Эррах, бормоча извинения перед Мист, протиснулся мимо нее, потом оценил ситуацию и ничтоже сумняшеся опустился на четвереньки, чтобы проползти внизу, благо, в ногах Торрен был худее, чем в плечах и груди. К счастью, ход открывался и изнутривидимо, его создатель не только предполагал перемещение в обе стороны, но и значительные промежутки между уходом и возвращением. Кусок стены беззвучно, на хорошо смазанных шарнирах, отошел вглубь и сдвинулся вбок, позволяя, против обычая, первым ступить в неизведанное Раху, а не Торрену.
Впрочем, ничего эдакого тут не было: обычная замковая комната, нежилая, полупустая. Только закрытая чехлами мебель и ящики по стенам.
Торрен просочился внутрь следом за эльфом, с облегчением разводя плечи, и сразу принялся осматривать помещение. Впрочем, он ничего не нашелэто действительно была самая обычная комната, никаких сюрпризов.
А я надеялся, что мы-таки выйдем прямо в обеденный зал. Глядь, так удивились бы, что все бы и выложили, пожаловался Тор.
Шутки-шутками, Мист отогнула закрывающую окно шпалеру и выглянула наружу. А утро настало.
Это оно зря, машинально отозвался Торрен. А это плохо?
Конечно, плохо, вздохнула Мист. Кого мы могли встретить в замке ночью? Стражника одного, может, и то не факт. А сейчас тут жизнь кипит, все носятся, завтрак готовят.
Зато, может, Элианна уже не спит, можно с ней поговорить. Мы все равно собирались, предложил Тор.
А как ты собираешься объяснять местной публике наше появление?
А ничего не надо объяснять. Сделаем морду поважнее, как будто нам и положено тут быть, и ага, совершенно спокойно ответил Торрен. Да не дергайся ты, я доведу.
Всех доведешь, я в тебе не сомневаюсь, страдальчески подтвердила Мист, но, тем не менее, старательно отряхнулась и отряхнула Эрраха, чтобы иметь хотя бы относительно приличный вид. Это не помогло, конечно: они все трое все равно выглядели хорошо потрепанными бродягами, еще и подозрительными.
Не дергайся, повторил Торрен, расправляя плечи открывая дверь в коридор. К счастью, изнутри она открывалась без ключа. Веди себя естественно. Хотя нет, это плохой совет. В своем естественном состоянии ты швыряешься молниями и лезешь к людям на предмет народных баек. Так вот, этогоне надо.
Мист закатила глаза и молча последовала за приятелем.
Эй, ты, важно окликнул Торрен первого же попавшегося им навстречу слугу. Лэри Элианна уже проснулась? Принимает?
Проснулась, скоро завтракать изволят, а вот принимает ли, не знаю, отозвался слуга, стараясь побыстрее убраться подальше от расспросов.
Хорошо, недовольным тоном отозвался Торрен, гордо запахиваясь в плащ и целеустремленно шагая вперед.
Ну ты важный дядька, одобрила Мист. Никогда бы не подумала.
А что, я умею, хвастливо подтвердил Торрен, уверенно находя дорогу в сплетениях коридоров. Он прекрасно помнил, где были комнаты Вейлариса когда-то, а покои Элианны были соседними.
Резная деревянная дверь была приоткрыта, из щели лился яркий утренний свет и аромат цветов, и звучали женские голосалэри раздавала задания домоправительнице и, видимо, своей горничной.
Торрен сунул было туда нос, но засмущался, зарделся и осторожно постучал.
Да заходите, что за паломничество с утра пораньше, отозвался звонкий девичий голос, и Тор бочком просочился внутрь.
Светлый интерьер небольшой гостиной был омрачен черными траурными полотнищами ткани, и сама лэритоненькая и светловолосая, совсем юная девушкабыла одета в громоздкое, старомодное черное платье. Увидев Торрена, она взволнованно поднялась со своего места, рухнула обратно и рассеянно обмахнулась пачкой листов с какими-то цифрами.
Доброго утра, лэри Элианна, пробубнил Торрен, кланяясь. Мы вот тут к вам. Еле дошли, в город не пускают, в городе всякие. незадачи творятся.
Торрен, проговорила девушка, снова поднимаясь с кресла, отбрасывая веером бумаги и протягивая ему обе руки. Драгоценный друг! Признаться, я ждала тебя следом за письмом.
