Отлетев подальше, я развернул Рин к себе. На её очаровательном личике удивительно сочетались упрямо сжатые губы, свирепый взгляд и веки, полные слёз.
Им все-таки удалось её задеть.
Не говоря лишних слов, прижимаю её к себе, после чего она даёт волю слезам. А сам в это время шепчу, что они не со зла, просто натура у них вредная, и вообще они завидуют, а ты хорошая. Чисто машинально целую в макушку, после чего вжимание в меня усиливается.
За время оросительных процедур подлетели обе цундурочки, и видя результаты своих трудов, стали наперебой извиняться.
Рин, прижимаясь ко мне, злобно зыркала на них исподлобъя.
Дабы примирить ссорящихся, я сверкнул остроумием, сказав, что ничего, мол, страшного в том, что у Рин грудь мелкая (они и про это упомянули), зато у этих двоих попы толстые.
Комплимент сработал как надо.
Мигом взбодрившиеся красавицы, забыв о былых рознях, гонялись за мной с гиканьем и пальбой, демонстрируя чудеса взаимодействия.
Как итог - все были потные, веселые и жизнерадостные. Пусть не догнали, зато помирились.
Глядя на их радостное щебетание, я готовился к визиту в Ректорат.
Саша, походу, заждалась....
Спустя час после тренировки.
В белоснежной форме, слегка шаркающей неторопливой походкой, Оримура Ичика приближался к приемной Александры Ивамото.
Внешне все было безмятежно, но душевное равновесие ускользало, будто ртуть между пальцев. Дабы не зацикливаться на недавнем происшествии, приходилось ощутимо напрягаться. Но не думать о 'белой обезьяне' было не так то просто.
Свежий эпизод, произошедний в нашей комнате, занял, от силы, минут десять. Но произошедшего хватило бы и на день.
Итак.
Немного опосля практики, мы, взбодрённые послетренировочным душем, вернулось к себе, что называется, в берлогу.
Поначалу, все было чинно-благородно.
Девушки, налетавшие аппетит, мигом расселись на кровати, где принялись вслух обсуждать недостойное поведение 'одного знакомого', попутно уминая очередную новинку городских прилавков. Центром внимания растущих организмов оказались новомодные хлебобулочные, чья декларируемая низкокалорийность и широкий спектр начинок мгновенно обеспечили им кулинарный пьедестал текущего сезона. Студенток академии, падких на всё новое, также не обошло стороной.
Однако, вкус у свежевыпеченных треугольных пирамидок был... на ценителя.
Лично мне, так натурально картон, с разнообразной гадостью внутри, в их случае - невнятный, чуть кисловатый мармелад, с нотками мяты. Правда, им нравилось так, что за ушами трещало.
И покуда насыщающиеся красавицы давили на моё чувство вины (вспомнить бы, где оно), я неторопливо собирался, параллельно размышляя о назревающей ситуации.
Саша это ведь не Кларисса, долго игнорировать не получится.
Если по-чесноку, то момент был из тех, что всегда возникают в отношениях двух индивидуумов, личная жизнь и официальные отношения которых разнятся до несводимого.
Тут как ни посмотри, но Саше придётся сказать правду, пускай и не всю, иначе обидится и затаит. Или не затаит, я сразу ответит, что тоже не яблочко.
А на что способна любимая женщина, помимо прочего, приходящаяся мне ректором, было сложно переоценить.
Мда.
Естественно, сосредоточившись на проблеме, гневного щебетания подруг я практически не ощущал, отчего момент присоединения непрошенного гостя проворонил всухую.
С резким щелчком дверной ручки, в широко распахнутую дверь (каюсь, не запер), энергично вошла Рин. После чего, притворив её за собой, с мрачной решимостью поглядела на нас.
Картина Репина, - 'Не ждали!'
Тускло покосившись на недавних дразнителей, она сосредоточилась на мне, и, подойдя практически вплотную, тут же откалывает номер, какой я и в цирке не видел.
С лихорадочным блеском в глазах, стоя гораздо ближе, чем допускают приличия, она мягко завладевает моей правой рукой, и выдаёт:
- Ичика! Не верь тому, что эти ('Эти' даже хрумкать стали тише, сосредоточенно наблюдая) говорят про меня, будто я плоская как мальчишка. Я не такая.
- Эээ...- Выдал я глубокомысленную фразу, но продолжить не успел.
- Я тебе докажу, хочешь?? - Распаляясь, восклицает Рин, и в тот же момент кладёт мою руку себе на грудь, вопрошая при этом. - Теперь веришь?!?
