Ника НикулинаНичтожно маленькая Аэйровия
Пролог
Белоснежный сияющий слепящий замок, приобретающий под лучами желтого светила множество красивых и нежных оттенков. На свету это были кремовые и светло-желтые, а вот в темнотелазурные и глубокие синие, как воды моря, чьи волны разбивались с такой яростью о прибрежные скалы, что казалось, что они хотят снести целый материк, но у них не получалось, поэтому они бесились и не оставляли надежду однажды осуществить задуманное. Белый замок был богато украшен всевозможными статуями и рельефами, а его шпили просто соприкасались с самим светилом. Погода была замечательной, и даже вредные облака, который обычно хотят спрятать теплые лучи, куда-то исчезли пакостничать в другое место, а небольшой ветерок лишь приятно щекотал щеки. К тому же чувствовался легкий бриз, такой приятный и легкий, что хотелось обо всем забыться, однако молодой человек, стоящий на балконе был мрачен.
Три года назад произошло то, что потрясло все Кристалье. И с тех пор мы все пытаемся вернутся в прежнее русло и смириться с новым положением дел, а я до сих пор не могу привыкнуть к этому, грустно проговорил молодой юноша с белоснежной кожей и забавными веснушками. Он оперся на перила, сделанные в виде импровизированных лучей желтого светила, и смотрел на беснующееся море. Его растрепанные вьющиеся волосы медного цвета трепал ветер, и они походили на ненасытный огонь, который пожирал голову молодого человека. В сияющих глазах юноши была лишь одна безмерная тоска, и весь он был сгорблен и подавлен.
Ты должен принять новые условия. Хоть и не можешь. Но тымой сын, и я возлагаю на тебя большие надежды, рядом с ним появился высокий и статный мужчина, такой же белокожий, как и молодой человек. Только вот этот человек больше напоминал некого сказочного героя, воплощающегося собой справедливость и суровость духа. Его лицо было жестким, а светло-карие, почти оранжевые, янтарные глаза были колкими, словно лед. Светлые, практически молочного цвета волосы были аккуратно уложены так, что не торчала ни одна волосинка, а голову венчала строгая корона, грубая и словно обрубленная, украшенная адуляром. Помимо этого, он был облачен в светлые одежды, поверх которых был накинут просторный белоснежный плащ с высоким воротником и застежкой в виде снежинки.
Ты просто хладнокровно их всех убил, обернулся юноша и вперился в отца своими яркими глазами цвета свежей листвы. И хочешь, чтобы я забыл обо всем этом?
Прошло уже три года, строго ответил мужчина. Тебе стоит начать жить по-другому.
Я не могу. Перед глазами стоит она. Вся в черном и смотрит на меня непонимающими прекрасными черными глазами растерянно продолжил рыжеволосый юноша. За что, отец? Почему ты не пощадил даже ее?
Она принадлежала к роду Дзынь. К тому же характер у нее был скверный, а я на своей шкуре испытал, каково жить со стервой.
И ты не знал ее по-настоящему. Вся ее строгость была лишь маской. Ничего ты не знаешь, фыркнул молодой человек, а затем сорвался и заявил. И не забывай, что я тоже Дзынь!
Не говори ерунды, тыАлари, и всегда им останешься. А Дзынь теперь преданы праху. Хватит думать о былом. Собирайся. Нам следует явится на Алейрэн. И я не потерплю непослушания. Особенно от тебя, и мужчина ушел прочь.
Юноша проводил его злым взглядом, однако все же пошел вглубь комнаты. Он подвязал длинные волосы черной лентой и накинул поверх своей темной одежды, состоящей из прямых штанов и рубашки с закатанными рукавами, просторный белый идеально выглаженный плащ и закрепил его с помощью застежки-снежинки. Затем он вышел в коридор, где его уже поджидали двое.
Аллар, обеспокоенно сказала девушка мелодичным голосом. Она также была облачена в белое, и внешне очень походила на строгого мужчину, вышедшего раньше молодого человека. Ее светлые волосы были распущены, но на некоторые пряди были нанизаны разноцветные кольца из полимерной глины. А из-за белой кожи, казалось, что ее лицо светилось, единственным темным пятном были выразительные светло-карие глаза, по-детски наивные и сияющие, казалось, что в них сосредоточено все милосердие и вся доброта этого мира.
