Александра ТурляковаДве стороны стекла
Часть 1
Глава 1
Второй месяц хожу мимо неё. Серая бетонная плита. Ненавижу голые стены. Скучная, унылая поверхность, а за нейдолгострой, из тех, на которые вечно не хватает денег.
А пусть сегодня будет иначе! А почему бы, собственно, и нет? У меня даже есть с собой всё, что нужно, а главноенастроение.
Рюкзак с плечаодним движением. Банки с краскамиосновные цвета на этот раз у меня все с собой. И местоглухой переулок немного в стороне от конечной троллейбусной остановкибезлюдное, тихое место.
Это будет девочка моей мечты. Именно такая, какой я видел её всего дважды. В последний разсегодня, на остановке. Она садилась в «траллик», я в последнюю секунду увидел её в съезжающихся дверях. Взгляд за спину поверх плеча. Мы встретились глазами друг с другом всего на миг. Я редко ездил этим маршрутом, мне пришлось выйти, чтобы пересесть на свой, а она как раз вошла, и мы разминулись. Всего два раза я и видел её
Так, тёмные волосы и непокорная чёлка, насмешка в глазах, яркий проводок наушников, а на чуть приоткрытых губахеле заметная полуулыбка. Художник из меня, конечно От слова «худо». Пусть она так и смотрит на меня и на весь мир через плечо, так, как я её запомнил сегодня. Вот блин, кажется, её лицо получается у меня похожим на лицо героини из анимэ-сериала. А почему бы и нет? Пусть будет так, главное, чтобы мне нравилось. И её напоминало
Никто мне не мешает, и я любуюсь ею, отступив на два шага назад. Ничего так вышло-то Незнакомка из мира грёз. Нет, сама себя она бы точно никогда в ней не узнала. Ну и пусть! Зато каждые утро и вечер её улыбка будет провожать меня в универ, а не эта унылая стена. Так, ещё в зрачках добавить бликов и подсилить на губах. Пусть улыбается для всех. Чего уж там? Встряхиваю баллончик с белилами и распыляю краску очень осторожно. С белилами перебарщивать нельзя, это такое дело
И тут чья-то рука ударила меня под локотьбаллончик с краской отлетел в сторону.
Какого хрена ты тут делаешь, козёл?
Ребята. Трое. Молодые, крепкие, нахальные. Из тех, кому море по колено. Короткие стрижки, толстенные цепи на шеях, чёрные джинсы и высокие ботинки со шнуровкой. У каждого на плече всем знакомая наколка из переплетённых готических рун. Интересно, этим ребятам не холодно в одних майках?
Смотрю в глаза самому рослому из них, в спокойные чуть прикрытые бледно-голубые глаза хладнокровного убийцы. Странно, впервые вижу их в нашем районе. Я тоже пока спокоен, внешне спокоен, я же не сделал ничего плохого с точки зрения уличной молодёжи, конечно. Но в памяти сами собой всплыли слова из недавно прочитанных новостей: зверски забит гражданин Турциистудент местного вуза.
Я знал его, Азима-турка, он со мной на одном факультете учился, на одном курсе, на общих лекциях мы сидели в одной аудитории. Неплохой был, в принципе, парень, неглупый, незадиристый, и язык русский знал хорошо. Кому он мешал? Мы с ним даже как-то перебросились парой фраз под дверью аудитории. И почему он тогда о чём-то меня спросил? Может быть, потому что я показался ему одним из своих? Я ведь тоже, это, как и он, не турок, конечно, но всё же И вот эти вот ребята назвали бы меня «чуркой» или «хачиком». А почему «хачиком», когда по-армянски «хач» это крест, а «хачик» значит крестик? Но я не «хачик» и не армянин. Мать у меня самая обыкновенная русская с нормальным русским именем скандинавского происхожденияОльга.
Она актриса, играет в местном драмтеатре, не главная, правда, но в молодости побывала как-то на международном фестивале, а там, наверное, и нашла его, моего папашу Я его и в глаза-то ни разу не видел, только размытый образ на пожелтевшей фотке. Он был то ли студент какой-то, то ли турист, то ли ещё кто-то Венгр. Так что я не с Кавказа, ребята, несмотря ни на что А тёмные волосы и глаза, что поделаешь, достались по наследству. А мать, словно в насмешку судьбе, назвала меня настоящим русским именемАрсений. Вот так вот
Мы смотрели друг на друга, я и этот бугай с наколкой. Он рассматривал меня прищуренными глазами.
