Я отпустила чутье. Глубоко укоренившаяся в душе боль окружала женщину и исходила волнами, которых я не видела, но ощущала как почти осязаемую сущность. Я чувствовала, как она проникает сквозь мой плащ и одежду, царапает кожу, словно зазубренные ледяные ногти. Боль была такой свежей и мощной, что казалось, будто женщина умирает, не имея никаких ран или болезней.
Я вздрогнула под тяжелым плащом, борясь с побуждением шагнуть назад. Все мои инстинкты требовали, чтобы я находилась от нее как можно дальше. Ее горе железными кандалами легко на мои щиколотки, тянуло вниз и сжимало шею в тисках. Подступивший от эмоций ком в горле имел вкус горького отчаяния и кислой безысходности.
Я убрала чутье, но слишком долго была открытой и теперь настроилась на ее страдание.
Кто это? Ее голос был хриплым от слез, глаза опухли.
Та, кто может тебе помочь, ответил Виктер очень знакомым мне тоном.
Он всегда говорил так спокойно, когда я готова была действовать в порыве гнева и натворить что-нибудь совершенно безрассудное. По мнению Виктера, такое случалось слишком часто.
Пожалуйста. Впусти нас.
Ее пальцы застыли на пуговице под горлом, она коротко кивнула и отступила. Я вошла следом за Виктером, изучая тускло освещенную комнату, которая оказалась одновременно кухней и жилым помещением. В доме не было электричества, только масляные лампы и жирные восковые свечи. Ничего удивительного, хотя в Нижний квартал электричество было проведено, чтобы освещать улицы и некоторые деловые здания. В домах оно есть только у богатых, а таких в Нижнем квартале не водилось. Богачи живут ближе к центру Масадонии, около замка Тирман и как можно дальше от Вала.
Но здесь Вал маячил совсем рядом.
Я старалась не дышать глубоко и не замечать того, как горе женщины раскрасило маслянисто-черным стены и пол. Ее боль собралась здесь, среди безделушек и глиняных тарелок, стеганых одеял с обтрепанными краями и старой мебели. Сцепив руки под плащом, я сделала очередной вдох, на этот раз глубже, и огляделась.
На деревянном столефонарь и горящие ароматические палочки. Несколько кресел перед кирпичным камином. Я обратила внимание на закрытую дверь рядом с камином. Присмотрелась, склонив набок голову в капюшоне. На ближайшей к двери каминной полке лежало узкое лезвие. В слабом свете оно казалось бордовым.
Кровокамень.
Женщина приготовилась управиться сама. Судя по тому, что она чувствует, у нее ничего не выйдет.
Как тебя зовут? спросил Виктер, откинув капюшон.
Он всегда так делал. Показывал лицо, чтобы успокоить семью или друзей, снять напряжение. На его лоб упал светлый локон. Он повернулся к женщине.
Я же не стала раскрывать себя.
А Агнес, ответила она, сглотнув. Я я слышала о белых платках, но я я сомневалась, что кто-то придет. Думала, это какая-то выдумка или обман.
Это не обман. Виктер был одним из самых опасных гвардейцев в городе, если не во всем королевстве, но я знала, что Агнес видит в его голубых глазах только доброту. Кто болен?
Агнес сглотнула еще раз и на мгновение зажмурилась так, что кожа вокруг глаз сморщилась.
Мой муж, Марлоу. Он следопыт с Вала и и он вернулся домой два дня назад У нее перехватило дыхание, и она тяжело выдохнула. Его не было несколько месяцев. Я так ему обрадовалась. Я сильно по нему скучала и каждый день боялась, что он погиб на дороге. Но он вернулся.
Мое сердце сжалось, словно его стиснули в кулаке. Я подумала о Финли. Был ли он следопытом из той же группы, что и Марлоу?
Поначалу казалось, что ему немного нездоровится, но в этом не было ничего необычного. У него выматывающая работа, продолжала Агнес. Но позапрошлой ночью начали появляться признаки.
Позапрошлой? В голос Виктера пробрались нотки тревоги, и мои глаза расширились от ужаса. И ты ждала до сих пор?
Мы надеялись, это что-то другое. Простуда или грипп. Она опять схватилась за пуговицы. Из деревянных кругляшков уже торчали нитки. Я я до прошлой ночи не знала, что это не просто простуда. Он не хотел, чтобы я знала. Марлоухороший человек, понимаете? Он не пытался скрыть. О-он собирался позаботиться о себе, но
Но проклятие этого не позволит, закончил за нее Виктер, и она кивнула.