Опять он гадостей наговорил? пробурчал еще один юноша, стоящий рядом с девушкой. Он разительно отличался от нее. Во-первых, на нем не было белого плаща, а лишь темно-синяя куртка, под которой были светлая рубашка и темные прямые штаны. Во-вторых, его кожа была коричневой, а растрепанные волосы черной проволокой опускались прямо на лицо. А под левым глазом у него был большой темно-фиолетовый синяк.
Ты же знаешь его, проворчал рыжеволосый. Он такой, как и всегда. Идем, и он направился прямо по коридору, который украшали статуи в белых одеждах, позади которых был орнамент в виде стилизованного сияющего светила.
Аллар, ты в порядке? спросила девушка.
Нет. Но отец прав, нам надо двигаться дальше. В этом году впервые Алейрэн проходит не в Черном замке, а в Белом. Нам нельзя раскисать.
А мне обязательно там быть? проворчал черноволосый. Я же никто. Бастард. Чернь. Причем в буквальном смысле, он показал на свое лицо.
Прекрати думать только о себе, Ари. Ты где опять умудрился шишку себе набить?
Просто шел по коридору и упал, девушка выразительно посмотрела на него. Действительно, упал. А с Алларом будет хорошо. Ведь так?
Да, проговорил рыжеволосый, находясь в прострации. Я давно это пережил.
Нет. Это не так. Аллар, это видно по тебе.
Что я могу сказать тебе, Ася? услышала девушка раздраженный голос. Что я не могу забыть, как мой собственный отец уничтожил всех людей, которые были добры ко мне? Или то, что он повесил мою невесту? Нет. Я этого не забуду. И Ши Дзынь тоже. Но надо жить дальше. И действовать. И я буду. Так что закрыли эту тему.
Слушайте своего старшего брата, он дело говорит, сказал холодным голосом мужчина, сжимая в руках коробку. Он возник позади своих детей неожиданно, стремительно нагнав их, чем и заставил всех троих понервничать. Мужчина тут же вручил посылку черноволосому и пошел дальше быстрее, сказав напоследок, А ты, Арилэнке, приведи себя в надлежащий вид.
Что это было? не понял черноволосый, остановился и открыл коробку. Все трое тут прекратили движение. А юноша вытащил белую ткань.
Этот плащ такой же как у вас произнес пораженно черноволосый. Аллар похлопал его по плечу со словами:
Поздравляю. Давай надевай уже, и улыбнулся.
Арилэнке накинул плащ и трясущимися руками пытался справится с застежкой, но у него не получилось, и ему на помощь пришла его сестра.
Во имя Встеворца, я теперь тоже Алари!
А тебе идет белый. Только вот с такими высказываниями будь осторожен. Это Ашкватурион, и они тут верят в каких-то двенадцать местных божков, сказала Ася. Тем временем они втроем продолжили путь.
Вообще-то, двадцать четыре. И каждому богу посвящен свой час в сутках. Первые двенадцать часов считаются хорошими, ибо обозначают каждого из положительных богов. А в другие двенадцать считаются несчастливыми, потому что являют собой отрицательных двойников хороших божеств. Поэтому распорядок дня организован таким образом
Скучно. Аллар, какой же ты зануда и зубрила, тебе только капризных детишек усыплять, зевнул Арилэнке, его старший брат лишь хохотнул и стал трепать его по голове:
Лучше уж быть зубрилой, чем неучом. Признавайся, где синяк себе поставил.
Черноволосый надулся весь и нехотя ответил:
А это не синяк, а специализированное украшение, специально для Алей как они тут его называют? Низиновы ашкватурионцы совсем поехали. Им бы лишь все красиво обозвать и расфуфы
Ари! Прекрати себя вести как маленький, возмутилась девушка. Ты совсем за языком следить не можешь?
Пока он делает это на севэронком, его никто не понимает, слабо улыбнулся Аллариан, а затем строго добавил. А вот с ашкватурионским аккуратнее. К тому же вам придется его подтянуть. А то ваше произношение просто ужасно.
Мге гажегтся, фто яг горого гхворю нга энгтом языгке, ответил Арилэнке на ломанном ашкватурионском.