Оливия ШтернЛорд из города Теней
Пролог
Как думаешь, кого из наших выберут?
Слабый голосок Рут дрожал. Она выпалила этот вопрос и закашлялась, а я подумала, что не выберут ни ее, ни меня. Ее потому что болеет, да и девочки слышали, как лекарь, неведомо каким чудом занесенный в пансион Святой Матильды, говорил матушке, что недолго уже осталось, вряд ли осень переживет. Меня же оттого, что ни один наниматель в здравом уме не позовет на работу темную ведьму.
Конечно, об этом никогда не говорили вслух, да и ведьмой никто в лицо не называл. Было принято вот так: «обладательница магического дара темного спектра». Но сути это не меняло. Темный спектр был слишком близок Теням, и уже только за это таких, как я, в народе не любили, подозревая во всех возможных и невозможных грехах. Блестящая карьера полагалась только обладательницам дара светлого спектра, ну а темной ведьме после выпуска из пансиона только и оставалось, что ютиться где-то на окраине города или в лесной глуши. Единственное, чем темная могла прилично заработать, так это запечатыванием нор, которые прокладывали Тени и которые нарушали стабильность материи.
Занятие это было крайне рискованное. Можно нарваться на ловушку или даже на живую Тень. Светлые маги этим не занимались, светлых было жалко, темных же ни капельки. Ну и что, что Тень сложно убить? Ну и что, что даже полумертвая Тень может выпустить вполне реального фантома, способного тебя задушить? Туда вам, темным, и дорога! Не просто так дар темного спектра близок к оттенку той магии, которой владеют ненавистные твари, пришедшие, чтобы погубить наши земли.
Впрочем, в последнее время все меньше и меньше Теней выходило за пределы скрытых городов. Следовательно, все меньше темных магов требовалось для запечатывания нор и, соответственно, для молоденькой ведьмы вроде меня шансы на заработок были практически сведены к нулю.
Я покосилась на Рут, затем перевела взгляд на темную воду под ногами.
Мы стояли посреди хлипкого мостка через ручей. Я бросала в него оранжевые ягоды рябины, обрывая их с кисти. Изо рта вместе с дыханием вырывался пар. Солнце садилось за холм, окрашивая порыжевшую и побитую заморозками траву, и совсем чуть-чуть окрашивало розовым совершенно бледное лицо Рут.
Не думаю, что выберут кого-то из нас двоих, нехотя ответила я, им наверняка нужен кто-то с даром самого светлого спектра. А мы с тобой темноваты для хорошо оплачиваемых дел.
Я никогда не сказала бы Рут о том, что о ней говорили в коридорах пансиона. Она была доброй и милой и совершенно беспомощной перед своей болезнью, как годовалый малыш беспомощен перед бешеным псом. Ее хотелось поддержать чем угодно, пусть даже сладкой ложью, и я отчаянно взвалила на себя эту ношу, каждое утро убеждая Рут в том, что она выглядит лучше, чем вчера. Может, это так и было на самом деле, только вот это «лучше» походило на призрачный свет, что струится из-за той завесы, что разделяет «здесь» и «вечно».
Порыв ветра всколыхнул травы рыжеватой степи, невесомо толкнул в грудь. Я плотнее запахнула плащ и вновь посмотрела на темную блестящую воду под мостиком. Течение здесь было медленным и казалось, что мутная вода застыла, словно серое стекло.
Вообще-то, я пришла за тобой, снова подала голос Рут, матушка сказала, что граф Уимбер приказал явиться всем.
Я пожала плечами.
Зачем? Наверняка там Миирин и Шейла. Вот из них кого-нибудь и выберут.
Я задумалась. Названное Рут имя показалось знакомым. Хоть мы и жили в уединении, но кое-какие слухи все же достигали нашего пансиона для благородных и одаренных магией сирот. Граф Уимбер, говорите? Кое-что я читала в газетах, которые бессовестно воровала у матушки. Время от времени на пожелтевших и порядком измятых страницах мелькало это имя. Лесли Уимбер возглавлял ни много ни мало ведомство магического сыска. Такие птицы высокого полета не заглядывают в душные, затянутые паутиной углы. Интересно, зачем ему понадобилось явиться сюда лично?
Ладно, пойдем посмотрим, пробурчала я.
Так бы сразу и сказала, откликнулась Рут. Она взяла меня худыми пальцами за руку, и мы пошли, оставляя за спиной и ручей, и мостик, и степь, распахнувшую рыжие, с желтыми подпалинами, крылья.
