Снова грохнули выстрелы. Трошин уже видел в полутьме бледные распухшие лица, бессмысленные глаза и оскаленные зубы. Запах мертвечины накатывал волной и вызывал спазмы в горле.
Он наконец взобрался на забор, подгоняя старого егеря.
Я ружье обронил! с досадой прокричал Андреич.
Плюнь. Сам спасайся!
Перевалившись через колючую проволоку, Трошин не удержался и кувырком полетел вниз, отбив локти и колени.
Живой?! воскликнула Галина, которой удалось благополучно спуститься на той стороне.
Порядок! Андреич, прыгай!
В этот момент бегущая толпа мертвецов со всего хода ударилась о забор. Металлическая сетка отозвалась звоном и дребезжанием и пошла волной по всей длине забора. Где-то заискрила проводка.
Покойники шипели и рычали, дергая за проволоку, некоторые пытались ползти вверх, но тут же падали.
Они забор сейчас сломают обреченно выдохнул Андреич. Слышь, майор, дай-ка автомат, а самбыстрей к крыльцу. Там дежурный, стучись!
Держи, Трошин решил, что в этой ситуации ему хватит и пистолета.
Беги, майор. Ты один все телефоны и секретные слова знаешь, беги!
Трошин бросился ко входу в радиоузел, слыша, как за спиной бахают выстрелы. Галина тоже осталась охранять последний рубеж, и не было времени ее отговаривать.
Откройте! Трошин принялся отчаянно молотить в дверь. Приказываю открыть дверь, яофицер госбезопасности!
За спиной что-то противно заскрежетало. Трошин обернулся и увидел: под напором толпы одна секция забора перекосилась, открыв в сетке приличных размеров дыру.
Утекай, дочка! закричал Андреич, молотя прикладом по лезущим в дыру мертвецам. Уходи, быстрее.
Галина застыла на мгновение. Потом бросила автомат с опустевшим магазином и кинулась к Трошину.
Андреича уже окружили утопленники, влезшие через дырявый забор. Он вывернулся, отскочил и схватил с пожарного стенда топор.
Получай, чертово отродье! Накась! Вот тебе.
Что-то брызнуло на лицо и руки, держать скользкий топор стало трудно, но старый егерь не сдавался.
А кому еще! На тебе! Получите!
Он махал своим нехитрым оружием, отплевываясь от крови и пота, не чувствуя ни боли, ни вони, ни усталости, словно не было этого страшного дня, трудностей, утомительных пробежек.
Гори, свечка, гори шептал он. Вспыхни ярче, пока не погаснешь
Но вдруг острая боль сковала грудь, тут же все тело обмякло, и Андреич упал на колени. Холодные скользкие пальцы ухватили за горло, спину согнула невыносимая могильная тяжесть, смрадный запах ударил в ноздри. Свет померк в глазах, и не осталось почти ничего
Гори, свечка, гори прохрипел Андреич.
Он успел увидеть, как надежная дверь в здании радиоцентра приоткрылась, впустив Галину и Трошина, и вновь захлопнулась
11
Загородный аэродром «Сельхозхимии» всегда был местом пустынным и тихим. Небольшая конторка, пара курганов со слежавшимися удобрениямивот и все хозяйство. Последний раз самолет здесь садился лет шесть назад.
Сегодня все было иначе. Сновали туда-сюда военные, гудели машины и бронетранспортеры. В стороне, на скошенном лугу трещали вертолеты, а пыль взлетной полосы то и дело взбивали уходящие на химобработку «кукурузники».
Трошин сидел на ящике и прихлебывал чай из мятой алюминиевой кружки. В голове было пусто и гулко, как в старой железной бочке.
Только что Галину увез домой ее мужвысокий нескладный старлей с прокуренными усами. Они несколько минут стояли перед Трошиным обнявшись. Галина что-то шептала, а старлей бросал на Трошина сердитые взгляды.
Они уехали. Ни одного знакомого лица в пределах видимости не осталось. Трошин ждал, когда его наконец посадят на ближайший борт и отправят в Москву.
За спиной скрипнули тормоза, затем негромко хлопнула дверь машины.
Цел, слава тебе, господи услышал Трошин.
Он вскочил, оборачиваясь.
Здравствуйте, Евграф Антонович.
Сиди, Сережа, сиди махнул рукой академик Вешенка. И я с тобой посижу.
