Чуи выдержал паузу, убедившись, что его слушают. Изрек, поднимая вверх палец:
- Добродетель. Без добродетели любая женщина не лучше беспутницы, потому как не различает благо мужа и возлюбленного и все остальное. Для добродетельной женщины первое - ее муж и его интересы. Но никак не свои. И не родни своей. И даже кажется мне, что чем меньше в женщине красоты, ума и денег, тем больше добродетели.
- Это монашка что ли? - хохотнул Беккер. - На кой черт она нам?
- А и монашки бывают очень даже... ничего, - мурлыкнул Васко, известный своими похождениями.
- Я не о том, - упрямо вернул разговор в колею Чуи. - А о том, что из капитана нашего жена бы вышла ужасная. Прямо скажем: не вышла бы. Смотрите: слишком богата и хороша собой, излишне своенравна и удачлива, и не глупа вовсе бывает. А добродетелью и не пахнет даже. Невозможная жена.
Среди общих смешков холодом прозвучал голос Лючиты:
- Спасибо, что просветил, Чуи.
Мужчина вздрогнул, не заметив, как подошла виновница разговора.
- Что-нибудь новое есть?
- Н-нет, - пробормотал он, пытаясь понять, сердится капитан за его речи или нет. - Горизонт чист, как и весь день.
Девушка нахмурилась и ушла обратно в каюту. Положенные три дня давно прошли, заканчивались пятые сутки со времени последней встречи с Питером. Мистер Стоун на встречу новую не торопился.
Однако тревожным думам Лючиты не суждено было обрести подтверждение, потому как поутру из-за мыса показался небольшой белый парус на одномачтовом шлюпе, приблизился неспешно, намереваясь швартоваться к Ла Кантаре. Глаз отыскал на борту знакомые лица - братья Марко и Мануэль, Ахэну, Йосеф с Бартемо, Питер. От сердца отлегло, и проблема, не успев назреть, решилась сама собой.
Чита ждала, прислонившись к бухте каната. Закрыла от солнца тень, девушка, даже не оборачиваясь, признала Уберто - теплом и заботой веяло от него. Бывший ныряльщик Пуэрто-Перлы вглядывался в прибывающих.
- Сеньор доктор пожаловал, - не без удивления отметил он. - И там, кажется, девушка...
Сеньорита Фелис приблизилась к фальшборту, недоумевая, как могла проглядеть девицу в платье, и тут же качнулась, бледнея. Пальцы вцепились судорожно в планширь.
- Что с вами?
Уберто заглянул в ее лицо. В огромных глазах цвета шоколада плеснуло удивление вперемешку с тревогой.
- Ничего, - пробормотала она.
Костяшки пальцев побелели, губы едва заметно дрожали. Резко отвернувшись, она зашагала в каюту. Через плечо полетело:
- Сеньор Димаре, попросите сеньора Стоуна зайти ко мне. Без промедления!
Хлопнула дверь, впились в нее взгляды матросов, мало что понимающих в настроениях сеньориты.
Питер казался бодр и весел, обходителен, как всегда, и рад видеть "своего капитана", как с недавних пор начал звать Лючиту. От девушки же в ответ на пожелание доброго утра полетело предложение объясниться.
- Я вам доверила собрать команду и привести ее сюда. А вы что сделали? Почему здесь эти люди?
Питер, расположенный к общению, осекся, чувствуя нотки ярости в голосе Читы.
- Вы имеете в виду доктора и его спутников? Тут такая история приключилась... сеньор доктор пожелал отправиться с нами.
Амори Бри, по праву слывущий одним из лучших картахенских врачей, не был, однако, по праву одарен материально. А долгие распри с домом Атольмоваресов, бывшие когда-то семейными, а после ставшие личными, вынудили задуматься о необходимости переезда.
- Пожелал, значит...
Питер улыбнулся широко, разводя руками.
- Вы же сами говорили, что хотели бы найти судового врача. Исполняю мечты ваши.
- Не паясничайте.
- Ни в коей мере, мой капитан.
Лючита резким движением откинула волосы за спину.
- Сеньор Стоун, скажите лучше, что за спутники эти и зачем они нам?! На моем корабле, заметьте.
- Сеньорита Фелис, не могу понять, отчего вы столь злы, и прошу простить за решения, что я посмел взять на себя, но за людей этих попросил сеньор доктор. Приложив к просьбе своей сумму, пусть и скромную, но вовсе не лишнюю.
- Мой корабль не прогулочная яхта.
- А что - пиратское судно, полное головорезов?
- Вы забываетесь.
- Возможно. Но и вы, поверьте, не ангел.
- Сеньор Стоун, прошу оставить меня одну.