Здание пансиона Святой Матильды было чем-то средним между особняком и замком. Иными словами, оно представляло собой двухэтажный с чердаком особняк, заключенный в кольцо довольно высоких, в два моих роста, стен. Кое-где они рассыпались и сквозь бреши то тут, то там проглядывали стены здания из темно-бордового кирпича. Некогда великолепные ажурные ворота так и остались навсегда распахнутыми, потому как их перекосило до такой степени, что не было возможности запереть. Впрочем, от кого запирать? Местные знали, что воровать здесь совершенно нечего, а девицы, содержащиеся в пансионе, настолько измучены недоеданием, простудами и упражнениями в магической науке, что склонить кого-нибудь из них к страсти пылкой казалось задачей невыполнимой и совершенно бессмысленной.
Шагая к парадному, я задумчиво жевала остатки рябины. Это нарядное деревце росло на заднем дворе, и ягоды, как правило, не доживали до зимы, их обрывали воспитанницы еще по осени. Мысли крутились вокруг персоны графа Уимбера. Что ему здесь нужно? Неужели для себя кого-нибудь ищет? В ассистентки?
Ненароком вспомнился дагеротип из газеты, Уимбер, на фоне убитой им Тени, поставил сапог на спину твари, и даже на изображении видно, что каблук щегольской туфли провалился в черную плоть, которая как будто лохмотьями расплескалась по мостовой. Лесли Уимбер улыбался, демонстрировал ровные зубы и задорные ямочки на гладко выбритых щеках и широком подбородке. А мне дагеротип не понравился. Это было похоже на то, как будто Лесли Уимбер побывал на охоте и приказал запечатлеть себя на фоне убитого кабана. А Тень, между прочим, была разумной тварью. Даже похожей на нас. Только когда умирала, превращалась как будто бы в кучу черных лохмотьев, длинных, полупрозрачных.
Тени не были виноваты в том, что первым миром на их вечном пути оказался наш. И они совершенно не были виноваты, что те карманы реальности, которые они сооружали, могли привести к массовым провалам материи в нашем мире. Но наш король объявил их крысами и разрешил убивать. И красивый молодой Уимбер щеголял новым сюртуком на фоне убитой Тени, совершенно искренне гордясь собой, потому что надо быть очень сильным магом и очень хитрым охотником, чтобы справиться с Тенью. Они ведь Древние. Не то что люди.
Мы не знаем, какую работу будет предлагать граф, уже стоя на ступенях, сказала Рут. А вдруг ему как раз нужна магесса с даром темного спектра, чтобы запечатывать норы?
Возможно. Поглядим.
Пожав плечами, я изо всех сил навалилась на отсыревшую дверь, поднажала и вскоре мы торопливо шагали через темноватый холл. Я зябко поежилась; иной раз мне казалось, что в пансионе еще холоднее, чем снаружи, под степными ветрами.
На подходе к главному залу, где нас зачем-то обучали танцам, царило оживление. У неплотно прикрытых дверей жалась стайка младших девочек, их лениво отгоняла воспитательница, но у нее получалось плохо, потому что она была недавней выпускницей и еще год назад ела овсянку за тем же столом, что и мы. Едва завидев нас, она энергично замахала руками, подзывая к себе и в то же время прикладывая палец к губам, призывая к тишине.
Лора, Рут! Ну сколько можно? сдавленным шепотом произнесла она, его светлость не привык ждать. Лора Ну что за вид! Она застонала и закатила глаза. Сколько тебе говорить, что благородные мисс должны заплетать волосы и прятать их под чепец? Да и прохладно уже Нет, вы только посмотрите, растрепалась вся, на кого похожа!
Я улыбнулась на ее причитания, кивнула в сторону полуоткрытых дверей.
Правда, что там сам Уимбер?
Ну конечно! шикнула девушка и всплеснула руками. Уже все собрались, вас только ожидают.
Мне кажется, могли бы и не ждать, прошептала я, все равно ведь светлую выберет.
Сама не знаю, зачем он сюда пожаловал. Сколько светлых-то в Теверлине, согласилась воспитательница. Ну идите уже, идите! Нехорошо заставлять так долго ждать.
И подтолкнула нас к дверям. Сама дернула тяжелую и отсыревшую створку и плотно ее прикрыла за нашими спинами.