Что ты со мной сделал? спросил Артур и погладил гнедого по лоснящейся шкуре.
Ничего. Только нанес знаки для облегчения дыхания, чтобы шатер не развалился от твоего громоподобного храпа. Шатун, если бы ты умывался с утра, как подобает воспитанным людям, то не опозорился бы на весь лагерь. И немедленно прекрати пачкать мою новую лошадь. Ты портишь защиту.
Артур только сейчас обратил внимание, что его руки оставляют на шее гнедого синие следы поверх узоров, выполненных водостойкой краской с добавлением воска.
Какая новая лошадь? Стерх, ты в себе? Это же чистокровный хест Оленя.
Теперь мой. Ты не думай, Каштана я у него выиграл.
Как тебе удалось заставить его сесть за карты? С тобой же никто в трезвом уме не свяжется, удивился Артур, зная, что обыграть мага Гипноза, видящего людей насквозь, просто невозможно.
Во-первых, к тому моменту Олень уже изрядно набрался, Во-вторых, это были кости. А в-третьих, я ему не оставил выбора. Либо поединок, либо игра. Он выбрал жизнь, а ялошадь. Тяжелые времена требуют тяжелых решений. Мой конь погиб на Лысом Холме, так что не ехать же мне на запасной кляче и позориться перед имперцами.
С этими словами Зандр взлетел в седло и пустил гнедого рысью к выстраивающемуся отряду сопровождения. Помощник Верховного Магистра с несколькими сумками и огромным рюкзаком, набитым магическим оборудованием, уже ждал его на своей коренастой кобыле. На крупе у нее виднелись знаки силы, добавляющие животному выносливости.
Ваша лошадь, сэр Артур, сообщил вернувшийся Сэм, придерживая вороного огромных размеров. Жеребец по сравнению с изящным чистокровным херстом смотрелся угловатым и массивным, с тяжелой головой и слишком широкой грудью, но это был верный боевой товарищ, который прошел не один бой с имперцами.
Спасибо, Сэм. Ты сам его отмыл? Артур похлопал коня по шее и почесал между ноздрями.
Да, я чистил Агата от восковой краски всю ночь.
Отличная работа.
Сэм лучился самодовольством, поэтому упрекать в том, что лучше бы он выспался, Артур не стал. От похвалы оруженосец расплылся в счастливой улыбке.
Как же он все-таки молод. Совсем мальчишка. А уже пришлось видеть кровь и ужасы войны. Все северяне рано проходили боевое крещение, быстро расставаясь с детской наивностью и иллюзиями. Но не Сэм. Он пока не очерствел и продолжал радоваться мелочам, будучи открытым миру и людям. Передав Агата хозяину он вприпрыжку подскочил к своей лошади и проворно забрался на нее, занимая свое место в строю.
Колонна во главе с Верховным Магистром и Главнокомандующим Вертийской Армии выехала, не дожидаясь гонца, доставившего приказ Короля. Люди Оленя забеспокоились, но не пустились следом без своего предводителя.
Возле самой границы отряд остановился, дожидаясь делегацию сенторийцев. Зандр тем временем перепроверил знаки и обереги, затем поставил еще по парочке знаков на доспехи рыцарям.
Имперцы появились с большим опозданием. Их оказалось не более десятка. И, судя по единственному серому плащу среди красных, с ними был только один маг. Мантия предводителя сливалась с окружающим пейзажем, делая почти невидимым, но не для Верховного Магистра, который мгновенно узнал его.
Крыс, прорычал Зандр, выхватывая маятник и раскручивая его. Почему Олень не сообщил, что придется сопровождать это ничтожество? Сенторийцам некого больше послать? Или это очередной способ поиздеваться над нами?
Стерх, только давай без глупостей, предостерегающе начал Артур, но был остановлен резким взмахом руки.
С собой я совладаю. Но при имперцах больше ни слова, Шатун, как только я остановлю маятник. А теперь мне нужно время, чтобы поставить дополнительную защиту на всех, а то Крыс крючками обвешаетне соскребу.
Группу имперцев возглавлял Брон. Тот самый Брон, которого каждый вертиец и вертийка мечтают прикончить собственными руками. Среднего роста, черноволосый, с круглым лицом и мягкими чертами лица, на котором выделяется только длинный нос. Что может быть страшного в этом мужчине, что его именем пугают непослушных детей? Но несмотря на добродушный вид, слава этого убийцы и психопата давно гремит на весь материк, опережая известность самого Бизона, правой рукой которого он и является. Только кривая улыбка выдавала его затаенную дикость. Косая, похожая на оскал и делающая Брона похожим на крысу.