Той смущенно коснулся ее рук, склоняя голову.
Застряли с делами, сказал он. Простите, лэри.
С тобой друзья? Друзья и Вейлариса, тоже? он обратила внимание на скромно и молча стоящих рядом Мист и Раха, и они торопливо, почти синхронно поклонились.
Мист была с нами в том походе, тактично сказал Торрен. А Эррах присоединился к нам позже. Он, лэри, болен карвией. Простите, он маску не снимает.
Как печально, сказала Элианна, с интересом разглядывая обоих. Но друзья Вейлариса, любые друзья, всегда найдут кров и приют в его доме. Кинтра, она повернулась к почтительно ожидающей поодаль домоправительнице. Попросите подать завтрак на всех нас. Сейла, приготовь стол. А вы проходите, берите кресла. О, Торрен, как я рада тебя видеть! Как будто Вейларис снова с нами, и сейчас зайдет в эту комнату
Элианна, грохнуло от двери так, что Мист едва не подпрыгнула на только что выбранном кресле, потому что на фоне слов лэри прозвучавший голос был очень похож на голос Виля. Впрочем, появившийся в проеме мужчина был и внешне похож на Вейлариса, только значительно старше. Элианна повернулась к нему и, не поднимаясь со своего места, царственно обернулась.
Да, дядя?
Это к тебе были эти бродяги? Отец твой в курсе, с каким сбродом ты яшкаешься?
Отец мой, сдержанно ответила девушка. Не в курсе ничего, что не связано с его скорбью и новым советником. А это друзья нашего дорого Вейлариса.
Мужчина сощурил светлые глаза, словно булавочными головками буравя всех по очереди.
Тебя, кажется, знаю, молокосос, сказал он Торрену. Ты сюда наезжал прошлым летом.
И до того, лэр Сорс, вежливо отозвался Торрен, поднимаясь из кресла и отвешивая поклон. Эррах повторил за ним, а вот Мист упрямо осталась сидеть.
Что явился-то? Нету от Вейлариса вестей и тут ничего хорошего нет.
Вещи мы его привезли из Университета, пояснил парень. Память о нем для лэри Элианны.
Понятно, Сорс еще раз окинул их всех сумрачным взглядом, открыл было рот, чтобы что-то сказать, но передумал и вышел.
Дядя, сказала Элианна задумчиво, глядя ему вслед. Обеспокоен. И не находит себе места с той поры, как мы получили печальные известия, а отец в своей скорби предпочел обратиться не к семье, а к своему новому советнику.
О нем дурные слухи ходят, лэри, встрепенулся Торрен. Мы уж наслушались. Мол, мертвых он поднимает на службу лэра, и квартал-то для того и снесли возле замка, чтобы его мертвая армия там жила.
У Элианны краска так резко отхлынула от лица, что сразу стало яснослова Торрена попали близко к правде. Она сжала и разжала руки на подлокотниках кресла, собираясь с мыслями до ответа, и тут в двери с предварительным стуком втекла процессия из трех слуг с подносами, и принялись сервировать стол для завтрака. Если их и смутила маска на лице Эрраха, то виду они не подали и невозмутимо снабдили и его тарелкой и набором инкрустированных приборов.
Когда слуги ушли, деликатно закрыв за собой дверь, Элианна выдохнула, побежденно опуская тонкие плечики в обрамлении черных жестких кружев. Торрен, как будто бы вообще на нее не глядя, подцепил с тарелки самую большую булочку и невозмутимо в нее вгрызся, пока девушка собиралась с духом, чтобы что-то рассказать.
Эррах тем временем набрал на поднос всякой всячины, отвернулся ото всех и, сняв маску, принялся есть. Война войной, как известно, а завтрак по расписанию.
Я не знаю, что именно делает этот Раджехог, и что говорит отцу, потому что при нас он всегда молчит. Но он жуткий сам, и от него воняет склепом, старательно дыша ровно, словно успокаивая себя, сказала девушка. И квартал разрушили точно по его навету, мы с дядей оба были против. А уж про мертвых, она перевела дыхание. А уж про мертвых мне и сказать страшно. У нас и в замке все двери теперь запирают, и свет не гасят ночью, потому что кругом бродят серые тени. Вроде, и не убивают никого, а страшно. А Видящих отец звать не велит. Говорит, где были эти Видящие, когда Вейлариса убили?.. А кто Вейлариса вернет, тому и власть над Имрэйсом.