Хорошо зная Тони, я понимала, что она не отстанет, если я не дам какого-нибудь объяснения.
Мне не спалось.
Кошмары?
Я кивнула, чувствуя себя виноватой из-за мелькнувшего в ее глазах сочувствия.
В последнее время они у тебя часто бывают. Она откинулась на спинку кресла. Уверена, что не хочешь попробовать снотворное, которое приготовил для тебя целитель?
Нет, мне не нравится идея о том, чтобы
Чтобы отключиться? договорила она. Это не так уж плохо, Поппи. Ты хорошо отдохнешь. Если честно, при твоем недосыпе тебе следует хотя бы попробовать.
Меня бросило в пот при мысли о снадобье, которое погрузит меня в такой глубокий сон, что не разбудит даже армия, марширующая через спальню. Я стану совершенно беспомощной, а на это я бы никогда не согласилась.
Итак, чем ты занималась? Тони сделала паузу. Вернее, следует спросить, куда ты ходила?
Я зачарованно рассматривала изящную отделку салфетки, и Тони прищурилась.
Ты выбралась из замка, верно?
Этим вопросом она доказала, что знает меня так же хорошо, как и я ее.
Не знаю, почему ты так решила.
А что, разве ты так уже не поступала? Я глянула на нее, и Тони рассмеялась. Ну же, расскажи, чем ты занималась. Уверена, ты провела время гораздо интереснее, чем я. Я слушала разглагольствования хозяйки Камбрии о том, как неподобающе ведут себя некие леди и лорды-в-ожидании. Пришлось отговориться сильным расстройством желудка, чтобы сбежать от нее.
Я захихикала, зная, что Тони поступила бы именно так.
Хозяйку трудно выносить.
И это еще мягко сказано, заметила Тони.
Усмехаясь, я взяла чашку кофе со сливками. Хозяйки была служанками герцогини, помогали вести хозяйство, но также приглядывали за леди-в-ожидании. Хозяйка Камбриянастоящий дракон в юбке, даже я ее побаивалась.
Я выбралась из замка, признала я.
И куда же ты ходила без меня?
Ты расстроишься, если я скажу.
Вполне возможно.
Я подняла голову.
В «Красную жемчужину».
Глаза у нее стали как блюдца, что стояли перед нами на столике.
Ты серьезно?
Я кивнула.
Не могу Она сделала глубокий вдох. И как?
Я позаимствовала плащ у горничной и надела маску, которую где-то нашла.
Ты ты коварная воришка!
Я утром вернула плащ, так что нечего называть меня воришкой.
Ну и что, если вернула. Она наклонилась ко мне. И как там?
Интересно, ответила я.
Она умоляла рассказать подробнее, и я поведала о том, что видела. Тони увлеченно ловила каждое слово, точно я делилась описанием настоящего ритуала Вознесения.
Как ты могла не взять меня с собой? Она откинулась в кресле и надула губки, но потом опять подалась вперед. Видела там кого-нибудь знакомого? Лорен утверждает, что ходит туда едва ли не через день.
Лорен, еще одна леди-в-ожидании, много чего утверждает.
Ее я не видела, но
Я осеклась, не уверенная, что стоит рассказывать о Хоуке.
После его ухода я задержалась не более чем на десять минут и с облегчением обнаружила, что Виктера нигде не видно. Как и странной женщины, которая знала больше, чем следует. Я изо всех сил старалась не думать о том, что произошло между мной и Хоуком.
В ту ночь я сама не заметила, как вернулась к себе. Пока меня не сморила усталость, я лежала в постели, прокручивая в памяти все, что он говорил все, что он делал. Я проснулась, охваченная странным разочарованием, с болью в груди и внизу живота.
Но что? переспросила Тони.
Я хотела ей рассказать. Боги, как я хотела с кем-нибудь поделиться тем, что произошло с Хоуком. У меня были сотни вопросов, но прошлая ночь была особенной. Я пересекла важную черту. Пусть я не чувствовала, что опозорила себя или совершила что-то в самом деле неправильное, я знала, что мои опекуны не согласились бы со мной. Как и жрецы. Одно дело пойти в «Красную жемчужину». И совсем другоерассказать кому-то об этом. Такое знание может быть оружием.
Я доверяла Тони, но, как уже упоминала, только до определенной степени.
И хотя при одной лишь мысли о Хоуке у меня внутри все стягивалось множеством маленьких узлов, такое не должно повториться. Когда я увижу его на заседаниях Городского Совета, он не поймет, что это меня он называл принцессой. Не узнает, что был первым, кто поцеловал меня.