Сенториец самодовольно ухмыльнулся и приветственно махнул рукой, заметив, как перекосило от ярости его будущих спутников. Северянам придется охранять ненавистного гонца ценой собственной жизни, пока он не возвратится невредимым в свой лагерь.
Зандр, ругаясь себе под нос, не только нанес на руках и шее Артура магические символы, но и нацепил два амулета от магии Гипноза. То же самое он проделал с Сэмом и со всеми остальными. Имперцы на почтительном расстоянии наблюдали за приготовлениями северян, ожидая разрешения приблизиться и пересечь Вертийскую границу.
Кроме положенного обмена вежливыми приветствиями, северяне почти не проронили ни слова. Дождь вперемешку со снегом не прекращался, и всю дорогу Брон бросал ироничные комментарии по этому поводу. Изредка он то напевал, то бубнил что-то невразумительное и скалился. А потом принялся ныть, что Север ему никогда не нравился, и если бы на то была его воля, то он бы никогда не покидал прекрасную столицу Сенторииоплот настоящей цивилизации, где есть развлечения на любой вкус.
У Артура отчаянно чесались кулаки начистить длинноносую крысиную рожу, а Зандр не раз явно хотел немедленно послать Брона обратно в Сенторию через его же собственные органы нелицеприятного назначения, чтобы не совался туда, куда не приглашали. Брон оценил их выдержку, когда, наконец, они добрались до Лармада.
Имперцам не предложили отдохнуть или освежиться с дороги, сразу пригласив к Королю. Пустить змею к себе вынудили обстоятельства, но это не значит, что пригревать ее нужно надолго.
Хваленое гостеприимство Севера не распространяется на Юг, проговорил Брон и осклабился. Мы надолго не задержимся, чтобы не вводить вас в искушение.
Очень верное решение, мессер Брон. Очень верное. Не стоит заигрывать с судьбой, это кончится плачевно, холодно парировал Зандр, бросив на имперца уничижающий взгляд.
Это касается и вас, мессер Роктав.
Безусловно. Поэтому я знаю, когда нужно остановиться.
Прошу следовать за нами, мессере, прервал беседу Артур.
Малочисленная южная делегация заняла свои места и в сопровождении теперь уже двух отрядов северян направилась в Лионкор к Королю. Ехать в абсолютной тишине было скучно, но обсуждать что-то в присутствии имперцев никто не осмелился, а те не стремились завести разговор с врагами.
По прибытии во дворец Брон, наплевав на инструкции, приблизился к Зандру вплотную, скривился и прорычал:
Отличная защита, Зандр. Но когда-нибудь я все равно попробую тебя на вкус, Брон облизал тонкие губы, смотря на Магистра снизу вверх, и продолжил. Я откушу от тебя самый большой кусок и буду смотреть твоими глазами во тьму, пока ты корчишься в агонии.
Брон замолчал и мгновенно прошел в Тронный Зал без приглашения, специально, чтобы последнее слово оставалось за ним.
Я сожру тебя раньше, Крыс, услышал Артур ответ Верховного Магистра.
Глава 2Предложение Императора
Чего еще хочет Людоед?!
Вашу дочь, повторил Брон, противно ухмыляясь.
А он не подавится?! Король Вертиса выпрямился во весь свой немалый рост и крепко сжал кулаки, что заставило имперского посланника непроизвольно податься назад.
Еще ни разу Леонис II не позволял своему гневу прорываться наружу прилюдно, но объявление условий мира с Сенторийской Империей заставили его потерять самообладание. Бледная Королева застыла на своем троне безжизненной статуей, в ее взгляде читался ужас и неверие.
Высокие светловолосые северяне отличались от имперцев-южан, как день и ночь. Сенторийцы, разодетые в шелка и вычурные узорные доспехи, на их фоне были похожи на экзотических хрупких бабочек, по чистой случайности залетевших в негостеприимный край отвесных скал и холодных ветров.
Мессер Брон, убирайтесь отсюда обратно в Сенторию. И передайте ультиматум вашему командованию. Мы требуем, чтобы войска Империи немедленно покинули мои земли, и ни один сенторийский солдат не смел своим присутствием осквернять земли Вертиса! Король перешел на имперский и постарался в каждое слово вложить как можно больше презрения и ненависти, которые ощущал по отношению ко всем южанам.