Я выдохнула.
Разве я дотрагивалась до своего плеча? Болезненно морщилась? Хныкала? Осторожничала с левой рукой? негромко спросила я.
Нет, ты прекрасно себя контролируешь, ответил Сташек и слегка нахмурился, не понимая, к чему эти вопросы. Или понимая?
У меня что, синяк виден из-под футболки?
Пока нет.
Никто не заметил, что у меня повреждено плечо, продолжала я. Никто в течение трех часов. Никто, кто был так близко. А ты стоишь от меня в двух с половиной метрах и через пять минут делаешь такие выводы.
Я увидел это сразу, как ты вошла, помолчав, признался Сташек.
Ага, пробормотала я и подтянула к себе стул на колесиках. Правой рукой, конечно. Ага, потянула время. Ты не врач, наконец заявила ему.
Как это? встрепенулся он.
Я поморщилась: сколько раз давала себе слово быть точной в формулировках.
Ты целитель, высказала то, что хотела.
Он скрестил руки на груди, медля с ответом. Я понимала его колебания: целителей было мало, и они особо не афишировали свои способности, потому что наше общество относилось к ним весьма потребительски. Стоило объявиться целителю, как все буквально садились ему на шею, беспрестанно подсовывая все свои проблемы и болячки. Никто не хотел менять что-либо в своем образе жизни или работать над собой, все жаждали немедленного и полного разрешения проблем. А отказать страждущему человечеству даже в малости считалось недостойным звания целителя. Вот и получалось, что работали они сутки напролет на износ. Конечно, я все понимала. Вот, например, у вас внезапно жутко разболелся зуб, что бы вы предпочли? Промучиться остаток ночи, кушая таблетки, встать с утра пораньше, разыскать нужный телефон, записаться к дантисту на прием, опоздать на работу (или вообще ее пропустить), простоять в пробках, добираясь до нужного места, исходить потом в зубоврачебном кресле (неизвестно сколько времени), заплатить деньги (неизвестно сколько), потом еще отходить от всего этого (если вам повезло и все закончилось в один прием) и так далее? Или тут же звякнуть знакомому целителю и попросить: «Слушай, помоги, а?» И уже через десять минут спокойно спать, от облегчения даже забыв перезвонить и поблагодарить. Так что обычно выберут, как вы думаете? А сколько разных ситуаций? А если учесть, что целители снимают не только физическую боль, но и душевную? Получается, что их работа никогда не прекращается. Есть случаи, когда необходима именно помощь целителя, и она идет на благо. Это несомненно. Но есть и случаи, когда люди просто пользуются целителем, чтобы облегчить себе жизнь на какое-то время, а самим ничего не делать, а потом снова бегут за помощью. Снова и снова. Вместо того чтобы самим в себе и своей жизни что-нибудь поменять, послушав совета. Тут бы целителю взять и отказать просителю, но у нас это невозможно, особенно если ты на официальном посту сразу такая волна возмущения прокатится, такая травля начнется! Прикиньте, в соседнем департаменте до чего додумались: обязать всех способных к целительству людей получить медицинское образование и поступить на службу. Неудивительно, что за последние три года у них ни одного целителя не прибавилось. Не все хотят быть врачами. Многие целители и исцелять-то не очень хотят. Одно дело помогать из сочувствия, по вдохновению, и совсем другое когда из тебя это вытрясают. Да еще непрерывно. Не все готовы на такое самопожертвование.
Так что я Сташека не торопила.
Да, наконец сказал он. Поэтому я тебя и задержал. Я хочу помочь.
Сара, задумчиво протянула я, ее руки новые способности Ты так легко это определил? В смысле она же сказала, что порезалась о стекло, когда вылезала в окно? Разве нет?
Не я, прибор показал, сдержанно ответил Сташек.
У меня язык прилип к гортани. И слава богу, иначе б я забормотала: «А я? А меня тоже?.. А что со мной?» Ну или что-то в этом роде.
Регина, я могу помочь, напомнил Сташек.
Я сглотнула, и мне полегчало. Так, надо взять себя в руки и задать правильные вопросы, а не нести всякий панический бред.
Ты сказал в бою, просипела я. Что за слово такое странное? Почему? Не было никакого боя.
