На вечернем построении Острогин получил очередной строгий выговор от замполита батальона, а комбат пообещал скорый суд «чести офицеров».
***
Самое замечательное мероприятие — «братство по оружию». Братание с дружественной армией!
Утром на разводе комбат строго спросил:
— Кто в первой роте из офицеров и прапорщиков действовал совместно с полком спецназа афганской госбезопасности?
— Я, два раза на операции ходил с ними вместе. Кавун и Грошиков уже заменились, Острогин в карауле. Все, больше никто из офицеров, — подал я голос из строя. — Санинструктор Томилин их бойцов несколько раз перевязывал, а Зибоев, Мурзаилов все время переводчиками были.
— Ну вот и хорошо! Четыре человека идут от первой роты, если вы их так хорошо знаете, от второй — Мигранту и с собой берешь сержанта Джабраилова, от третьей — Мелещенко и старшина Заварыч. От отдельных взводов представителем поедет лейтенант Арамов, — распорядился Подорожник. — Ну что ты будешь делать! Всегда так получается: как на полигоны, так командиры, а как к афганцам в гости отправляться, то одни замполиты. Нет, не могу я все вам на откуп отдать! Старшим группы поедет капитан Лонгинов. Семен Николаевич, будьте «американцем», построже там с ними.
— Куда же еще строже и что значит «американцем»? — удивился вслух Николай.
— Это образно и без комментариев. А ты, Мелещенко, вообще помалкивай, — оборвал его комбат. — Едешь случайно в этой компании, и радуйся молча, что командир роты дежурным по полку стоит. Не то сейчас Афоней Александровым тебя заменю!
— Мовчу, мовчу!
— Семен Николаевич, построение через полчаса, проверить внешний вид, чтоб подшиты, побриты, начищены были! Оружие не брать, разведрота на двух БМП сопровождает, едете на «Урале», а управление полка — в автобусе. Главное — не зевайте, не потеряйтесь!
***
Полк специального назначения размещался рядом с Кабулом, на выезде у дороги на Пагман. Неделю назад группа афганцев из тридцати-сорока человек этого полка болталась с экскурсией по нашим казармам, по парку. Посмотрели фильм в клубе, послушали речь командира и замполита. Скромный обед в столовой завершил это мероприятие. Теперь ответный визит.
Машины медленно вползали на гору по дорожному серпантину и остановились перед широкими воротами высокого каменного забора. Афганцы высыпали навстречу и радостно обнимались с нашим начальством. Мы выстроились в узком, мощеном булыжником дворике. Толпа собралась довольно приличная. Командир, его замы, начальники служб, весь политаппарат в полном составе, тыловики. Но когда мы воевали вместе с афганцами, то всех этих штабных никто не видел.
Лонгинов, как старый приятель, обнялся со знакомым нам комбатом.
— Абдулло! О, ты настоящий командир!
— А, командор, салам, здравствуй! — похлопал афганец после дружеских обниманий меня по плечу.
— А, доктор! — улыбаясь, пожал он руку Степану. — О, сарбозы! — и спецназовец принялся на своем языке быстро и радостно болтать с Зибоевым и Мурзаиловым.
— Командор спрашивает про ротного Кавуна и Грошикова, — перевел вопросы Зибоев.
— Скажи ему: они домой уехали, война для них закончилась, с женами отдыхают, живы и здоровы!
— Говорит, что рад за командоров, передавать просит всем привет.
— Обязательно передам при встрече. Горячий, пламенный привет, — ухмыльнулся я.
Нас принялись водить по казармам, медпункту, автопарку, спортплощадке. Очень все убого: минимум рассыпающейся мебели, застиранное постельное белье, рваные одеяла, старые автомобили — намного хуже, чем у нас. В заключение прошел митинг, на котором каждому вручили по наручным электронным часам, а управленцам еще и по сервизу. Вот это да! Хорошо-то как, не даром потеряно время. Экскурсия с элементами восточной экзотики, да еще с материальной выгодой.