Я легко соскочила с возвышения возле алтаря и удивленно посмотрела на свои босые ноги. Обувь исчезла так, что я даже не заметила. Осторожно ступила на песок. Он был теплым и чуть щекотал пальцы. А в печи бушевало пламя. То, что нужно. Я засунула клинок в печь, оставив рукоять снаружи. Сколько нужно ждать что бы не потек металл? Без понятия вообще. Ткнула пальцем в рукоятьхолодная, взяла, и решительно потянула на себя. Вытащила красное лезвие и чуть помедлив, вонзила его в песок. По самую рукоять. Вот силищи-то, восхитилась мысленно я. Остыл уже, наверное. Вытащив меч, я снова осмотрела лезвие. Там, где были щербинки, и ржавчина расплавленный песок стеклом выровнял поверхность, разъеденный металл снова заблестел, вязь, которая проходила по всей длине лезвия стала четче. Несколько песчинок прилипли к идеальному клинку, и я легонько подула, что бы убрать их. И тут, по самому краю лезвия пробежала серебристая змейка и исчезла в моей ладони. Ветер. Я рассмеялась, что так неожиданно легко нашла четвертый ключ. Меч завозился в руке притягивая меня к алтарю.
Что ты хочешь? я недоуменно спросила у него, туда?
Меч в моей руке одобрительно потеплел. Я поднялась на возвышение и протянула руки с клинком над небольшим свечением. Он выскочил из моих рук и завис в воздухе над поверхностью камня. И сразу же ото всюду хлынул свет, радостный, очень похожий на солнечный, а меч, слово красуясь, медленно поворачивался из стороны в сторону, и на его поверхности переливаясь, отражались блики.
Мы одновременно открыли глаза и уставились друг на друга.
Слишком близко, прошептал Макс, и мои щеки вдруг вспыхнули. Я резко вскочила и тут же в мою макушку прилетел камень. Так мне показалось в первые секунды. Из глаз брызнули искры, а за спиной кто-то болезненно охнул. Я развернулась, Рус держался за подбородок и похоже, на глазах у него выступили слезы.
Так и калекой оставить можно, простонал он.
А что ты подставляешься? досадливо парировала я, потирая ушибленную макушку.
Я бдил, обиженно ответил он.
Мы посмотрели друг на друга и рассмеялись. При этом Рус кривился, ему было больно смеяться, и очень забавно выглядел. Я повернулась к Максу. Он согнул руку в локте и подпер ею голову, внимательно разглядывая нас.
Что ты так смотришь? с подозрением спросила я у него и вдруг опомнившись, задала другой вопрос, как ты?
Великолепно, Макс широко улыбнулся и легко вскочил на ноги.
Куда ты! охнула я, тебе лежать надо, но тоже осторожно поднялась.
Чувствую себя очень хорошо, есть еда? его глаза вдруг сверкнули, я зверски голоден.
Он вдруг с беспокойством оглянулся и его взгляд метнулся по поляне:
А где мы? А где Лиен? он резко развернулся ко мне, и схватил меня за руки, Эль? Где Лиен? Они забрали его? в его глазах метался такой страх, что мне стало не по себе.
Ты совсем ничего не помнишь, Макс? я попыталась вытащить свои руки, но тщетно.
Он на секунду задумался, потом ответил:
Помню Кейдана, помню, как оттолкнул тебя и закрыл щит. Все.
Он вдруг заметил мой порванный рукав и развернул левую руку ладонью вверх.
А это что?
Я посмотрела туда, где остановился его взгляд. Татуировка проявилась полностью, и теперь черная вязь от кисти доходила до локтевой ямки. Я подняла глаза на Макса и встретила его потрясенный взгляд.
Как это?, он пребывал в такой растерянности, что похоже, забыл все слова, что это?
Я не знаю, пожала я плечами, оно само. Сегодня проявилось полностью, утром еще была бледнее.
Утром? Макс переводил взгляд с меня на Руса, потом на Виту в поисках ответов, но у нас самих было не меньше вопросов.
Это невозможно, это просто невозможно, и вдруг снова схватил меня за руки, где мой брат? Что произошло?
Я вздохнула. Похоже ответы на мои вопросы появятся еще не скоро. Я как можно подробнее рассказала Максу все, что помнила сама.
Кровью? Своей? он внимательно посмотрел на меня, клинок обычный был?
Я пожала плечами.
Как же, обычный, пробормотала Вита, вполне себе обычный ритуальный клинок, она вытащила нож и рукояткой вперед подала его Максу. Он внимательно осмотрел лезвие и нахмурился.
А что говорила?
Макс, не помню. Слова они сами, понимаешь? Сами лились, я как будто повторяла просто.
Я что-то говорил?
Да, мне показалось ты разговаривал с Лиеном. Но мысленно.