Ты чё тут на наших стенах дерьмо всякое малюешь? А? Чурка ты черножопая
Ну вот, началось. Я покрепче сжимаю пальцами рюкзак с баллончиками, там ещё и тетради с лекциями и словарь, он тяжёлый сегодня, поэтому даром я не дамся. Но их трое, а я один, и я не хочу, чтобы меня, как Азима Я у матери один, и я жутко хочу к ней вернуться.
Я пока молчу и краем глаза выискиваю пути отхода, но эти козлы профессионально заходят с боков. Они это умеют, я у них не первый и, как думаю, не последний
Чё молчишь, гнида? Бугай надвинулся, и мне под этим деревянным навесом стало вдруг тесно. Чё ты припёрся к нам, ну и лил бы свои красочки у себя дома, где-нибудь в Стамбуле или в Ереване Там, где таких чурок, как ты, полно
Я и так у себя дома, говорю спокойно, удивляя его нормальным русским, без всякого акцента. И стена эта не ваша, ребята. Давайте, просто разойдёмся?
Ух, ты, какой ушлый нашёлся
Да, зря я надеялся с ними договориться по-человечески. Чтобы договариваться с кем-либо, надо, чтобы у этих ребят были головы, а в этих головах что-то было, кроме националистической белиберды. Похвально ещё, что он знает такие сложные слова, как Стамбул и Ереван Я усмехнулся.
Чё ты лыбишься, урод?
Я чуть отхожу назад к самой стене, теперь моя девочка как раз у меня за спиной, улыбается мне с поддержкой. Ребята эти надвигаются на меня, особенно тот здоровый, посередине. Я не жду, когда они первыми ударят: у них могут быть кастеты. Резко, вложив всю силу, снизу вверх хлёстко бью рюкзаком, утяжелённым металлическими баллончиками и словарём, по лицу их главарю. Досталось ему по носу и неожиданно, к такому ребята были не готовы. Этой секунды замешательства мне хватило, чтобы юркнуть вправо в бок под одного из них и припустить вдоль бетонной стены.
Лови этого урода! Ну, всё, падла Ты попал
Они все трое бросаются за мной. Бегу, что есть мочи, под ногами ходят доски деревянного настила, мимо мелькают наклеенные объявления и яркие плакаты рекламы на бетонной стене. Знаю, что скоро будет проёмодна из плит рухнула в прошлом году, открыв проход на стройку. Я ныряю в него, под ногами грязь, песок и строительный мусор. В наступивших сумерках лавирую между всем этим хламом. Бетонная арматура, камни, обломки почерневших досок, битый кирпич, лужи после последнего дождя. За спиной слышу плеск и ругательства через зубы. Видно, кто-то из скинов плюхнулся ногами в лужу.
Они не отстают. Запрыгиваю в недостроенный дом в окно первого этажа, замираю, переводя дыхание, наблюдаю одним глазом в проём. Вот ведь чёрт! Бегут сюда!
Если они поймают меня, мне не жить. Где-то на этой стройке они и забьют меня, и бросят. И найдут меня нескоро, если вообще найдут
Адреналин придаёт сил. Срываюсь с места и бегу по первому этажу, взлетаю вверх на второй этаж по лестнице без перил, под ногами хрустит и катится всякий хлам. Наверное, поэтому они узнают, где я. Слышу за спиной:
Наверх! Наверх пошёл Вот гад!
Забегаю на второй этаж, ныряю в квартиру направо, в одну из комнат к окну. Вот ведь повезло, как утопленнику! Прямо под окном куча белого песка. Не задумываясь, прыгаю. В прыжке уже спохватываюсь, хоть бы не попал в песке кирпич или кусок арматуры Падаю с перекатом. Опять повезло! Песок хоть и слежалый, но без подвоха. Вскакиваю и оглядываюсь. В окне второго этажа уже маячат белобрысые защитники интересов Родины. Заметили меня.
Вот он! Вот! Внизу! Сволочь
Я не жду, пока они последуют моему примеру, опять срываюсь с места. Настырные гады. Сколько таких, как я, они ловили вот так же? Гнали и догоняли, как голодная стая. А потом забивали ногами
Я пролетаю всю стройку насквозь и пытаюсь пролезть через металлическую сетку заграждения. Кто-то раздвинул один её край, чтобы, видимо, ходить здесь. Я замечаю это место ещё на бегу и тут же протискиваюсь в эту прореху в сетчатой стене. Чёрт! Зацепился толстовкой, мать опять все мозги прожужжит, что всё горит на мне. Плевать! Либо толстовка, либо я сам. Уже вижу мельтешащие фигуры националистов, в полумраке они как-то видят меня, не отстают. Выдёргиваю на себя ногу, зацепившуюся кроссовкой за стальную проволоку, и тут же рядом в сетку ударяется самый быстрый на ногу из этих ребят.