Накинув узел из хвоста пойманной - резиновый он, что ли? чуть не на два метра вытянулся! - на древко вил, я решительно его затянул, грозным взглядом и глухим рыком в зародыше задавив все попытки пойманной как-то возражать, выдернул вилы из стены и, взяв их наперевес, решительно пошёл в сторону троицы. Маша тихонько, по стеночке, кралась слева.
- Ну-с, вас как, сразу на фарш или сначала помучаетесь? - Спросил я, подойдя на расстояние в пару шагов. Троица не отрывала взгляда от узла на древке. Привязанная бесовка, раскорячившись, будто между коленками бочку засунула, семенила за мной, прикусив губу и страдальчески сморщившись. - Вилы на пол! - Рыкнул я во всю дурь. Вздрогнув, мелочь побросала вилы и, вцепившись друг в друга, повалилась на колени, невнятно причитая о тяжёлой жизни. Мол, и обижают их, и проходу не дают, пришлось им, бедняжкам, в глухие края податься, живут-де они впроголодь, вот только один всего поезд и смогли заманить, а тут я, весь такой страшный, и как быть они и не знают, и что делать не представляют.
- Врёте! - Прервал я этот концерт самодеятельности.
- Врём. - Тяжело вздохнула привязанная. - А куда деваться? Никак нельзя вам правду говорить! Вы ведь с ней такое делаете! - И прошипела: - Поппаданнццы
========== Часть 3 ==========
Тихие причитания мелких и возмущённое шипение старшей как отрезало лёгким неспешным цоканьем, донёсшимся из глубины тоннеля.
Бесовки явно струхнули, но в глазах мелких всё-таки было больше надежды, чем страха. Из-за поворота вышла ещё одна бесовка - явно старше уже увиденных и ещё более явно принадлежащая к женскому полу.
- Как у тебя с боевым духом? - Негромко спросил я Машу.
- Счас в обморок упаду! - Так же тихо ответила моя напарница поневоле.
- А у неё грудь больше! - По-прежнему шёпотом прокомментировал я. Маша недоумённо захлопала глазами. - И попа симпатичнее!
- Чооо?!! - С некоторой даже угрозой спросила Маша.
- И талия тоньше. - Добил я и пару раз кивнул головой, мол, горькая правда и всё такое.
Состроив самую похабную морду лица, я демонстративно переводил взгляд туда и обратно, как бы продолжая сравнивать, но на самом деле очень внимательно следил за девушкой, и только потому успел увернуться, когда она попыталась огреть меня зажатыми в руке вилами.
Уже отработанным прыжком-перекатом я с воплем Спасите, убивают перебрался за подошедшую практически вплотную взрослую аборигенку, неосторожно повернувшуюся вслед за мной, а Маша, ровно коршун, налетела на неё с невнятным рыком и вилами наперевес, чувствительно отоварив по спине. Поначалу напор и слепая ярость Маши загнали бесовку в глухую оборону, но вскоре опыт стал брать верх над выдыхающимся энтузиазмом. Подобрав выроненный Машей баллончик, даже не посмотрев на маркировку, улучив момент я сунул его прямо в лицо бесовке и нажал спуск. На долгое-долгое время все замерли - ничего не происходило.
Потом с громогласным утробным мявом (по-другому этот звук описать невозможно) бесовка отбросила вилы, оттолкнула Машу и рванула ко мне, а я ткнул её своими вилами в живот. Чего я совершенно не ожидал - так это что рога вил повернутся, бесовка как-то двинет бёдрами, и протиснется между рогов, оказавшись зажатой за действительно тонкую талию И ничтоже сумняшеся станет толкать меня к стене, оскалив зубы и пытаясь дотянуться когтями. К счастью, древко оказалось достаточно длинным и вскоре упёрлось в камень за спиной. В отличие от кровопролития, против простого удара плашмя по голове машины вилы возражать не стали, и бесовка, с крайне удивлённым выражением лица, стекла на пол.
- Маша, ты прелесть! Отличный удар! Я тобой горжусь! - Радостно заявил я тяжело дышащей девице, окончательно порвав ей остатки шаблона.
Покосившись на старшую из мелких, бережно баюкающую узел на хвосте, я мстительно хмыкнул и стал увязывать взрослую её же М-мать! ДВУМЯ её же хвостами. Старательно завернув руки за спину и притянув колени к локтям, я накинул петлю одного хвоста на шею, а вторым туго-натуго перетянул живот, чтобы аж не дышалось. Немного подумав, трофейные вилы просунул под узлы, дополнительно фиксируя конечности: хвост тянулся с трудом, но предела его тянучести я не обнаружил, а рисковать не хочется.