Хоки с Сесилией поперхнулись как по команде, а я начал ощущать, как потрескивает шаблон.
Сюрприз вышел, что надо.
В то время, пока я лихорадочно обдумывал нетипичную демонстрацию чувств (Рин, невзирая на браваду, была скромницей каких поискать), девушки тоже не скучали.
Постукивая по спине Сесилию, заходящуюся в надрывном кашле (походу, попало не в то горло), Хоки искоса поглядывала на Рин, будто примеряясь для удара.
Но та, не отвлекаясь на прочее, смотрела на меня взглядом, которому точнее всего подошло бы определение 'жаждущий'.
Дальше стало еще интереснее. Выждав минуту, она начала показательно расстёгивать блузку, но к счастью, меня уже отпустило.
- Думаю, для подобного не время и не место. - Перехватив её за запястья, начинаю увещевать гостью. - К тому же, меня безотлагательно ждут в ректорате.
- Всегда ты так! - Чуть не сорвавшись на крик, отпарировала собеседница. - Только и можешь, что убегать!!
Остановив резко вставших девушек короткой просьбой (судя по лицам, им нестерпимо хотелось соучастия), я повернулся к Рин.
- Хорошо, если тебе нужна ясность, давай внесём. Скажем, завтра, после занятий. У тебя.
Глубокомысленно помолчав, та кивнула, и, бросив на прощание, - Буду ждать, любимый! - Выскользнула из комнаты.
Зараза мелкая.
А за спиной уже раздавалось парное сопение. С непередаваемо шипящими нотками.
- Любимый?!? Ичика, ты ничего не хочешь нам сказать? - Уточнила Хоки с интонацией, коя предшествует сакраментальному 'Так не доставайся же ты никому..!'
Спокойствие, только спокойствие.
- Вам правду, или чтобы красиво прозвучало? - Возобновляя сборы, безмятежным голосом уточнил я.
Жаждущие откровений, призадумались.
Целых пять минут я собирался в тишине, слыша лишь краткие обрывки нервных шепотков. Но любопытство одолело.
- Ичика, у вас с ней что-то было? - Слегка хрипловатым, от волнения, голосом спрашивает Хоки. Ну и я не стал разочаровывать.
- Пока нет. Но, если честно, и не особо хочется.
- А почему? Разве она не достаточно хороша для тебя? - Мгновенно произносит та, что подбила Хоки на травлю конкурентки. Неужели солидарность проснулась?
- Не в красоте дело. Ей не столько парня надо, сколько старшего брата. А мне и с вами проблем хватает.
- Это как понимать?!? - Звонко возмутились мои половинки, требуя объяснений.
- Как понимать? - Подойдя к кровати, нависаю над ними и, поглядев с прищуром на каждую, начинаю отчитывать. На фоне тишины, слова падают как камни.
- Вы сегодня повели себя предельно недопустимым манером, и даже более. Разве непонятно, чем бы всё закончилось, помедли я хоть на несколько секунд? - Ощущая себя в шкуре Чифую, витийствовал я.
- Но...
- Молчать, когда я говорю! - Прерывая рыком несмелые возражения, продолжаю воспитательную беседу.
- Это что, новая форма самоликвидации такая, выбешивать обладателя новейшего боевого доспеха?!? Или вы думали, что она посмеётся вместе с вами? Ведь обрушь Рин на вас свою ярость, мало бы не показалось. А как боец, поверьте на слово, она ощутимо сильнее вас, особенно тебя, Хоки, касается.
- Позволю себе не согласиться...- начала возражать Олькотт, но под хищным взглядом смутилась и умолкла.
- Заблуждайся на здоровье, но в бою один на один, ты долго с ней не продержишься. - Непререкаемым тоном отчеканил я. - Даже принимая допущение, что убежать бы тебе удалось, но тогда как быть с Хоки?
Сесилия пробормотала что-то под нос, низко опустив голову. Её изящные пальцы нервно комкали край платья. Но щадить их иллюзии я не собирался.
- Стальной Дух для Рин на один-два удара, с абсолютной защитой - на три, максимум -четыре. И, учитывая разницу поколений НД, убежать бы не получилось. А случись непоправимое - мне бы пришлось мстить. В худшем из вариантов - два трупа.
- Вы этого добивались?
Вызверившись на притихших, как мыши под метлой, девушек, молча проникающихся широтой миновавших перспектив, я присел рядом, прижимая их к себе. Воспитуемые тесно прижались в ответ, крепко обхватив меня в четыре руки. Обе мелко подрагивали, словно замерзая.