Я глянула на дверь. Проклятие у всех развивается по-разному. У одних за считаные часы, у другихза день или два. Но я не знала случаев, чтобы ушло больше трех дней. Когда он уступитэто вопрос времени, возможно, нескольких часов или даже минут.
Все хорошо, заверил ее Виктер, но на самом деле хорошо не было. Где он сейчас?
Прижав ладонь ко рту, она дернула подбородком в сторону закрытой двери. На рукаве ее блузки виднелись темные пятна.
Он все еще он, ее слова прозвучали немного приглушенно. Он он все еще здесь. Вот так он хочет уйти к богам. Самим собой.
В доме есть еще кто-нибудь?
Она покачала головой, испустив еще один прерывистый вздох.
Вы попрощались? спросила я.
Женщина дернулась на мой голос, и ее глаза расширились. Плащ на мне довольно бесформенный, так что она удивилась, услышав женский голос. Очень неожиданно увидеть женщину в такой ситуации.
Это ты, прошептала она.
Я улыбнулась.
Виктер не улыбался. Краем глаза я заметила, что его рука опять легла на рукоять меча.
Внезапно Агнес начала двигаться. Виктер бросился было вытаскивать меч из ножен, но прежде чем он или я успели среагировать, женщина рухнула на колени передо мной. Склонив голову, она сложила руки под подбородком.
Я вытаращила глаза под капюшоном и медленно перевела взгляд на Виктера.
Он выгнул бровь.
О тебе говорят, прошептала она, коротко и резко раскачиваясь. У меня чуть не остановилось сердце. Говорят, что тыдитя богов.
Я заморгала, по коже поползли мурашки. Мои родители были из плоти и крови. Я определенно не дитя богов, но в Солисе многие так думают о Деве.
Кто такое сказал? спросил Виктер, взглядом предупредив меня, что об этом мы поговорим позже.
Агнес покачала головой, ее щеки были залиты слезами.
Я не хочу никого втягивать в неприятности. Пожалуйста. Так говорят не со зла и не ради сплетен. Просто Она осеклась, посмотрела на меня и почти шепотом договорила:Говорят, у тебя есть дар.
Определенно кто-то разболтал. У меня по спине пробежала дрожь, но я проигнорировала ее. Боль женщины пульсировала и горела.
Я не важная персона.
Виктер шумно вдохнул.
Агнес, пожалуйста.
Я сняла перчатки и положила в карман. Украдкой глянув на Виктера, протянула ей руку из тяжелых складок плаща.
Она уставилась на меня.
Позже мне придется многое выслушать, но любая нотация стоит этого.
Агнес медленно прижала свою ладонь к моей. Пока она вставала, я обхватила пальцами ее холодную руку, думая об искрящемся золотистом песке вокруг моря Страуд, о тепле и смехе. Представила своих родителей, их черты со временем стали нечеткими и расплывчатыми. Ощутила теплый влажный бриз в волосах и песок под ногами.
Это было последнее счастливое воспоминание о родителях.
Рука Агнес задрожала, она резко вздохнула.
Что?..
Она осеклась, ее рот раскрылся, плечи опустились. Давящая боль исчезла, обрушилась, как спичечный домик под ураганом. Агнес быстро заморгала мокрыми ресницами, ее щеки порозовели.
Я отпустила ее руку в момент, когда комната показалась более открытой и светлой. Более свежей. Где-то в тенях по-прежнему таилось острое лезвие боли, но теперь она стала терпимой для нее.
Для меня.
Я не Агнес прижала руку к груди, слегка тряся головой. Наморщив лоб, она уставилась на правую руку. Почти робко перевела взгляд на меня. Я как будто снова могу дышать.
На ее лице отразилось понимание, глаза благоговейно заблестели.
Дар.
Я убрала руку обратно под плащ, чувствуя напряжение.
Агнес задрожала. Я боялась, что она опять грохнется на пол, но она устояла.
Спасибо. Большое спасибо. О боги, спасибо
Не за что меня благодарить, оборвала я и спросила еще раз:Вы попрощались?
Время бежаловремя, которого нам не хватало.
Она кивнула. В ее глазах блестели слезы, но горе больше не сжимало ее, как раньше. То, что я сделала, не продлится долго. Боль вернется. Будем надеяться, что к тому времени она сможет с ней справиться. Если же не сможет, то горе всегда будет с нейпризрак, ворующий каждое радостное мгновение жизни, пока горе не станет единственным переживанием.