Этого достаточно! прежде чем я закричала от боли, этот вампир, ага, отдернул меня подальше от света, подтаскивая обратно к постели.
Это что-то Как же так? перестав шипеть от быстро проходящего ощущения, что сунула руку в кипяток, пробормотала я, уставившись на ужасно выглядящую кожу.
От шока у меня, похоже, и нервная система забарахлила, потому что болело куда как меньше, чем, по идее, должно было, а желудок снова взбунтовался. Испытывать голод в таких обстоятельствахэто уже нечто.
Ты должна попить из меня, и все мигом пройдет, торопливо произнес мужчина, усаживая меня на край кровати и вставая передо мной на колени, так что наши лица очутились напротив. Божечки, как же он красив все-таки, как жаль, что он псих. Или что я уже окончательно сбрендила.
Почему мне такой, как ты, хоть разок в этой жизни не обломился, когда я была здорова и с головой в порядке? шепотом спросила его, скользя рассеянным взглядом по линии бровей и прямому носу к губам. Ведь сейчас ты, скорее всего, просто мой глюк, как и все, что между нами происходит.
Голова начала кружиться, запах от него исходил реально вкусный, десны зачесались, создавая под верхней губой непривычную тесноту, и что-то укололо нижнюю. Мой потрясающе прекрасный кошмар наклонился ближе ко мне, мелькнул длинный острый, как бритва, ноготь, а точнее, коготь на длинном пальце, и на мой подбородок брызнуло нечто горячее, ароматное.
Нет! попыталась я отшатнутся, не в силах преодолеть последние крохи отвращения, хотя голод во мне взревел с бешеной мощью, толкая в противоположную сторону, к нему, к источнику силы.
Так нужно! Ладонь властно легла на мой затылок, и выбора не осталось: или глотать, или захлебнуться.
Сознание раскололось: одна половина истерила, вопя, насколько же это ненормально, а вторая ликовала, насыщаясь непривычным, но умопомрачительно приятным образом, наслаждаясь прокатывающими по телу судорогами удовольствия, так похожего на мини-оргазмы, пока и вовсе все не померкло.
Глава 8
Не Лори! Не-Лори-не-Лори-не-Лори! Я твердил это себе едва ли не вслух, еле сдерживая мощную дрожь, что раскачивала все мое тело изнутри от ощущения губ незнакомки на моей коже, от звука ее глотков, каждый из которых едва не сбрасывал меня в неистовство оргазма.
Не она но как же ошеломительно, неимоверно приятно снова испытывать это знакомое ощущение держать ее в своих объятиях, узнавая каждый любимый изгиб, пока она насыщается и медленно обмякает, охваченная сытой сонливостью. Кормить свою возлюбленную, отдавать ей добытую тобой у других жизненную силувот истинное наслаждение для мужчин того вида, коим я являюсь гораздо дольше, чем был человеком. Я уже крайне смутно припоминаю эту свою «первую жизнь». Не помню большую часть событий, чувств, не испытываю тоски по давно умершим близким. Хотя их у меня, по сути, и не было. Бастард, плод грешной страсти заезжей оперной дивы и князя Алтуфьева, не нужный ни ей, ни емувот кем я был от рождения. Подброшен еще в пеленках на порог отца, так как у матери не было ни сил, ни желания прерывать свою веселую, легкую жизнь, полную богатых и щедрых поклонников, где бы она ни гастролировала. Ведь молодость и красота так быстро увядаютнужно успеть взять от жизни все, а потом осесть с каким-нибудь глуповатым, но состоятельным бюргером в глубинке, где никто не в курсе ее похождений. И внебрачный ребенок не был уместен ни на одном из этапов ее жизненного плана.
Но и отцу я был как кость в горле. Точнее, ему бы на меня было и вовсе наплевать. Нет ничего прощепристроить в семью крестьян и подкидывать на содержание ублюдка, но его жена была страшно ревнива. И пусть и знала, что у него таких вот детей вроде меня и от прислуги хватает, потому как папаша был тот еще блудливый кобель, а жена его в постели холоднее льдины, но именно я ее бесил особенно сильно, и, сберегая свои драгоценные княжеские нервы, он в шесть лет спровадил меня жить в дом своего другаграфа Кононова.
С матерью я, получается, не виделся никогда, отец мелькал периодическиприезжал навещать своего приятеля и едва кивал мне, когда попадался на глаза среди прислуги. Разве что передавал через посыльных деньги, и на том спасибо. Никакая не трагедия для кого-то, рожденного в те далекие времена. Обычное дело. Не о чем вспоминать.
