Это подарок Закарии.
Я, мягко говоря, охренела! На цепочке висел умопомрачительной красоты старинный перстень, явно ручной работы. Такая безделица на каком-нибудь аукционе стоила бы чертову уйму денег.
На червленом золоте в обрамлении каких-то драгоценных синих камешков, которых я в жизни своей не видела, сплелись в причудливом танце две змеи, настолько искусно вырезанные, что казались живыми. А по бокам мелкими бриллиантами были выложены вензелем две буквы, напоминающие латинские Z и M.
Это было похоже на фамильную драгоценность, которую люди передают из поколения в поколение. И вот эту безделушку, стоимостью в пару миллионов долларов, таинственный Зак подарил моему другу. Признаться, я его даже зауважала, хотя Митька мой бесценен.
Я спрятала цепь с перстнем Митьке под рубашку и наглухо застегнула воротник.
Не приведи Господь, кто-нибудь увидит его! У нас в стране убивают и за сто рублей.
Я привезла Митьку в Москву. Весь день мы с Серегой развлекали его, как могли: сводили в любимый ресторанчик, прогулялись по Арбату, а вечером играли в монополию.
Митька старательно делал вид, что ему весело, видимо, чтобы нас не обидеть. В половине двенадцатого он встал из-за стола, почему-то пожал руку Сереге, чуть задержав её в своей, а потом подошел ко мне и поцеловал. В губы. На моей памяти так мы с ним целовались лет в четырнадцать и то несколько раз просто затем, чтобы научиться.
Пожелав нам спокойной ночи, он прошел в комнатку, где ночевал, когда приезжал ко мне в гости, и на пороге обернулся.
В моей голове что-то назойливо свербело и никак не оформлялось в связную мысль.
Поздно ночью, уже почти засыпая в объятиях Сергея, я наконец поймала ускользающую от меня на протяжении двух часов мысльон ПРОЩАЛСЯ.
Вскочив с кровати, как ошпаренная, я полуголая понеслась в комнату Митьки.
Сергей бежал за мной. Я первая ворвалась в крохотную комнатку.
На дворе стоял промозглый и дождливый октябрь. Окно в комнате было закрыто наглухо и задернуто плотными шторами. Митьки в комнате не было.
Его не было вообще нигде. Мы перевернули всю квартиру. Меня колотило в истерике, пока Серега не влепил мне пощечину и не приказал успокоиться.
Я стояла посреди разворошенной квартиры, прижимала к груди Митькины куртку и ботинки, а по щекам безостановочно лились слезы. Мой друг исчез из моей собственной закрытой квартиры в одной рубашке и тапочках. Куда? Это было известно только Богу и еще Закарии
Из воспоминаний меня выдернул тихий голос Сергея:
Лар, может, ты здесь ляжешь? Поспишь пару часиков и поедешь.
Спасибо, но я домой, я залпом допила остывший кофе и поднялась.
Мысли о пропавшем Митьке всегда ввергали меня в тоску и уныние.
Мы искали его везде. Родители сходили в милицию и объявили Митьку в розыск. С тех пор прошло уже два года, а он до сих пор числился пропавшим без вести.
Я чмокнула Сергея в щеку и поплелась в ординаторскую переодеваться.
Смыться по-тихому не удалось. У самых дверей реанимации Сергей догнал меня.
Ключи, потребовал он и протянул руку.
Что? прикинулась я валенком.
Ключи от машины.
Сережа, пожалуйста
Никаких "пожалуйста", его тон был сухим и непреклонным и не предвещал ничего хорошего. Хочешь пополнить ряды наших пациентов? Ключи, я сказал!
Я вытащила из кармана куртки ключи от Туарега и подала ему. Спорить было бесполезно.
Тачка ждет у главного входа, бросил он вслед. Приедешь домойнемедленно в постель!
Слушаю и повинуюсь, папочка! огрызнулась я, злорадно прикидывая, что завтра ему придется перегонять еще и мою машину.
У входа в больницу меня действительно поджидало таксизадрипанная "Волга", выпущенная вероятно еще в год моего рождения.
Скептически оглядев чудо советского автопрома, я подумала, что в этом корыте гораздо больше шансов оказаться на больничной койке, чем в надежном внедорожнике. Но выбора все равно не было.
Бросив прощальный взгляд на свою машинку, припаркованную рядом и терпеливо ожидавшую хозяйку, я мысленно сказала ей "прости" и, плюхнувшись для безопасности на заднее сиденье, назвала адрес.
