В груди болезненно заныло.
У драконов, получается, даже шалости как у нас? Так в чем тогда наше отличие? Неужели все эти годы мы убивали не диких зверей, а кого-то очень на нас похожих?
Сколько себя помню, я гордилась тем, что отцы выбрали меня. Назвали охотницей, вручили дайгенор, дали цель в жизни. А теперь теперь я не понимаю, на чьей стороне правда. И есть ли она вообще, эта правда?
Я проводила детей долгим взглядом, дождалась, пока они скроются в доме, и лишь после этого осторожно перешла к большому валуну. За ним меня не видно, но сам он стоит довольно близко к дому. Если прислушаться, можно даже уловить отголоски чужого веселья.
Детей не было долго. Устав стоять, я опустилась на снег, подтянула колени к груди и уткнулась в них подбородком. Спряталась меж свесившимися косами от мира и собственных сомнений. Их слишком много в последние дни. И они слишком тяжелые, чтобы совладать с ними мгновенно.
Не знаю, сколько я так просидела. В себя пришла от громкого визгауже совсем не веселого. Вскочила на ноги и выглянула из-за валуна.
Дом загорелся, будто тюк соломы от упавшей искры. Заполыхал в один миг, загудел яростным пламенем и затрещал старым деревом. Дети выбегали, толкаясь и крича; жилетки некоторых дымились. Их стягивали, бросали на снег, топтали. И все оборачивались ко входу.
Почему дети не убегают подальше? Дом же старый, от такого пламени он может обрушиться в любой миг. Стоять так близкоопасно. Неужели они не понимают?
Или
Великие боги! Неужели выбежали не все?
Сколько их зашло в дом? Девять? Десять? Не помню!
Я рывком обернулась. Каменная чаша надежно укрывает это место от ветра и непогоды, но из-за нее же драконы не сразу увидят дым. А когда они прилетят, уже может быть слишком поздно. Боги, что делать? Я не могу бездействовать! Но Рроак запретил приближаться к детям
Грохот, с которым обрушилась часть крыши, отозвался во мне дрожью. Вспомнилось, как падала другая крыша, пожираемая огнем. И как я задыхалась от дыма и гари. Как металась, ничего не видя, как спотыкалась и падала.
Нет. Я не обреку детей на то же самое.
Мысли пронеслись стремительно, за один удар сердца. Я выбежала из своего укрытия.
Плевать, что подумает Рроак! Плевать, что я человек, а онидраконы. Сейчас они лишь дети в ловушке огня. И я не оставлю их.
Я оказалась рядом с детьми в секунду.
Кто остался внутри? Сколько?
Они молчали. Глядели на меня с испугом, вцепились друг в друга, но не убегали. Видимо, не хотели оставлять своего.
Сколько?! прикрикнула я.
Сейчас нет времени быть с ними мягкой. Каждая секунда на счету.
Один, буркнула темноволосая девочка.
Стоящий рядом мальчик ткнул ее локтем в бок, будто напоминая, что с человеком разговаривать не следует. Но девочка лишь шикнула на него и снова посмотрела на меня.
Молчун не говорит. Вы не услышите его криков. Он либо выйдет сам, либо
Я не дослушала. Что бы она ни собиралась сказать, это уже неважно. Молчун либо выйдет сам, либо я его вынесу. Только так. Другой правды у этой истории быть не может. Я не позволю ребенку погибнуть в огне.
Сердце билось где-то в горле. Давний страх подкрался со спины, скользнул холодными руками мне на грудь. Обнял, будто возлюбленный, и крепко сжал, как бессердечный мучитель.
Я на бегу сорвала повязку, которой Гррахара перемотала рисунок, наклонилась, зачерпнула снега и сжала в кулаке. Этого не хватит, чтобы пропитать ткань, но все же лучше, чем ничего.
Молчун! выкрикнула я, забегая в облако дыма.
Закашлялась, прижала влажную повязку к носу и рту.
Молчун! Постучи! Урони что-нибудь! Дай понять, где искать тебя!
Я не знаю планировку дома. Но если предположить, что все драконьи дома похожи, то сейчас я в гостиной. А дети, скорее всего, были на втором этаже. По крайней мере, мы, будучи маленькими, всегда стремились забраться повыше. Боги, пусть в этом мы с драконами тоже окажемся похожи!
Пошатываясь и отмахиваясь от дыма, я поспешила к лестнице. Сзади что-то грохнуло. Слева обжигающим языком взметнулось пламя. Я закричалауже не в попытках дозваться ребенка, а от страха. Почти забытый, он креп с каждой секундой. Заставлял ощущать себя не взрослой охотницей, а напуганной девочкой.
Молчун!
Я закашлялась. Тряпка высохла, перестала спасать от дыма.