То, что мы делали принадлежит только мне.
И останется при мне.
Я медленно выдохнула, не обращая внимания на болезненный комок в горле.
Но многие были в масках. Она могла быть там, а я ее не узнала. Кто угодно мог быть.
Если ты еще когда-нибудь пойдешь в «Красную жемчужину» без меня, я наделаю дырок в подошвах твоих туфель, пообещала Тони, играя с белыми бусинами на вырезе своего розового платья.
Я издала сдавленный смешок.
Ого!
Она захихикала.
Если честно, я рада, что ты со мной не пошла, сказала я. И, увидев, как она нахмурилась, добавила:Мне и самой не следовало туда ходить.
Ну да, ходить в «Красную жемчужину» запрещено. Я уверена, что это так же запрещено, как и учиться обращаться с кинжалом и мечом, будто ты гвардеец с Вала.
Уж это я не смогла скрыть от Тони, а она так и не разболталаодна из причин, почему я многое ей доверяю.
Да, но
Как и в тот раз, когда ты улизнула посмотреть бой на ринге. Или когда уговорила меня искупаться в озере
Это была твоя идея, поправила я. Ее готовность помогать мне в том, что запрещено, была другой причиной, по которой я доверяла ей. И твоей же идеей было купаться без одежды.
А кто купается в одежде? Она невинно распахнула глаза. И это была общая идея, спасибо тебе большое. Думаю, нам нужно это повторить, и как можно скорее, пока не стало слишком холодно даже для прогулок. Но я могу все утро перечислять твои поступки, запрещенные герцогом и герцогиней или недозволенные Деве, и до сих пор ничего не случилось. Боги не явились и не провозгласили тебя недостойной.
Это правда, признала я, разгладив складку на юбке.
Ну конечно.
Она взяла маленькое круглое печенье, обсыпанное сахаром, и бросила в рот. Каким-то образом ей удалось не уронить на себя ни крупинки сахара. Мне же стоит просто подышать в сторону печенья, и я оказываюсь покрыта белой сахарной пудрой в самых немыслимых местах.
Итак, когда мы туда отправимся?
Я я не думаю, что следует туда ходить.
Ты не хочешь?
Я открыла рот и тут же закрыла, стараясь не упасть в эту кроличью нору. Проблема в том, что я хотела туда вернуться.
Когда я лежала в постели и не вспоминала одержимо время, проведенное с Хоуком, заново переживая острейшее желание и трепет от его поцелуя, я думала о том, вернулся ли он, как обещал, и правильно ли я поступила, когда ушла.
Разумеется, в глазах опекунов и богов я поступила правильно, но так ли это для меня? Не следовало ли остаться и испытать бесконечно больше? Может, впредь мне такой возможности не выпадет?
Я подняла взгляд на окна, выходящие на западную часть Вала. Там двигались только темные тени гвардейцев, патрулирующих край. С ними ли Хоук? Почему я вообще об этом думаю?
Потому что в душе́ я очень хотела бы остаться и нескоро перестану думать о том, что случилось бы, если бы я его дождалась. Исполнил бы он все, что бы я ни захотела?
Я даже не знала, к чему бы это привело. Понятия не имела. Могла только дать волю воображению. Я слышала, как другие рассказывали о своих переживаниях, но эти переживания не были моими. Просто бледные копии реальных вещей.
И если я вернусь, то лишь в надежде, что он будет там. Вот почему не стоит туда идти.
Я посмотрела на открытый платяной шкаф. Первое, что бросилось в глаза, белая вуаль с изящными золотыми цепочками, и на меня словно лег тяжелый груз. Я уже ощущала ее вес, хотя вуаль была сшита из тончайшего дорогого шелка. Когда ее впервые надели на меня в восемь лет, я запаниковала. Но прошло уже десять лет, и мне следовало привыкнуть к ней.
Хотя мне больше не казалось, что я не могу сквозь нее видеть и дышать, она по-прежнему ощущалась тяжелой.
Рядом с ней висела единственная цветная вещь в моем гардеробе: проблеск красного среди моря белого. Церемониальное платье, сшитое для приближающегося Ритуала. Платье принесли вчера утром, и я его еще не примеряла. Это первый раз, когда меня не спрячут под вуалью и позволят надеть не белое. Разумеется, я буду в маске, как и все остальные.