Хлоя, встань, услышала я и одним резким движением оказалась на ногах.
Я глянула на место, где недавно лежала. В снегу оказался Яст. Он довольно улыбался, пусть куда можно было у него засыпался снег.
Я тебя догнал, он был счастлив, я тебя догнал.
Да, я согласилась, я тебе ничего не отдавила?
Парень медленнее, почти по-человечески, поднялся, отряхиваясь и вытаскивая из шиворота снег.
Нет, я цел, он слегка морщился от холодящего кожу снега. Я стала ему помогать, так как с шеи сам все убрать не мог.
Он довольно улыбался.
Я в правильном направлении побежала? спросила я, когда мы вышли из сугроба на прочищенный тротуар. Здесь можно где-нибудь купить билеты?
В правильном, ответил он, взяв меня за руку и поведя по улице. Его жест мне понравился. Его прикосновение вызвало легкость внутри и щеки загорели в краске.
Мы шли по улице от Музея Искусства, имени объединителя существ Целестина. Это была незнакомая мне улица, так как я была на ней всего раза два. Она была намного уже улицы оборотней, дома которой были приписаны к улице Хладного серебра. В отличии от улицы оборотней, где было три полосы движения в одну сторону и три в другую, здесь дорога имела всего две полосы: туда одна и обратно другая. Дома стояли скучные, серые. Четырёхэтажные. По улице ходила молодежь, наверное, старше меня года на два. Улица была хуже прочищена от снега, точнее мы шли не по тротуару, а по протоптанной тропинке. На первых этажах отсутствовали кафе, бары или рестораны. На всю улицу, длиной до одного километра была всего одна парикмахерская "Шелк". Дома стояли друг к другу удивительно близко, и между ними весели провода электропередач, на которых лежал снег. У подъездов по снегу скакали воробушки, выпрашивая хоть крошку хлеба у бабушек, что сидели на скамейке. Я глянула на табличку на одном из ближайших домов: "улица Умирающего солнца 76". Я удивилась красоте названия улицы.
Яст продолжал вести меня за руку, я шла рядом с ним.
Так куда же мы идем? спросила я, чувствуя, как замерзают пальцы ног.
Терпение, шепнул мне Яст.
Мы шли дальше. Я терпеливо рассматривала улицу. Когда Умирающее солнце закончилось, мы оказались на перекрестке. В разные стороны разъезжались машины, гуляла и радовалась жизни молодежь.
Мы ждали зеленый свет светофора. Вокруг нас столпились еще десятка таких же, как мы. Я поняла, куда мы идем. Через дорогу от нас стоял ЦУМ (центральный универсальный магазин). Это было шестиэтажное здание несуразной формы со стеклянными стенами. Было видно сразу, что архитектор, создавший здание, явно видел наш мир под другим углом. Вокруг здания была небольшая площадь со скамейками и декоративными милыми елочками. Позади здания была широкая бесплатная парковка, на которой оставляли свои машины и те, кто по соседству работал.
Когда загорел зеленый, Яст крепче ждал мою руку и повел через дорогу. Народу было очень много, и каждый желал пихнуть меня. Я прижалась к Ясту плотнее, понимая, что то, что мы держимся за руки, никого не останавливает, и каждый, идущий на встречу, жаждал пройти между нами. В этот момент я и поняла, что мы в районе людей.
Дорожка, ведущая к ЦУМу, выложенная плиткой, была свободна от людей, и я смогла расслабиться.
Люди похожи на муравьев, тихо сказала я Ясту.
Я не спорю, тот кинул на меня взгляд своих светлых глаз, и я не сдержала улыбку.
В этот момент нас остановил запах. Железо и соль. В груди у меня что-то хлопнуло, тихо, но внутри обожгло. Я перевела взгляд на Яста. Тот замер, чувствуя тоже, что и я. Я осмотрела все вокруг (возможно это был интерес, кто является источником аромата: девушка на высоких каблуках, что подвернула ножку и упала или неугомонный ребенок, что стер ладошки -, а возможно вампир внутри меня проснулся и желал начать охоту).
Я почувствовала, что Яст сильнее сжимает мою руку. Я знала, что после моей крови, что он выпил этой ночью, он чувствует жизнь вокруг как я, и его это пугало.
Кровь, которой пропахло все вокруг, что даже не чувствовался запах смолы декоративных елочек, дурманила. Я могла этому сопротивляться, игнорируя зов живительной силы. Яст выглядел отвратительно, его лицо перекосилось, взгляд стал стеклянный и уперся в здание ЦУМа.