Был, сказал Сташек. Я это вижу. Повреждения не только физические, но и энергетические. Ты дралась с вампиром.
Чудесно! скрежетнула я зубами. Что еще?
Это все, ответил Сташек.
Хочешь, чтобы я призналась, что билась с вампиром? разозлилась я.
Можешь не признаваться, пожал плечами Сташек.
Что-то ты слишком много видишь, подозрительно прищурилась я. Березин знает об этих твоих способностях?
Сташек вздохнул и присел на краешек стола. Помедлил. Никто не хочет быть заложником своего дара. Я его очень хорошо понимала.
Нет, ответил он. И то, что я целитель, в моем личном деле не указано.
Он посмотрел мне в глаза. Ха. Типа откровенность за откровенность.
Ладно, сказала я. Но ты ведь понимаешь, что если я выжила в схватке с вампиром, то и исцелиться смогу сама? Мне уже гораздо легче.
Сташек хмыкнул:
Конечно, сможешь, дня через три-четыре. А я сделаю это за три минуты.
Я недоверчиво фыркнула и выставила последний барьер:
А с чего вдруг такая настойчивая забота? Только не говори, что это пылкое желание целителя помогать людям, иначе бы ты его в досье обозначил.
Сташек улыбнулся впервые с тех пор, как мы познакомились, я не могла не признать, как хороша у него улыбка.
Мне любопытно, шепнул он, и я поверила.
Тебе нужно прикосновение? спросила я, уже соглашаясь и разворачиваясь к нему спиной на стуле.
Он кивнул:
Так будет проще, раз ты все равно рядом.
Что я могу сказать в свое оправдание? Я чертовски устала за эту ночь и уже плохо соображала это раз. Плечо начинало меня доставать, и покончить с этим за пару минут показалось мне весьма соблазнительной идеей это два. А в-третьих, я всего несколько часов как стала кем же я стала? Ну, скажем, магом, и совершенно пока в этой профессии не разбиралась. Так и получилось, что я позволила Сташеку приблизиться ко мне. Я глянула на него через плечо: он слегка мне улыбнулся, чтобы ободрить, прикрыл глаза и очень легко, практически невесомо прикоснулся. Я бы сказала: возложил руки, но это как-то слишком патетично. С его ладоней пошло тепло, оно становилось все интенсивнее, и я, несмотря на весь свой критический настрой, не могла не оценить красоту и мощь его энергии. Словно зазвенели все клеточки моих тел: физического и эфирного, оживая, восстанавливаясь, выправляясь, и стало так легко и так правильно, что я совершенно расслабилась. Да, расслабилась как последняя дура. Откуда же мне было подумать о щитах и о том, что их надо выставлять или снимать? В общем, я полностью открылась. И то, что было в Сташеке, и то, чем он был, нашло то, что было во мне, и даже то, чем я была.
Я бы и дальше продолжала в счастливом неведении качаться на мягких баюкающих волнах, но он вздрогнул, и это послужило мне сигналом. Я тут же вынырнула из нирваны и поняла, что он уже давно не исцеляет.
Я резко развернулась на стуле. Сташек, отдернув руки, смотрел на меня во все глаза, даже не пытаясь скрыть потрясения.
Что еще? хмуро спросила я. Кажется, я с ним повторяюсь, но что делать?
Сташек попытался справиться с собой и заговорить. Что-то у него не очень получалось.
Ты меня считывал, глухим голосом обвинила его я, прозревая. Ты меня читал!
Регина, я прочистив горло, начал Сташек.
Ты не предупредил, что ты это можешь, очень отчетливо сказала я.
Внутренний голос больше не паниковал, он весьма хладнокровно заявил, что да, Сташек все видел. И то поле битвы тоже. Какой же я была дурой! Мне следовало опасаться не проводов и датчиков, а человека, чей опыт всякой метафизической фигни намного превосходил мой собственный, длиною в сутки.
Я сказал, что мне любопытно, кашлянул Сташек, защищаясь.
Но не сказал, что именно тебе любопытно. Я постаралась не сорваться на визг. На это я тебе разрешения не давала!
Регина, прости, я Он протянул ко мне руку, но я шарахнулась в сторону. Стул на колесиках отлетел и врезался в стену.
Регина, я не ожидал Вернее, я ожидал не этого, поправился он.