Должно быть, это удивление отражается на моем лице, поскольку она говорит:
У меня был тяжелый год. И мне было не до украшений.
Жесть. Я имею в виду тяжелый год, а не то, что на твоей двери нет украшений.
Я так и поняла. Она улыбается грустной улыбкой. Мой бойфренд умер несколько месяцев назад, и все вокруг считают, что мне пора уже оправиться от его потери, но мы с ним очень долго были вместе, и мне нелегко просто взять и оставить его в прошлом. Уверена, что ты меня понимаешь.
Со дня гибели моих родителей прошел месяц, но я до сих пор нередко чувствую себя так, словно по-прежнему нахожусь в шоке.
Да, это нелегко, говорю я.
Каждый день, проснувшись, я целую минуту не могу вспомнить, почему испытываю это щемящее чувство.
Всю эту минуту я не помню, что их больше нет и я никогда больше их не увижу.
А потом вдруг вспоминаю, и на меня наваливается горе.
Когда вчера утром я села на самолет, это было так тяжелотяжелее мне пришлось только тогда, когда я опознавала их тела, и, наверное, это объяснялось тем, что отъезд из Сан-Диего заставил меня еще яснее осознать, что они мертвы.
Мы с Лией какое-то время стоим в середине ее комнатына первый взгляд может показаться, что у нас все хорошо, но на самом деле мы обе разрушены изнутрии просто молчим. И каждая из нас чувствует, что другой сейчас так же больно, как и ей самой.
Это странное чувство. Но оно успокаивает.
В конце концов Лия подходит к своему письменному столу, наливает в электрочайник воды из графина, щелкает выключателем, затем открывает коробку травяной смеси и насыпает ее в два ситечка.
Я могу тебе чем-нибудь помочь? спрашиваю я, хотя вполне очевидно, что она может отлично справиться со всем сама. Приятно наблюдать, как она готовит травяной чай. Это напоминает мне мою маму и то, как она заваривала в нашей кухне чай из сбора трав.
Ну, все, говорит она, показав кивком на ту из двух кроватей, которая превращена во что-то вроде тахты, застеленной красным стеганым пуховым одеялом и усеянной множеством ярких разноцветных декоративных подушек. Давай садись.
Я сажусь, жалея, что на мне надето это платье, а не треники или лосины, чтобы можно было сидеть нормально. Пока вода закипает, Лия помалкивает, я тоже молчу. Довольно трудно решить, о чем еще говорить после того, как мы поговорили обо всем, начиная с мертвых языков и кончая близкими, которых мы потеряли.
Молчание все тянется, и я начинаю чувствовать себя не в своей тарелке. Но, к счастью, чайник наконец закипает и Лия ставит передо мною чашку травяного чая.
Этот сбор придумала я сама, говорит она, поднеся свою чашку ко рту и дуя на нее. Надеюсь, он придется тебе по вкусу.
Уверена, что он классный. Я обхватываю чашку обеими рукаминаконец-то я смогу согреть пальцы! Даже если вкус травяного сбора Лии окажется ужасным, я хотя бы перестану так мерзнуть.
Красивые чашки, замечаю я, сделав глоток. Японские?
Да. Лия улыбается. Из моего любимого магазина в Токио, у меня дома. Мама посылает мне новый набор чашек каждый семестр. Это здорово помогает от тоски по дому.
Класс. Я думаю о моей собственной материона покупала мне новую чайную кружку каждое Рождество. Похоже, у нас с Лией в самом деле много общего.
Ну, так как прошла вечеринка? Наверное, неважно, раз ты очутилась в библиотеке. Но ты хотя бы смогла с кем-то познакомиться?
Ага, смогла. Они были довольно милы.
Она смеется:
Ты совсем не умеешь врать.
Ну, надо же быть вежливой. Я отпиваю еще один глоток чаяу него выраженный цветочный вкус, который мне не нравится. Но напиток горяч, и этого довольно, чтобы заставить меня сделать еще один глоток. Мне это уже говорили. Что я не умею врать.
Думаю, тебе надо потренироваться. В Кэтмире умение лгать необходимо, иначе тут не выжить.
Теперь моя очередь смеяться.
Ну, тогда мое дело дрянь.
Определенно. На сей раз в ее тоне нет ни тени шутливости, и до меня вдруг доходит, что и до этого она отнюдь не шутила.
Погоди, говорю я, чувствуя замешательство. И о чем же таком важном вам тут приходится лгать?