Ты тоже это чувствуешь? голос Яста был металлический, среди всего этого был различим рык и шипение удлинившихся клыков.
Да, милый, я ответила шепотом.
Аромат крови заставил мои силы увеличиться, с кровью энергия разнеслась по телу. Мышцы стали каменными, я чувствовала себя тяжелой и натянутой, как струнка. И среди всего этого в горле клокотало.
Я снова осмотрела все вокруг. В этот момент сила прильнула к глазам и ушам. Я привыкла управлять ею сама, но теперь, когда я чувствовала кровь и сдерживала себя, не подчиняясь дурману, сила была слишком самостоятельной. В сороках метрах от меня на скамейке девушка: длинные русые волосы, голубые глаза. Она растирала по лицу слезы и тушь. Рядом был ее молодой человек и успокаивал ее.
Яст, я знаю, что тебе тяжело, и нам нужно скорее уйти отсюда, обратилась я к нему.
Парень резко кивнул. Его движение было слишком быстрым. Так же неожиданно и быстро он сдвинулся с места. Мою руку он сжал сильнее. Он шел быстро, но чеканил каждый шаг. Я пыталась за ним поспеть.
Девушка с парнем продолжали сидеть на скамейке, а коленка красавицы продолжала кровоточить.
Перед нами открылись автоматические двери магазина, и в нас ударил запах фарфора, меха, синтетики, свежего хлеба, стекла и бумаги. Я глянула на Яста и поняла, что теперь ему намного легче. Его хватка ослабела, и он заморгал. Запах крови остался за стенами здания.
Я обернулась, глянув вдаль сквозь стеклянные двери. Девушка с парнем шли к переходу, точнее парень тащил свою бедную красавицу на себе. Какие же люди хрупкие! Для вампира и оборотня главное сохранить мозг, а у нелюдей он живет без снабжения кислорода намного дольше, чем у людей. У четвертинкидвадцать четыре часа, у половинкиполгода, у полноценногодесять лет. В то время как у человекадесять минут. Если жив мозг, любая нелюдь оживет, даже если было повреждено сердце. Конечно, процесс это сложный. Мозг стойкий, но другие ткани без кислорода и крови гибнут. Следовательно, если сердце регенерировало и запустилось, оно толкает остатки крови по организму к пострадавшим тканям. В работу вступает костный мозг, именно он ответственен за количество и состав крови. Он вырабатывает привычные крови клетки и специальные клетки для быстрой регенерации ткани (у вампировфригуциты, у оборотнеймоллициты). Выработать нужное количество клеток регенерации сразу костный мозг не может, для этого нужно время. После полной регенерации восстанавливается дыхание. Следовательно, четвертинки не всегда выживают при повреждении сердца, так как организму не хватает его двадцать четыре часа. В случае с человеком все намного сложнее, ведь любое падение на лед может быть для него последним. И даже долгое истекание кровью для нелюдей не свойственно. Тромбоциты, что у людей, очень слабые тельца по вампирским меркам. Вампиры и оборотни тоже могут стереть коленки, но кровь через секунды тридцать остановят кортекциты. А человек тем временем будет ждать до десяти минут.
Я перевела взгляд на Яста.
О чем задумалась? спросил тот, славно улыбаясь. Я была рада, что ему стало легче.
О анатомии крови, что рассказывала мне Ли, когда училась в медицинском колледже, ответила я, тоже улыбнувшись.
Потянуло на медицину? брови парня удивленно подлетели.
Нет, на мысли о человеческой слабости, ответила я, осмотрела, где мы находимся.
Слева от нас был буфет, где продавали горячий чай и булочки. Дальше справа были два магазинчика. Один с посудой, а другой SecondHand. Между ними был лифт, вокруг которого была построена лестница. Сейчас ни один торговый центр не обойдется без лифта, а в новейших зданиях и в кинотеатрах строят эскалаторы. Все для лентяев, которым тяжело пройти две ступени. Стыдно сознаваться, но я с Ястом входили в количество этих лентяев.
Так как нам было нужно на третий этаж, а лестница для нас показалась чем-то страшным, мы прошли в лифт. Я любила и боялась лифтов. Любила из-за того, что быстро, не тратишь сил, и надо просто нажать на кнопочку. Страх же вызывала мысль, что лифт может застрять, сорваться и упасть. Новым лифтам, как здесь, а не как у нас дома, я доверяла, но все ровно испытывала трепет внутри.