Поняв главную причину спора, Георгий Волков решил, что пора бы ему уже появиться.
Вот именно, загадки вам ни к чему, с этими словами он вошел в комнату. Поэтому будет лучше, если следствие по данному делу мы посчитаем закрытым.
Устойчивый запах разложения здесь был еще сильнее. Нудно гудели мухи. Одна из них с размаху ударилась Волкову в лоб. Он заметил, что милиционеры и бригадир стоят в значительном удалении от телато ли оттого, чтобы не затоптать следы, то ли считали, что вонять так будет меньше.
Вы кто? Как вас сюда впустили? направился к нему лейтенант.
Георгий представился и в очередной раз полез за удостоверением.
Почему-то всегда в такие минуты люди, даже обремененные официальными полномочиями, реагировали одинаковосникали, замыкались в себе, становились молчаливыми. И почти всегда шелковыми. Но изредка бывали исключения. Как, например, сейчас.
А с чего это вдруг комитет заинтересовался этим делом? хмуро спросил лейтенант. Если он и остерегался Волкова, то вида не показывал.
Георгий не ответил. Он смотрел на облепленную мухами изуродованную голову мертвеца.
Что вы можете сказать об этом человеке? Сейчас он обращался только к Ипатовой, словно не замечая ни лейтенанта Филиппова, ни бригадира. Кроме того, что он умер две недели назад.
Так вы все слышали? спросила Ипатова и переглянулась с лейтенантом.
Подожди, Катерина Вы не ответили на мой вопрос, не унимался тот, обращаясь к Волкову. Почему вы здесь и мешаете нам?
Георгий повернулся к нему. Оценил взглядом. Лейтенант явно зарывается. А спрашивает, видно, из противоречия, ведь только что сам плакался на бесперспективность дела. Такое отсутствие логики удивило Волкова.
Я вам не мешаю, товарищ лейтенант. Вы уже не занимаетесь этим делом. Им занимаюсь я. И добавил, чтобы поставить Филиппова на место:Теперь вы мне мешаете! Можете идти. Я вас не задерживаю.
Лейтенант вспыхнул от возмущения, но спорить не стал. Спросил только, как быть с вызовом, поступившим в отделение.
Об этом не беспокойтесь, примирительно сказал Волков. С вашим начальством все согласовано. Я попрошу только вас остаться, обратился он к Ипатовой.
Черт знает что!.. Лейтенант не сдержался и, перед тем как исчезнуть в коридоре, плюнул на пол. За ним ушел бригадир.
Зря вы так с лейтенантом! услышал Георгий.
Он повернулся к Ипатовой.
Слишком высокомерно, сказала она.
Еще года два-три назад под таким осуждающим взглядом Георгию стало бы неловко. Он уже замечал за собой душевное окостенение и цинизм. Не считал, что это нормально, скорее неизбежно, если ты намерен исполнять отведенную тебе роль до конца. Но, видимо, еще не до конца избавился от сомнений. Вот эта женщина поставила тебя на местои сразу стало стыдно. Значит, что-то ты, Георгий, делаешь не так.
Он вздохнул и, чтобы это совсем уж не выглядело слабостью, тут же произнес:
Давайте займемся делом!
По его просьбе Ипатова вынесла предварительное заключение. Погибшиймужчина, предположительно тридцати или тридцати пяти лет, в последние месяцы тяжелым физическим трудом не занимался, возможно, когда-то бывал в местах лишения свободы, о чем свидетельствует характерная татуировка на руках. Неухоженность отдельных частей тела, включая грязь под ногтями рук и ног, а также на ступнях, свалявшиеся волосывсе это свидетельствует о том, что погибший не следил за собой достаточно продолжительное время. Во всяком случае, любовью к гигиене он не страдал. И признаки разложения здесь ни при чем.
Грязнуля, значит, кивнул Георгий.
Только не могу понять, как это согласуется с его одеждой, сказала Екатерина.
Одежда у мертвеца действительно была просто супер, хотя, с точки зрения Георгия, не отличалась гармоничностью: дорогая, по виду явно заграничная шерстяная кофта несколько даже вызывающего покроя и цвета «вырви глаз»; под ней блузка необычного фасона; расклешенные джинсы, тоже весьма приличные, по последней моде, привозные наверняка; ремень кожаный черный, тонкий, с эмблемой иностранной фирмы на пряжке. Не было только обувииз брюк торчали голые ступни с грязными и нестрижеными ногтями.
Георгий присмотрелся к вышивке на джинсах. Золотистая нить узора создавала какой-то рисунок.
