К утру дождь полностью закончился, а то, что стихия почти выдохлась, стало ясно чуть за полночь. Успокоившись, я как был одетый и грязный, рухнул на кровать и забылся в тревожном сне. Кошмары меня мучали не только в эту ночь, но и еще дня три, всё-таки моя нервная система оказалась не готова к таким потрясениям, в чем я и имел счастье убедиться в первое же утро, едва глянул на себя в зеркало, вся моя голова оказалась благородного платинового оттенкая поседел за одну ночь.
Напрасно я думал, что сюрпризы местной зимы на этом окончились, природа преподнесла мне еще один «подарок», его я, правда, пережил почти совершенно спокойно. После проливных дождей, когда казалось, что в небе появился свой океан и он обрушился вниз, наступила адская жара. Огромные массы воды начали стремительно испаряться, казалось, что вокруг вообще нет воздуха, а только одни водяные пары. Стоял такой плотный туман, что, вытянув вперед руки, я уже не мог разглядеть кончиков собственных пальцев, дышать было тяжело, ночью я не мог заснуть, стоило закрыть глаза и начать проваливаться в дрему, как в голове звенел панический сигнал, что я тону, захлебываюсь, и я в панике просыпался. В таких вот мучениях прошла еще декада, прежде чем природа и климат начали стабилизироваться, туманы стали не такими плотными и насыщенными, солнце уже не жарило так, что казалось, что оно хочет в ярости испепелить несчастную планету, а я смог, наконец-то, выйти из своего модуля и оглядеться вокруг.
Как оказалось, буйство стихии не обошло стороной лагерь экспедиции, пара модулей явно получила свой заряд от молний, еще один оказался придавлен огромным рухнувшим деревом. Все, с такой тщательностью возделанные Гебой и ее людьми, делянки оказались просто смыты, а склон, на котором они были разбиты, лишился всего плодородного слоя и поблескивает чисто вымытым камнем. Протекающий недалеко ручей сейчас превратился в реку, бурлит и несет целые стволы деревьев и видно, что его русло уже не вернется в исходное состояниевода пробила себе куда более удобный путь. И скорее всего та же самая картина сейчас наблюдается повсеместно. Но стихия принесла с собой и неожиданные открытия, на противоположном склоне, куда более крутом и потому не пригодном для земледелия, так же смыло весь слой почвы и оголило каменную стену, а вместе с ней и неширокий вход в какую-то пещеру. А вот это уже заставило меня призадуматься. Точных сроков образования плодородного слоя я не помню, а точнее не знаю, но не думаю, что выше пары-тройки сантиметров, и не в год, а в век, а скорее всего и того больше, возможно, что даже в разы. На склонах он был где-то порядка пятидесяти сантиметров, а это значит, что катаклизмов, совсем недавно пережитого мною, тут уже не случалось достаточно давно, предположу, что после последнего прошло никак не меньше пары тысячелетий. Интересно, это я такой «везучий» или это появление нашей экспедиции что-то сдвинуло в мироздании? Боюсь, что ответа на этот вопрос я так никогда и не узнаю, но ясно одно, подобное уже на этой планете случалось и скорее всего не один раз.
Даже и не знаю, что мне делать, то ли плакать, то ли смеяться. Декаду назад я не удержался и все же решил посмотреть, что же это там за пещера. Самый обычный интерес и элементарное желание хоть чем-то себя занять, отвлечься о нервотрёпки последних дней, да и какой земной пацан не мечтал найти пиратский клад или исследовать заброшенные пещеры, шахты, гроты и тому подобное. Я, конечно же, уже не тот восторженный подросток, но и не далеко от него ушел, а вообще-то в каждом мужчине сиди тот самый маленький мальчик и постоянно требует свои любимые игрушки, которые даже с возрастом и не меняются, меняется только их цена.