Ничуть не удивившись, он кивнул.
Можешь вспомнить что я сказал?
Я на миг закрыла глаза:
Шассэм карат, хэссе. Вроде так.
Ты жив и это главное, брат, перевел Макс и замолчал.
Что значит моя татуировка?
Он посмотрел на меня и просто сказал:
Теперь ты Хранитель.
Чей? я не понимающе взглянула на него.
Волка.
Сзади удивленно присвистнул Рус.
Какого волка? мой мозг отказывался понимать, Карателя?
Макс кивнул:
Это невероятно, Эль, у нас никогда не было хранителя человека. У нас вообще был только один хранитель. Всегда.
У нас? Я и твой Хранитель тоже? я обернулась в поисках бревна, на которое можно присесть.
Эль, он чуть задержал меня за руку, нам надо поговорить.
Удивительно, я не удержалась и съязвила, как такая светлая мысль могла прийти в твою голову. Надо поговорить? Нам ОЧЕНЬ надо поговорить, Макс.
Он снова кивнул и плечи его как будто сникли.
Еда готова, пока мы обменивались новостями Вита успела пожарить мясо и сейчас до нас доносился его одуряющий запах. У Макса громко заурчало в желудке, и я махнула рукойиди.
Мы ели молча. Макс поглощал мясо огромными кусками и Кати не успевала ему подкладывать самые большие ломти. Вита с Русом ели неторопливо, а же вяло ковырялась в плошке. Каждый думал о своем. Наконец Макс насытился и с жалостью отдал свою чашку Кати. Я тут же последовала его примеру. Макс взглянул на меня и тяжело вздохнул. Больше оттягивать разговор он не мог.
Мне нужна клятва молчания, произнес он, все, что будет здесь услышано станет запечатанным навеки в сердце, и не раскроет уста знающего, сказал он первым слова древней клятвы.
Мы по очереди повторили за ним. Он протянул руку ладонью вверх, на нее я положила свою, затем Рус, Вита и Кати. Красный дым, появившийся ниоткуда обвил наши руки и растворился в воздухе, подтверждая печать неразглашения. И Макс начал говорить:
Давным-давно, предупреждая мой вопрос, очень давно, Эль, так давно, что я уже и не помню, один человек разбил свое сердце. Разбил так, что миллионы осколков разлетелись по всему свету и собрать их он уже был не в силах. Он проклял богов, которые так ни разу и не ответили на его молитвы, но одна их них все же откликнулась. Та, которая царила в мире мертвых, Пелена. Сейчас ее уже никто так не называет, у вас она известна как
Плачущая, прошептала я.
Макс кивнул и продолжил:
Она предложила избавить его от боли и страдания, но взамен он будет служить ей. Был оговорен четкий срок, десять лет. Всего десять лет, за время которых он бы забыл обо всем и излечил свою душу. Но богиня оговориласьдоговор будет расторгнут в том случае, если он выполнит все условия. И когда он спросил какое, она разделила его меч пополам, превратив один двуручный в два, совершенно разных меча. «Мы расстанемся с тобой тогда, когда ты вновь соединишь то, что разбито сейчас на две половины». Человеку на тот момент было все равно, он знал, что на его земле есть кузница, в которой выковать можно все, что угодно, и он без раздумий согласился. Его боль была слишком сильна. Прошло десять лет. Человек забыл о боли, забыл о страдании. Он отдал свою волю той, которая единственная откликнулась на его молитвы к богам. Дева сделала его Карателем. Справедливым, бессердечным и жестоким. Один год из трех он собирал для нее черные души по всей земле. И честно выполнял данное слово. Но однажды, богиня предложила ему стать ее мужем, и править подземным царством вдвоем. Она видела, насколько силен ее слуга и хотела соединить их силы. Но человек вдруг отказался. Он снова начал чувствовать, снова захотел жить. Но Дева лишь смеялась. Условие расторжения договора человек так и не выполнил. Многие годы он искал свои земли, но так ни разу и не смог вернуться обратно. И два меча вечным напоминанием жили у него за спиной. Пелена так и не смогла простить ему отказ. Она наказывала его, истязала, измывалась над ним как могла, но тщетно. Человек лишь закрывался в себе еще больше. И тогда она оставила его в покое. Но если раньше Каратель был справедливым, то сейчас он внушал ужас всем. Потому, что теперь, в каждый свой выход на землю за ним идет Страж, которому приказано убивать весь род виновного. И Каратель ничего не может с этим сделать. Он просто стоит и смотрит как Страж вырезает иногда целые города. В тот момент, когда виновный в преступлениях умирает, тело Карателя отказывается ему повиноваться. Он слышит плач и стоны, видит, как режут и рвут на части невинных людей, но ничего не может с этим сделать. Такое наказание она решила оставить ему навечно.