- Сеньорита Фелис, прошу выслушать меня...
- Подите вон!
Плотно сжатые губы, колкость в голубых глазах. Короткий поклон - и Питер скрылся за дверью. Лючита со вздохом упала в кресло. Меж бровей пролегла складочка, девушка потерла виски.
- Бог мой, и за что мне такое?! - в сердцах воскликнула она. Пробормотала, уже гораздо тише, - ты сама этого хотела. Что хотела, то и получаешь. Питер, знал бы ты, как ты прав. Знала бы я... раньше.
* * *
"Посмотрите, милая леди... не знаю только, принесет ли это радость"
Слова, сказанные так давно, что будто бы в прошлой жизни, прозвучали в голове эхом, и девушка скривилась, словно от кислого.
В глаза тому нагловатому и уверенному в себе, сильному, обаятельному, пропахшему морем и свободой человеку она не смотрела. Не решалась выйти, поднять голову и сказать "здравствуй". Потому сидела в каюте, сославшись на нездоровье и общую занятость. От помощи сеньора доктора отказалась, выбрав в качестве лекарства покой.
- И что ж ты, так плохо себя чувствуешь? - вопросил братец, врываясь в помещение вместе с порывом ветра.
Время клонилось к полдню, бригантина шла ходко курсом вест, намереваясь пополнить запасы на побережье западнее Картахены, а после оставить с левого борта Панамский пролив.
- Мое состояние касается только меня, - отрезала девушка, хмуро поглядывая на Энрике.
- Э нет, сестренка. Твое состояние касается всех нас. Кто тут провозгласился капитаном? Вот и забудь про личную жизнь. Что происходит?
Девушка вздохнула, откладывая в сторону книгу, которую мучила уже час.
- Ничего, братец. Скажи лучше, что ты думаешь о пассажирах.
- Сеньорита Мэрисоль юна, мила и очень красива. Но - чересчур наивна, что непростительно для девушки, настолько влюбленной в своего кавалера.
- А ее кавалер? - спросила Лючита, пытаясь скрыть напряжение в голосе.
Кортинас двинул плечами.
- А, сеньор Эсперансе. Неплохо вооружен и всегда наготове. Видно, что дрался не раз, многое знает и не меньше умеет.
- Ты бы такого в команду взял?
Энрике задумался на миг, выдохнул:
- Нет. Много честолюбия, с таким ухо держать надо востро. Ребята приглядывают за ним. И вообще, Чита, отчего бы тебе самой со всеми не встретиться, а то лежишь тут, словно девица какая, с мигренью или болезнью морской. Тьфу.
- И вправду, отчего бы... - пробормотала девушка. - Хорошие мысли, братец. Ты иди, а я переоденусь и следом пойду.
Дверь за Энрике закрылась, и в душе вновь заняла место тревога. Как с ним общаться? О чем? И... как он мог?!
Тревога сменилась злой решительностью. Лючита сменила рубашку, надела колет, выбрав простой коричневый, заткнула за пояс пистолет. У порога остановилась, собираясь с духом, и шагнула вон из каюты.
Мир встретил светом, жарой и возгласом Беккера, который поздравил с избавлением от хвори и хлопнул по плечу так, что качнулась, цепляясь за косяк. Команда приветствовала кивками и улыбками, дружеским хеканьем и даже объятиями.
Расхолаживаю я их, подумалось Лючите, но выражения радости приняла благосклонно.
- Сеньор Стоун.
- Сеньорита Фелис.
Наклон головы, тепло взгляда. Питер ерошит волосы, он так похож на мальчишку.
- Любят они вас, мой капитан.
Чита улыбается тихонько, думая о том, что представить себя без этих людей уже сложно, и что любит она их не меньше, чем они ее.
- Мистер Нэд, буэнас диас.
- Если бы так, донья Лючита, если бы так.
- А что не так?
Старпом пощипывает волоски в черной бороде, льдистые глаза холодны.
- Хе. Все хорошо. И ветер, и море. Это-то и настораживает.
- Суеверия это все, - бурчит рядышком Йосеф, за что получает подзатыльник.
Хоть и не юнга он уже, но все равно на правах одного из младших.
Чита разговаривает с командой, а взгляд так и бродит по палубе, ищет виновника беспокойства. Сердце стучит неровно, замирает на миг и вновь заходится от волнения. Мужчина, названный сеньором Эсперансе, прогуливается вдоль правого борта под ручку с девушкой в платье и шляпке. На капитана они не смотрят, и Лючита двигается решительно в их сторону. На баке едва ли не сталкиваются, в глазах юной сеньориты удивление - как же, еще одна девушка на борту, - а сеньор сгибается в вежливом поклоне, явно не узнавая.