Лия смотрит мне прямо в глаза и отвечает:
Обо всем.
Глава 13Выкуси
Я понятия не имею, как можно ответить на такое. Что тут вообще можно сказать? И что подумать?
У тебя такой шокированный вид, замечает Лия через несколько секунд неловкого молчания. Я просто прикалываюсь, Грейс.
А, ясно. Я смеюсь вместе с ней, ведь что еще мне остается делать? Но что-то тут не так. Может быть, дело в том, какой серьезный был у нее вид, когда она сказала мне, что лжет обо всем. А может, в том, что я не могу не думать, что сначала она говорила правду, а последние ее словаэто ложь Как бы то ни было, единственное, что я могу сделать, это пожать плечами и сказать: Я так и подумала, что это прикол.
Конечно, что же еще? Но видела бы ты свое лицо.
Да уж, со смехом отвечаю я.
Несколько секунд она молчит, я тоже, пока молчание опять не становится неловким. Чтобы прервать его, я спрашиваю:
А что это был за язык? Он звучал так клево.
Лия секунду смотрит на меня, словно пытаясь решить, хочется ли ей ответить на этот вопрос.
Это аккадский. Он произошел от языка шумеров.
В самом деле? Значит, ему три тысячи лет?
Похоже, она удивлена.
Да, вроде того.
Это просто невероятно. Я так восхищаюсь лингвистами и антропологами, которые занимаются подобными вещами. Ведь они не только выясняют значение отдельных букв, не только складывают их в слова, но и дознаются до того, как все это звучало в те древние дни. Уму непостижимо. Я благоговейно качаю головой.
Безусловно. Ее глаза горят воодушевлением. Основы речевой деятельности настолько
Мой телефон вибрируетпришло несколько текстовых сообщений подряд, и Лия замолкает. Я достаю еговидимо, Мэйси наконец надоело ждать, когда я вернусь. И действительно, у меня накопилась куча сообщений от моей двоюродной сестры, причем они с каждым разом становились все беспокойнее и беспокойнее. Видимо, она уже давно отправляет мне сообщения, но у меня был выключен звук.
Мэйси: Куда ты делась?
Мэйси: Я жду, когда ты вернешься.
Мэйси: Куда ты делась???
Мэйси: Я иду тебя искать.
Мэйси: Ты в порядке???
Мэйси: Ответь мне!!!!!
Мэйси: Что случилось?
Мэйси: Ты. В. Порядке????
Я быстро пишу ей: «Все хорошо» и мой телефон сразу же пикает опять. Я гляжу на написанный прописными буквами вопрос моей двоюродной сестры: «ГДЕ ТЫ?» и понимаю, что лучше мне найти ее сейчас же, пока у нее окончательно не поехала крыша.
Извини, Лия, но мне надо идти. Мэйси совсем распсиховалась.
Почему? Потому что ты ушла с вечеринки? Она это переживет.
Да, но, по-моему, она здорово волнуется. Я не рассказываю Лии о том, что произошло минувшей ночью, когда на меня напали те два парня, и не говорю, что, скорее всего, именно поэтому Мэйси так разнервничалась, когда я пропала. Вместо этого я посылаю моей кузине сообщение о том, что я сейчас в комнате Лии, и встаю: Спасибо за чай.
Останься хотя бы еще на пару минут и допей свой чай. Видно, что она позабавлена и немного разочарована. Ты же не хочешь, чтобы твоя двоюродная сестра решила, что ей можно тобой помыкать.
Я отношу свою чашку в ванную, чтобы помыть.
Она мной не помыкает. Думаю, она боится, что я расстроена или что-то вроде того. Легче дать такое объяснение, чем вдаваться в детали того, что сделали ночью Марк и Куинн. К тому же, если я хоть сколько-нибудь знаю ее, сейчас она направляется в твою комнату.
Наверное, ты права. Мэйси склонна истерить.
Я этого не говорила Меня прерывает стук в дверь.
Лия усмехается, словно произнося слова: «Я же тебе говорила».
Не вздумай мыть чашку. Она берет ее у меня из рук. Просто пойди и покажи Мэйси, что ты вовсе не выплакала все глаза. И что я тебя не убила.
Она наверняка так не думает. Она просто беспокоится обо мне. Подойдя к двери, я распахиваю ее и, как и было предсказано, вижу двоюродную сестру.
Я здесь, говорю я ей, улыбаясь.
О, слава богу. Она порывисто обнимает меня. А я уже подумала, что с тобой что-то стряслось.