Самое мое первое яркое воспоминаниеэто встреча с Лоралин. Несчастная, подвергшаяся жестокому грабежу, в результате которого погибли ее сопровождающие и прислуга, странствующая аристократка. Испуганная и божественно прекрасная для меня. И пусть много позже я узнал, что никакого нападения не было. Она просто решила, что пора полностью поменять жизнь и окружение, пока ее неувядающая молодость и красота не стали казаться странными. Но к тому времени я уже был ею обращен, без памяти любил, сам сделал бы все что угодно и не мог осуждать за случайные жертвы. То была суровая необходимость ради выживания вампира, а человеческая жизнь в те времена ценилась куда меньше, чем сейчас. Хотя о чем это я? Она и ныне ничто, особенно для мира нечисти. Главное, чтобы все было шито-крыто и не привлекало ненужного внимания.
Незнакомка на кровати шевельнулась, и я подался к ней, изучая состояние. Заодно в какой уже по счету раз силясь найти отличие от моей погибшей любви. Бесполезно. Пока она оставалась вот такой недвижимой, безмятежно спящей и молчаливой, не было ни единой зацепки, что помогла бы мне отринуть наваждение. Зато в сознании она однозначно отличалась. Даже тот самый жестстыдливо прикрыться хоть как-то от моего наглого разглядывая рукамибыл абсолютно не свойственен Лори. Никакого смущения, ни притворного, ни настоящего, никогда. Она обожала возбуждать, привлекать жадные вожделеющие взгляды, купалась в похоти, кажется, никогда этим не пресыщаясь. Обстоятельство, стоившее мне множества ревностных терзаний и боли, но не умалявшего любви. Ведь наши правила были честными, однозначными и неизменными изначально: ятот, кто существует для нее во всех смыслах, а не иначе. Я ее творение, птенец, избранный из сотен и сотен страстно желающих любовник, защитник, кормилец, а онаисточник моих бесконечных наслаждений, та, что одарила тем, за что мне ей вовек не отплатить. Никогда мне это не казалось несправедливым почти никогда. Ведь я был девятнадцатилетним дворовым мальчишкой, никем, прислугой, единственным достоинством которого была смазливая внешность, а она она выбрала меня и возвысила.
Не-Лори снова шевельнулась, совсем чуть-чуть, но все же напоминая мне о том, что день промелькнул незаметно и через какие-то несколько часов она проснется и будет снова зверски голодна. Вот это состояние лютого голода я уже прекрасно помнил. Ведь то были восхитительнейшие моменты, которые не повторялись никогда больше. Вампир мужского пола пьет из обратившей его женщины лишь пока происходит сам процесс обращения до завершения, совсем не мгновенный и даже не быстрый, в отличие от глупых выдумок в романах.
Наскоро проверил действие охранных и запирающих заклятий на всех окнах и дверях, и не только тех, что ведут наружу. Беспечным людям невдомек, что каждый оконный и дверной проем подобен заготовке портала для тех, кто владеет искусством открывать их. И кое-кому не нужно никаких легендарных первых приглашений войти. Личных трений с нечистью подобного толка у меня еще не происходило, но кто сказал, что некто, кому я перешел дорогу, не наймет-призовет-принудит их, дабы устроить мне «сюрприз». Так что сразу же после заселения я не пожалел ой какую немалую сумму плюс еще и несколько «особенных» услуг для одного очень сильного мага, чтобы превратить свое новое городское прибежище в настоящую нерушимую крепость, пусть внешне об этом ни за что было не догадаться.
Выйдя на балкон, несколько секунд смотрел вниз на город в рано сгущающихся весенних сумерках, а потом перенесся на один хорошо известный мне пустырь позади большого приземистого здания, обнесенного совсем неспроста очень высоким забором. Нарочно не скрывая себя никаким мороком, постоял там неподвижно минут пять, вполне, на мой взгляд, достаточные для того, чтобы меня не только увидели, но и хорошенько рассмотрели. Для большей ясности я, еще когда пошел по направлению ко входу в бывший производственный корпус, переоборудованный теперь в весьма особенный и, к моему сожалению, все более популярный клуб, демонстративно вытащил из нагрудных ножен единственный прихваченный с собой кинжал. Высоко поднял обе руки, показывая тем, кто уже встречал меня, что не кровавую бойню пришел устроить. Мне просто нужно быстро «заправиться» кровью и вернуться обратно.