Дом встретил меня тишиной и уютом. Сил на ванну уже просто не осталось. Я быстро приняла душ и, облачившись в любимую пижаму, рухнула в постель. Уснула я, наверное, уже по пути к подушке.
Глава 3
Разбудил меня телефонный звонок. Потянувшись к мобильнику, мельком взглянула на будильник на прикроватной тумбочке. Часы показывали без четверти восемь. Я продрыхла весь день. Очаровательно!
Не глядя на дисплей, нажала кнопку и поднесла трубку к уху.
Алло.
Лара
Я моментально села в постели, а затем и вовсе вскочила на ноги. Сон как рукой сняло.
Из трубки, далекий и хриплый, раздавался голос моего пропавшего друга. Моего Митеньки.
Митька! Митенька! заорала я как ненормальная. Ты, где был, Митька?!
Миллион вопросов роился в голове, и я не могла решить, какой задать первым.
Но Митька не дал мне озвучить ни одного.
Ты можешь приехать через час? перебил он меня и назвал адрес тихого сквера, находящегося где-то на задворках Якиманки, но по счастью не слишком далеко от моего дома. Его голос звучал глухо, словно из могилы, но меня ничего не волновало. Он нашелся, и это сейчас было главное.
Я буду через полчаса, по моим щекам бежали счастливые слезы. Митька, ты нашелся! Господи!
Будь там ровно в девять. Мы придем. И он повесил трубку.
Я недоуменно уставилась на разом притихший телефон. Потом потрясла головой. Может, мне приснилось. Нет. Звонок был реальный. Я заглянула в папку входящих. Да, звонок был, но номер скрыт. Черт! Опомнившись, я бегом кинулась в ванную. Времени, чтобы умыться, одеться и не опоздать, было не так уж и много. Меньше, чем через час я увижу Митьку, а дальше разберемся по обстоятельствам. Я примчалась в сквер за десять минут до назначенного срока, нервно закурила, стоя под фонарем, и стала озираться по сторонам. Местечко было довольно ухоженное. Стояло несколько довольно удобных скамеек, в центре размещался небольшой фонтан, не работающий по случаю ранней весны, в окружении клумбы, на которую летом высаживали цветы. Вероятно, днем скверик был любимым местом прогулок для мамаш с детишками и пенсионеров. Но сейчас, не смотря на довольно непоздний для марта вечер, в небольшом сквере кроме меня не было ни души. Лишь со стороны улицы доносился обычный городской шум.
Я докурила сигарету и уже собиралась дойти до ближайшей урны, чтобы выбросить окурок, как вдруг все звуки разом исчезли, и меня будто пригвоздило к месту. Ощущение было такое, словно меня накрыли прозрачным звуконепроницаемым колпаком. Я машинально разжала пальцы, и окурок упал на мерзлый асфальт. Фонарь надо мной замигал и погас, в воздухе ощутимо запахло озоном. Мне стало страшно. Я чувствовала, как между лопаток потек холодный пот, а следом по спине пробежала волна мурашек.
На уровне моих глаз появилась ослепительно белая точка, которая стремительно увеличивалась в размерах, образуя нечто вроде сферы, затем послышался приглушенный хлопок и передо мной прямо из воздуха материализовались две фигуры, закутанные в черные балахоны. Они стояли друг за другом. Один из них крепко, но бережно прижимал другого к себе. В руках у второго была, как мне тогда показалось, корзинка для пикника.
Вокруг стояла полнейшая тишина. Оба незнакомца одновременно подняли правую руку, сбросив с головы глухие капюшоны, скрывающие их лица.
В стоявшем ближе ко мне я с трудом узнала Митьку. Нет, это, конечно же, был мой пропавший друг, но он изменился. Митька вытянулся, теперь он выглядел выше и еще тоньше, чем был раньше. В его фигуре сквозила какая-то неземная легкость. Почти прозрачная кожа, тонкие черты лицавсё обострилось, словно то, что было в нём заложено от природы, довелось до совершенства, до абсолюта. Его зелёные глаза сияли на лице, как два цельных изумруда, а взгляд казался глубже и мудрее что ли. Да и сам он весь будто светился изнутри.
И ещё, создавалось впечатление, словно он только что с кем-то дрался. Это Митька-то! Вечный пацифист, который даже комаров не убивал, а просто отмахивался от назойливых мошек. Он был какой-то взъерошенный, правую щеку пересекала большая царапина, а левая рука замотана не очень чистой тканью, сквозь которую проступала кровь.