Он и в самом деле по-простому опустился на соседний ящик. С минуту помолчали, глядя, как заходит на посадку очередной «кукурузник».
Как же так получилось, Евграф Антонович?
Академик неопределенно повел плечами.
Кто ж мог знать Мне и в голову не приходило, что лаборатория сохранилась. Сначала нас расформировали. Потом была война, оккупация. Людей разбросалоодни погибли, других посадили. Я и сам обычным полевым хирургом до польской границы дошел. Думал, кончилось все.
А оно никуда не делось с грустью усмехнулся Трошин. Словно ждало этого дня.
Я как услышал про строительство в Маклинске, меня словно в голову кто-то клюнул, признался академик. Надо, думаю, проверитьна всякий случай. Вот и проверили.
Что же дальше? спросил Трошин.
Да ничего, пожал плечами академик. Разрушенноевосстановят, погибшихзахоронят. Остатки заражения уже деактивируются авиацией и войсками химзащиты. Была авария, погибли людида, печально. Ну, а кто лишнее скажет он вдруг замолчал.
Что тому будет? потерял терпение Трошин.
Тому просто не поверят, вот и все. Евграф Антонович протяжно вздохнул. Пора мне. А ты домой скорее возвращайся. Отдыхайзаслужил.
Он сел в машину, и через минуту та скрылась в клубах дорожной пыли.
Елена ДолговаПоследний шанс
В разгар лета на побережье Черногории жарко даже после заката. В тот вечер штормило, но свежее от этого не стало. Навалившись на парапет набережной, я наблюдал, как волны накатывают на песок. Совсем рядом шумно спорила чужая подвыпившая компания.
Так значит, его в больницу увезли? спросил мужской голос.
Да, прямо из отеля. Этот псих меня за палец укусил.
Другая компания, поменьше, переругивалась по-английски. Светловолосый веснушчатый парень резко встал, отодвинул стул и зашагал прочь, двое приятелей проводили его колючими взглядами.
Do you want him back?
In due time.
Светловолосого я узнал сразу же, поэтому двинулся следом, не догоняя его, но и не упуская из виду. Через сто метров улица закончилась, а темнота сгустилась. На оконечности мыса штормовые волны обдавали лицо солеными брызгами. Мой старый знакомый отыскал на камнях сухое место и сел, прислонившись к валуну спиной.
Ты, что ли? заметив меня, недовольно спросил он и тут же добавил:Вот, черт, приперся чувак некстати!
Этот человек носил странное прозвище «Экса». Последний раз мы виделись три года назад при обстоятельствах, о которых лучше не говорить, поэтому, встретив меня снова, он не слишком обрадовался.
В отпуск явился, что ли?
Вроде того. Адриатику захотел посмотреть.
Точно? Тогда радуйся жизни и не ходи за мной. Любишь ты в чужие дела лезть, Морокин.
А ты нервный стал, даже пошутить нельзя. Не нужны мне твои секреты, своих хватает.
Я такой вежливый, потому что за мною должок, но за некоторые шутки положено давать в табло.
Было жарко, и ссориться не хотелось. Ветер усилился, шальная волна снова хлестнула о скалы. В поселке ни с того, ни с чего взвыли собакиэти звуки пробивались даже сквозь шум ветра и воды. Я развернулся и побрел обратно на набережную, равнодушно подметив, что к собачьему вою присоединились приглушенные человеческие крики. Звучали они тревожно и плохо вязались со скучным, спокойным вечером и беззаботной музыкой прибрежных ресторанов.
Ситуация возле набережной и в самом деле сильно перемениласьзеваки-туристы почему-то жались к стенам домов. Я попытался понять, что их напугало, и тут впервые увидел его.
Сутулый человек, пригнув голову, невероятно быстро бежал вдоль кромки моря. Движения его были страннымигибкими и резкими одновременно, будто ожила кукла из пластилина. Бегун носил белую, но потрепанную и грязную рубашку, такие же потрепанные штаны, и к тому же оказался босым. К сбившимся в кучку людям этот тип подобрался одним ловким прыжком.
Смотрите, ребята, снова псих растерянно начал кто-то.
Толпа шарахнулась, потом раздался вопль, на этот раз такой пронзительный, что зазвенело в ушах. Темный продолговатый предмет взлетел вверх, описал дугу и шлепнулся прямо мне под ноги. Это была рукатолько что оторванная человеческая кисть с широким кольцом на среднем пальце.