В общем, до самой пещеры я добрался сравнительно легко и даже через узкий лаз пролез. Ну что сказать, когда-то эта пещера была логовом какого-то хищника и не из мелких, но было это так давно, что за это время успело окаменеть не только хм гуано, но и нечто вроде гнезда из веток и веточек. Скорее всего я бы просто улыбнулся бы и полез наружу, если бы не мое детское любопытство, надеюсь, что с годами оно пройдет и перестанет втягивать меня во всевозможные приключения. Сотни прочитанных книг, десятки просмотренных фильмов и тысячи часов мечтаний сделали свое дело. Я начал медленно и методично изучать стены, пол и потолок достаточно просторной пещеры, наверное, в эти минуты я представлял себе кем-то воде Индианы Джонс. На узкую щель в полу, присыпанную всяким мусором, я наткнулся совершенно случайно. Шириной чуть больше ладони и длинной около полутора метров, она расположилась в самом дальнем углу, аккурат между полом и стеной. И дернул же меня черт посветить в эту щель! В свете мощного луча света я с немалым удивлением разглядел самую настоящую каменную кладку. Минут двадцать я ужом вертелся вокруг этой щели, пытаясь разглядеть как можно больше и понять, что же такое я вижу. Выводы были интригующие и сулящие новые впечатления. Прямо под пещерой находится то ли какой-то подвал, то ли часть какого-то подземного, а точнее сказать, подгорного сооружения, а пол пещеры, это его потолок. За пару часов с помощью лома, кирки и какой-то матери, я смог расковырять достаточную дыру, чтобы в нее смог протиснуться человек. Еще минут двадцать я потратил на поиски того, к чему смог бы прикрепить веревку, в итоге нашел подходящий выступ внутри пещеры и, ничуть не раздумывая, сиганул вниз.
Невысокий сводчатый коридор, метра два шириной и столько же высотой. Моя дыра очень удачно расположилась на самом повороте, ближе к внешней стене, так что, будь щель на пару десятков сантиметров дальше от стены пещеры, я бы никогда сюда не попал. Оставив веревку болтаться на месте, я отправился вперед по коридору. Оказывается, что под нашим лагерем и поселением, которое раскапывала экспедиция профессора, расположился целый подземный город со своими улицами, площадями, домами, храмами и еще черт знает чем. И совсем неважно, что все это было вырублено в сплошном камне и им же потом обложено. Находок было море! Правда все они не представляли абсолютно никакой ценности, разве что только историческую, но Содружеству все эти глиняные чашки, миски и кувшины без надобности. В Содружестве признают только один вид артефактоввысокотехнологичные, изготовить или повторить которые не могут, ну, может быть, еще поделки древних ремесленников и мастеров, да и то признают за ними только художественную, а не научную, ценность. История жизни и развития диких рас Содружество не интересует. Найди я нечто подобное на земле, то славой затмил бы и Шлимана, и Картера, и Лэйярда, и многих, и многих других, а после реализации даже десятой части находок смог бы поспорить капиталом с арабскими шейхами.
Я никогда не держал в руках и не видел своими глазами мрамор, но ничего другого мне на ум не приходит, именно мраморные статуи людей, животных и целые композиции, завораживающие своей красотой и изяществом барельефы, сотни и тысячи мечей, топоров, алебард, шестоперов и прочего рубяще-режущего и дробяще-раскалывающего, прекрасно сохранившиеся картины и гобелены, мозаики и фрески и конечно же сотни, если не тонны, самых разных ювелирных украшений и просто «презренного» металла в виде монет и слитков и нигде ни одного скелета или тела, мумии или иных останков.
Целую декаду я бродил по подземному городу, благо, что с водой и едой у меня проблем не было, пайки много места не занимают, да и весят всего ничего, а простая туристическая фляга литра полтора объемом, купленная мной за десять кредитов, исправно снабжает меня водой, как-то абсорбируя ее из сухого воздуха. В общем, на десятый день я все же выбрался назад в пещеру, захватив с собой только пару особо понравившихся мне безделушек, да узкий меч, только в качестве сувениров. В пещере я как мог постарался скрыть следы своей «работы», нет, не из страха, что кто-то другой найдет подземный город, а просто, чтобы максимально сохранить то, что могло испортиться из-за того, что воздух с поверхности проникнет вниз.
Из пещеры я вылез уже глубокой ночью и замер на выходе. Чистое ночное небо и миллиарды сияющих звезд. Звезд, которые я не видел уже несколько месяцев с самого начала сезона дождей. Незабываемое и непередаваемое зрелище. Вот только привлекло меня не оно, а всего одна звезда, яркая, огромная, и сияющая там, где ее просто физически быть не могло, потому как горела она на фоне гор и явно ниже их вершин