Вы тоже заметили? спросила Ипатова, перехватив его взгляд.
Аляповато одет красавчик. Вы об этом?
Это не его одежда. Женская. Смотрите, на кардигане пуговицы с какой стороны?
Георгий понял, что она говорит о кофте. Он посмотрел на ряд огромных пуговиц, пришитых слева. Хмыкнул. Да и вышивка на джинсах явно не примета сильного пола.
Вот еще что я заметила Позволите?
Наблюдая за действиями Ипатовой, Георгий присел на корточки рядом с телом, стараясь дышать только ртом. Она приспустила молнию на джинсах погибшего и завернула пояс. Нижнего белья не оказалось.
Странно Признаюсь, я все-таки ожидал увидеть хотя бы семейные трусы Ну и что вы можете сказать по этому поводу? Волков выпрямился и по привычке полез за сигаретами в нагрудный карман, но вовремя вспомнил, что бросил курить. Впрочем, вряд ли это помогло бы перебить трупный запах. Казалось, он стал еще навязчивее после того, как Ипатова побеспокоила мертвеца, притронувшись к его одежде.
Вы думаете, при жизни он любил наряжаться женщиной? спросила Ипатова.
Или спускать штаны в парке перед неискушенными девицами, добавил Волков. Да, встречаются еще такие извращенцы в нашем отечестве. Не всех перевели зло произнес он. А как объяснить его нелюбовь к гигиене? У вас есть какие-то мысли?
Екатерина пожала плечамимол, не знаю.
То-то и оно! Скорее всего, он где-то взял эту одежду. Потому что собственной или не было, или пришла в негодность в задумчивости произнес Георгий. Вот только обуви нужной не подобрал.
Но есть еще один момент, на который вам следует обратить внимание.
На какой же? спросил он.
В этой стадии давно должны были завестись личинки. Но этого нет. Он чист, как будто хранился в помещении, где нет насекомых. Его сюда принесли. Это меня и смутило.
Сказав это, Ипатова вздохнула:
Сплошные загадки.
Да уж, ответил Георгий.
Загадок было много. Гораздо больше, чем она подозревает.
Послышался шум. Они обернулись. В комнату вошли люди, еще ранее вызванные Волковым. Нужно было все сфотографировать, осмотреть, убрать.
Ну что ж, спасибо вам, поблагодарил он Ипатову, когда оба вышли на свет. Приятно было вдыхать прохладный, после дождя пропитанный свежестью воздух.
Не за что, поблагодарила она, радуясь тому, что может быть свободной.
Однако чувство это оказалось преждевременным.
Екатерина Ивановна, вы меня простите, сказал Волков. Все будет в порядке. Но он замялся. Вам придется еще немного потратить свое рабочее время.
Он дал знак, и к Ипатовой подошел тот человек с квадратной челюстью, что прибыл с Волковым. Попросил пройти в служебный «рафик», который подогнали недавно, пока они занимались осмотром тела. Там уже сидел лейтенант Филиппов вместе с бригадиром.
Волков тоже подошел к машине.
Так когда, говорите, привезли кирпичи? спросил он бригадира.
Слыша странный вопрос, бригадир Терентьев, Екатерина Ипатова и Филлипов смотрели на него как на сумасшедшего. Что ж, их право
Третьего дня, ответил бригадир, прежде чем тип с квадратной челюстью забрался в салон и захлопнул за собой дверь.
Волкову немного жаль было этих людей. Сейчас с ними проведут профилактическую беседу, возможно даже будут склонять к сотрудничеству. Раньше в такие минуты он ощущал себя позорно. Не единожды появлялись у него мысли о правильности избранного пути, но всегда он подавлял их. Так же как и сейчаспостепенно профессиональная ответственность все-таки взяла верх. Собственно, какое дело ему до этих людей, если все мыкаждый из насвинтики в огромном механизме, именуемом государством.
Георгий вспомнил, что нужно еще пообщаться с прибывшими коллегами, проконтролировать все. Он вернулся на стройку. Процедура шла полным ходом. Записи, акты, фотографии. В открытом чемоданчикемасса пакетиков с предметами, показавшимися наиболее важными для исследований. Но внимание Георгия было сосредоточено только на орудии странного убийствакирпиче, который был взят из стопки точно таких же, привезенных на стройку, как он знал теперь точно, три дня назад. Всего три дня назад. А по всем объективным признакам, с момента смерти человека прошло не меньше двух недель. В этом Волков абсолютно доверял Ипатовой и своему эксперту. У него не было оснований не верить. Потому что это было не первое такое загадочное происшествие.