Молчун!
Вход в первую комнату закрывала дверь. Ручка наверняка давно раскалилась. Пришлось навалиться плечом. Потом еще раз и еще. Проклятые драконьи двери! Почему они такие крепкие?! Или ее перекосило от жара?
Зажмурившись, я кинулась на дверь в четвертый раз. Не устояла на ногах, когда та рывком распахнулась, и упала. Почти прижалась носом к полу, попыталась разобрать очертания предметовпонять, есть ли среди них силуэт ребенка.
Молчун!!!
В соседней комнате что-то грохнуло. Не знаю, упала ли балка, или это был ответ на мой зов, но я поспешила туда. Выбежала в коридор. Закричала, уворачиваясь от падающих кусков крыши. Влетела во вторую комнату и вдруг сразу поняла, где он. Под шкафом. Тяжеленная махина опрокинулась и накрыла собой ребенка. Боги, прошу, пусть с ним все будет в порядке!
Держись, я рядом!
Откинув тряпку, обеими руками вцепилась в край шкафа и попыталась перевернуть его. Кожа горела от жара. Дым забивался в грудь, щипал глаза. Страх пожирал душу. Кажется, я заплакала. Не знаю. Возможно, всему причиной сильная резь в глазах. А может, то были слезы отчаяния.
По языку протянулся металлический привкусэто побежала кровь из прокушенной губы. Мышцы тянуло. Ноги подрагивали. Все нутро скрутило узлом.
Ну же! Ну давай!
Я не смогла полностью поднять шкафтолько оторвать его от пола. Но этого хватило, чтобы оттуда, отталкиваясь локтями и кашляя, вылез мальчик. Даже беглого осмотра хватило, чтобы понять: правая нога сломана. Не знаю уж, из-за дверцы или еще чегоэто мы выясним потом. Сейчас надо выбираться.
Когда Молчун вылез полностью, я разжала пальцы, и шкаф с грохотом упал. С потолка сорвалось несколько горящих деревяшек. Одна упала мне на ногу. Я вскрикнула, сбросила ее, откуда-то найдя силы, и повернулась к Молчуну.
Ты должен держаться за меня изо всех сил! выкрикнула, стараясь, чтобы он расслышал меня за ревом пламени.
Не дожидаясь кивка, подхватила ребенка, прижала к себе, накрыв его голову рукой, и побежала к выходу. Молчун обнял меня за шею, уткнулся в нее носом. Здоровую ногу закинул мне на талию, тоже пытаясь держаться.
Я не оглядывалась. Даже когда грохот за спиной стал почти оглушающим, продолжила бежать, смотря только вперед, уворачиваясь от вспышек пламени и падающих кусков дерева. Мы почти добрались до выхода, как вдруг прямо перед нами с протяжным треском упала горящая балка. Я взвизгнула, отскочила и стала судорожно озираться.
Окно! Тут должно быть окно! Кажется, вон там.
Не раздумывая кинулась к проему. Чуть не заплакала, поняв, что не ошиблась. И замерла, оказавшись рядом.
Окно слишком маленькое для взрослого человека. А сейчас еще и раскаленное, я не пролезу точно. Но Молчуна вытолкнуть смогу.
Отпускай меня, приказала я. Отпускай! прикрикнула, не дождавшись от мальчишки реакции. Молчун, не бойся, все будет в порядке. Ты пролезешь в окно, окажешься в безопасности. Ну же!
Однако, вместо того чтобы отпустить, мальчик вцепился в меня еще сильнее.
Молчун! я почти заплакала от отчаяния.
Он мотнул головой. Всего раз, но очень уверенно. И сжал руки на моей шее, почти душа.
Да что же ты творишь?!
Поняв, что страх не дает ему отцепиться от меня, снова кинулась к выходу. Может, получится обойти ту балку? Вдруг за дымом и пламенем я не увидела прохода?
Новый грохот заставил испуганно вздрогнуть и метнуться в сторонуподумала, еще одна балка вот-вот обрушится. Но тут услышала приказ:
Кинара! Сюда!
Рроак! Рроак здесь!
Я кинулась на его голос, как мотылек на свет. В несколько ударов сердца добежала до проломленной в стене дыры и прыгнула. Вот такне думая, не спрашивая, не сомневаясь. Просто прыгнула навстречу, зная: он поймает.
И он поймал.
Глава 8
Рроак на мгновение сжал нас с Молчуном в объятиях и опустил на снег.
У него нога сломана. Точно не знаю. Надо проверить. Это к Гррахаре? Или у вас есть лекарь? А он быстро придет? Или прилетит? Надо увериться, что пострадала только нога. А в Гнездах пекут сладкие пироги для заболевших? У нас вот пекут