Жить хочешь? Здоровым быть? Можешь не отвечать, знаюхочешь. Я предлагаю тебе жизнь. Долгую.
Я смертельно болен, мне никто уже не поможет.
Да, если бы я был доктор, то согласился бы с тобой. Но я, наоборот, помогаю смерти. И мне тоже нужен помощник. Ты подходишь. Будь им и не будешь знать ни хворей, ни смерти. Пока живу я и ты будешь жить.
Что я должен буду делать для вас? Кто вы? Последний вопрос стоило задать первым, но Владимир так волновался, что правильная последовательность потеряла для него всякий смысл. Он уже поверил, а произносимые им слова походили на церемониальный ритуал.
А не всё ли равно, если я верну тебе молодость и силу. Уже через три дня ты сможешь уйти отсюда.
И всё же чем надо будет заниматься?
А если скажу: убийствами. Это что-то изменит?
Вы дьявол?
Губы гостя, посетило слабое подобие улыбки. Он сделал шаг вперёд и сказал:
Нет. Он давно уже не утруждает себя такими предложениями. Ему и так принадлежит весь мир. Ты нужен только мне, Володя. Решай.
Да, я согласен, на всё согласен, сглотнув слюну, произнёс Владимир. Услышав своё имя, он окончательно поверил этому странному человеку. Человеку ли?
Гость подошёл к его койке. Положил две ледяных ладони на пышущий жаром лоб Владимира. Только от этого прикосновения Пахомов уже почувствовал великое облегчение. Затем, холодные пальцы сильнее вдавились в кожу головы. От них внутрь исхудавшего тела потянулись нити. Володя закрыл глаза и понял, что может их видеть. Нити синего цветаони несли в его тело такой же холод, какой источали и ладони гостя. Сеанс продолжался не больше пяти минут. Потом ночной посетитель исчез, и Володя почти сразу заснул крепким сном. Такой качественный сон его не посещал вот уже как три с небольшим хвостиком месяца.
На следующий день Пахомов чувствовал себя превосходно. С удовольствием подкрепившись, он на удивление медсестер и докторов отказался от укола обезболивающего. Врачи подумали, что это последний всплеск активности, за которым шагает, гремя костями, старая их знакомая -тетушка смерть, но не тут- то было. Пациент поправлялся буквально на глазах. Через три дня анализы показали полное отсутствие злокачественной болезни в организме Владимира. Свершилось чудо, рак пропал, исчез, полностью самоликвидировался. Доктора хотели придержать такого необычного пациента в больнице, провести миллион дополнительных анализов и найти секрет волшебного выздоровления. У врачей ничего не вышло: Владимир с настойчивостью танка отказался от всего, всех поблагодарил (хотел послать вначале, но передумал) и в приподнятом настроении, почти бегом, покинул этот последний приют для неизлечимо больных, умирающих страшной смертью людей. К этому времени он уже знал, куда идти и к какому времени следует туда явиться.
Заехав на минуту домой, Пахомов собрал большую спортивную сумки разных шмоток. Отправился на вокзал, там взял билет на пригородную электричку и к закату солнца, около одиннадцати вечера, стоял рядом с нужным ему особняком. Железная калитка была приоткрыта, приглашая войти. Зайдя во двор, он обнаружил, что за ним из кустов, деревьев, травы следят десятки горящих жёлтым огнём глаз. Это сторожевые собаки внимательно смотрели на него, не предпринимая никаких враждебных действий. Так под их стерегущими взглядами, как под конвоем, он дошёл до дома, дверь в который тоже оказалась открытой.
Сидя на кухне, Володя с аппетитом ел омлет с ветчиной и шампиньонами, приготовленный им собственноручно из десятка яиц и трёхсот граммов молока. Всё складывалось замечательно. Утро пахло свежестью и дешёвыми духами прошлой ночи. Пора приниматься за работу
Вадим Шахов (друзья называли ВадимаФерзь), старший полицейский следователь по особо важным делам, сидел в своём кабинете за столом, заваленным грудами служебных бумаг. Только он в этом бедламе мог безошибочно обнаружить за считанные секунды необходимый ему документ.
Перед следователем лежала картонная папка дела о пропаже четырнадцати девушек. Последние две пропали всего три дня назад. Исчезновения в основном происходили в одном районе и никаких следов, а тем более тел найти пока не удавалось. А между тем, началось это безумие восемнадцать месяцев назад. Число эпизодов могло быть и больше. Предвидя такое наихудшее развитие событий, он доказал необходимость объединения разрозненных дел об исчезновениях молодых девушек в одно. И сделать это следователь смог только десять дней назад. Почему? Да потому, что во-первыхисчезновения происходили в одном районе. Во-вторыхпропадали девушки возрастом до двадцати пяти лет. Ну а в-третьихдвенадцать из них пошли в ночной клуб потанцевать. Клубы-то всё разные, но расположены они были в основном на северо-западе столицы.
