку в карман и достаю оттуда тысячедолларовый телефон, который он только что мне подарил.
По-твоему, это называется «умерял»?
Ты еще плохо меня знаешь. Он чуть заметно пожимает плечами, что кажется мне чертовски сексуальным. Если ты позволишь, я куплю тебе весь мир.
Я хочу пошутить, что он уже это сделал, но вид у него слишком серьезный для шуток. Как и жест, которым он стискивает мою руку так, будто это брошенный ему спасательный трос. Впрочем, сама я держусь за него точно так же, ибо этот парень только и делает, что будит во мне бурю чувств.
Джексон
Что?
Ничего. Я качаю головой. Просто Джексон.
Он улыбается, и, когда наши взгляды встречаются, я словно забываю, как дышать. И не могу прийти в себя, пока он не говорит:
Пошли, давай сделаем несколько фоток до того, как прозвенит звонок.
А, ну, да. Фотки.
Не слышу в твоем голосе энтузиазма. Когда мы заворачиваем за угол, он искоса смотрит на меня, подняв обе брови. Ведь эти фотографии важны, не так ли? Я хочу сказать, что ты же только поэтому собиралась проехаться на Флинте верхом, разве не так?
Что? Я резко поворачиваю голову, готовая накинуться на него, и вижу, что он беззвучно смеется. Тьфу. Ты сделал это нарочно.
Сделал что? спрашивает он с невинным видом, но его выдает озорной блеск в глазах, которого он даже не пытается скрыть.
Ты просто Я пытаюсь отстраниться от него, но он опять одной рукой обнимает меня за плечи и крепко прижимает к себе. И, поскольку у меня не остается другого выбора, я тыкаю его локтем в живот.
Он, разумеется, даже не морщится, а только хохочет и вопрошает:
Я просто что?
Я уже даже не знаю, как тебя назвать. Я просто Я качаю головой и всплескиваю руками. Я вообще не знаю, что мне с тобой делать.
Знаешь, и еще как.
Он наклоняется ко мне для поцелуя, и это должно быть самой что ни на есть естественной развязкойведь я люблю его, он любит меня, и я обожаю его целовать. Но едва его губы приближаются к моим, мое тело непроизвольно деревенеет. Пульс учащаетсяно не в хорошем смысле этого слова, и меня начинает мутить.
Я пытаюсь скрыть это, но Джексон всегда видит больше, чем мне хотелось бы. И вместо того, чтобы поцеловать меня в губы, как он наверняка хочет, он легко и нежно целует меня в щеку.
Прости, говорю я. Мне тошно от того, что творится у меня внутри, тошно оттого, что мы не можем просто вернуться к тому, что было у нас четыре месяца назад. И еще более тошно оттого, что именно я вбиваю между нами этот клин в то время, как Джексон ведет себя безупречно.
Не извиняйся. Тебе многое пришлось пережить. Я могу подождать.
То-то и оно. Так не должно бытьты вовсе не должен ждать.
Грейс. Он кладет ладонь на мою щеку. Ты провела сто одиннадцать дней, заточенная в холодный камень, чтобы отвести угрозу от всех нас. Если ты думаешь, что я неспособен ждать столько, сколько будет нужно, чтобы тебе снова стало хорошо со мной, то ты и вправду не понимаешь, как сильно я тебя люблю.
Дыхание перехватывает, сердце замирает.
Джексон. Я едва могу выговорить его имя из-за огромного кома, который давит на мои голосовые связки.
Но он только качает головой.
Я ждал тебя целую вечность, Грейс. И вполне могу подождать еще.
Я подаюсь к нему, чтобы поцеловать, но то прекрасное, что связывает нас, вдруг ни с того ни с сего превращается во что-то иное. Нечто такое, отчего мои ладони становятся скользкими от пота, а горло сдавливает страх.
Глава 14. Фигли-мигли
У меня падает сердце, на глаза наворачиваются слезы, дыхание перехватывает. Меня беспокоит мысль не о том, как долго Джексон будет ждать, а о том, буду ли я когда-нибудь готова. Смогу ли когда-нибудь отыскать обратный путь к этому чудесному парню, который так легко похитил мое сердце и смог безраздельно им завладеть.