========== Часть 4 ==========
Когда я оглянулся на мелочь, они сидели на корточках, вцепившись друг в друга, а в их глазах плескался самый настоящий ужас. Увязанная буквой зю взрослая бесовка приходить в сознание явно не собиралась.
- Ну что, мелкие, будете говорить? Или ещё кого-нибудь ждём? - Судя по резко помрачневшим мордахам (хотя, казалось бы, куда уж дальше) - больше ждать было некого, но и говорить что бы то ни было им совсем не хотелось. - Значит, упорствуем? - Резюмировал я. - Ну как хотите! Маша, подержи, пожалуйста! Да-да, прямо за рога. - Я кивнул на голову связанной, а когда Маша ухватилась, под её громкое ой воткнул третьи вилы в пол, зафиксировав шею нашей добычи.
- А вот не надо упорствовать! - Погрозил я пальцем мелким.
- Мама! Мамочка! Очнись! Очнись, пожалуйста! - Самая мелкая из бесовок бросилась к связанной и упала возле неё на колени, но даже не пытаясь дотронуться. - Мамочка! Ну наругай меня, только очнись! Пожа-а-алуйста! - Открыто хныкала мелкая, размазывая слёзы по щекам.
Машу эта сцена явно зацепила за живое, да и мне как-то стало не по себе, но я вспомнил сон непосредственно перед провалом, вспомнил, с какой ненавистью только что шипела попаданцы первая встреченная нами бесовка, по-прежнему привязанная к вилам, и тихо прошептал морок. Маша вздрогнула, но кивнула.
- Не плачь, мелочь, лучше расскажи, что это за место, как мы сюда попали и как нам отсюда выбраться обратно. Маша, - повернулся я к невольной напарнице, - мы ведь домой хотим, верно? Нам ведь здесь ничего не нужно? - Та в ответ закивала настолько решительно, что мне стало боязно за её шею. Я снова повернулся к мелкой. - Тебя как зовут?
- Л-л-лана - Тихонько ответила та сквозь очень искренние всхлипы. - Я у мам-мы с-самая млад-дшая. С-сен-ня - сам-мая с-старшая, а Р-рина и Р-рена - посе-серед-дине, д-двойня-няшки.
- Лана, расскажи мне, что это за место, и я, может быть, развяжу твою маму.
- Молчи! Не говори! Мама запретила рассказывать! - Наперебой загалдели остальные сёстры, но Лана только замотала головой.
- Ес-сли м-маму не раз-звязать - она не-не очнётся! А бе-без мам-мы мы пропа-падём!
Остальные насупились, но громкость сильно убавили. Я с трудом разбирал отдельные слова - ни в коем случае, что бы ни случилось, даже если резать будут - но смысл остался прежним: молчать в тряпочку и ждать. Вопрос только - чего?
А мелкая продолжала хныкать, правда, уже не так отчаянно.
- Ма-мама всегда го-говорила, что по-попаданцам нельзя верить, ч-что на словах они всегда сильные и хо-хорошие эти как их саксаульные великаны, а сами уже через неделю сбежать норовят. - Последнюю часть фразы мелкая произнесла, явно копируя чужие интонации - видимо, в меру понимания цитируя родительницу. Я в ответ погрозил пальцем, невольно лишний раз покосившись на связанную.
- Можешь мне поверить: ни в какие великаны я записываться не собираюсь. Я хочу домой. - Мелкая опять разревелась в голос. Из с трудом прорвавшихся сквозь всхлипы неразборчивых слов я понял только главное: полный облом, вернуться домой нам не светит.
========== Часть 5 ==========
Я рывком очнулся. Лежать было холодно и жёстко - неудивительно, на голых-то камнях, но самое неприятное - я не помнил, чтобы вообще укладывался, а уж тем более раздевался догола. Едва светящаяся в темноте решётка, перегораживающая выход из моей крохотной, два на полтора, норы, тоже стала новостью, зато прояснила ситуацию.
Мелкие бесовки, напрочь забыв обо мне, столпились вокруг раздетой Маши, неподвижно лежащей перед аналогичной норой в противоположной стене неширокого коридора, и яростно о чём-то спорили - на совершенно непонятном языке, странно сочетающем в себе многочисленные рыки и переливчатые трели. Хотя разобрать слова никак не получалось, смысл спора был ясен без перевода: Маша им чем-то категорически не нравилась, непонятно только, чем. Не то чтобы она была какой-то особенной красавицей или наоборот страшилищем - вовсе нет, совершенно обычная, заурядная внешность: худенькая, чтобы не сказать тощенькая, среднего роста, короткие прямые светлые волосы - и вообще вся такая какая-то бледная, чуть не до полупрозрачности, есть такой типаж, к ним и загар не пристаёт, хоть в три слоя кремом намажутся, и даже выспавшись выглядят, будто сутки напролёт думали о несовершенстве вселенной.