Ферзю давно стало понятно, что девушки из нормальных семей просто так в таком количестве бесследно не исчезают. Происходили похожие случаи и в других районах Москвы и Подмосковья, но все они случились несколько раньше и имели ли они отношение к настоящему делу можно было доказать лишь поймав преступника.
Скорее всего проснулся очередной серийный убийца. В своё время Шахов имел опыт по ловле одного из подобных типов. Поэтому сразу насторожился, узнав о первых исчезновениях. Ферзь об этом подумал, когда ему самому дали расследовать подобный случай. Мужик он въедливый и, начав копать, наткнулся на серию похожих исчезновений. Дела объединили, создали следственную группу, старшим назначали его. Три функции свели в одно, получив в качестве пилотного проекта самодостаточную единицу, призванную расследовать самые сложные и запутанные дела серийных убийц. Мобильная группа Шахова получила особые полномочия, вплоть до проведения задержания и допросов с применением спецсредств. Соответственно своему назначению в группу, как на том и настаивал изначально Шахов, входили бывшие военные, служившие либо в десанте, либо других спецподразделениях. И, конечно, все они имели высокий уровень интеллекта. Мозги в мускулистых телах в последнее время всё более входили в моду. Сочетая в себе качества продвинутых следователей и мощь группы захвата, они решали задачи розыска и задержания быстрее и эффективнее, чем обычные оперативники.
По показаниям родных две последние девушки подруги, учащиеся вместе в одном институте, в прошедшую пятницу тоже отправились в клуб потанцевать. Ну а клуб этот назывался "Мёртвая Голова". С утра, успев побывать в этом гадюшнике, следователь Шахов вернулся к полудню в контору и ждал сидя у себя в кабинете распечатки локации мобильников девушек в ночь их исчезновения.
В клубе никто из обслуживающего персонала не помнил пропавших девушек, что в общем-то не удивительно учитывая количество народа каждую ночь, развлекающегося в клубе. На просмотренных записях Шаховым с камер слежения, висящих, как в самом клубе, так и на стоянке, эти сами девушки несколько раз засветились. Но в клубе они отдыхали в совершенном одиночестве, без кавалеров. А вот на стоянке они сели в какой-то чёрный автомобиль. В какой именно было плохо видно: запись рябила и кривилась, поэтому лицо человека, сидящего за рулём различить не удалось. Камера запечатлела только машинувид сзади и лишь правую часть её кузова. Номеров тоже не разобрать. Ракурс неудобный, да и номер заляпан грязью. Ясно одно: иномарка выглядела, как спортивная и скорее всего это Камаро.
Записи с камер наблюдения клуба Вадим изъял и отдал на экспертизу. Может быть, ребята-эксперты сумеют из неё еще что-нибудь полезное выжать. Ферзь чувствовал, что разгадка близка, а чувства подводили его редко. Пока он просматривал, наверное, в сотый раз листы дела, из аналитического отдела пришёл к нему на электронную почту файл обработанной распечатки перемещения мобильников девушек в соответствии с временем. Вадим открыл его с сильно бьющимся сердцемпредвкушая и надеясь. На карте города нанесли пунктиром путь перемещения мобильников с точками, соответствующими определённым местам и времени его нахождения в пространстве. Путь обоих сотовых заканчивался в пяти километрах от МКАДА в посёлке городского типа неподалеку от Одинцова.
Никому не сказав об удаче, Вадим решил сегодня же съездить в посёлок, где мобильники пропавших девушек пропали из сети. Ему прежде самому хотелось убедиться в правильности направления розыска, а уж потом он мог проинформировать своих подчинённых и начальство о полученных результатах. Шахов всегда так поступал, брал инициативу в свои руки. За это его могли бы не любить, если бы и всю ответственность, включая и ответственность за промахи своих сотрудников, он тоже не брал на себя. Но начальство, естественно, всё равно оставалось недовольным работой его группы. По этому поводу Вадим не переживал, главное преступники ловились и раскрываемость у него оставалась лучшей среди всех отделов. Он любил свою работу и испытывал внутреннее удовольствие от того, что приносил реальную пользу обществу, людям, некоторые из которых были не достойны и плевка в их сторону.