Хотя было хорошо заметно, что между участковым с Николаем ровные отношения, Мироныч сел ко мне в «мерседес», где успел переговорить со мной почти тет-а-тет. В основном уточнял некоторые моменты, чтобы обладать полнотой информации по событиям на шоссе. Мне импонировал такой подход к делу, да и Антонов, как человек, понравился, несмотря на лихо употреблённый им коньяк. Ну, что делать, если мужик не читал фантастику и не готов к обалденно резким переменам в нашей жизни.
Здание местной администрации мне понравилось. Красивый, отремонтированный и ухоженный домик, аккуратная табличка на дверях, сообщающая, что здесь заседают местные органы власти. Эти самые органы в количестве двух человек сразу же выскочили навстречу, едва Колькин «гелендваген» скрипнул тормозами у крыльца здания. Рядом остановились мы и, захлопав дверями, стали вылезать всей толпой.
Поначалу глава официальной власти перепугался, побледнел и, вообще, весь переволновался. Шутка ли по его душу разом припёрлись сам Ерёма с подручными, да ещё и залётный спецназ нарисовался. Плюс участковый, затесавшийся к нам в команду.
В общем, Еремееву вновь пришлось экстренно применить проверенный метод допинга. На этот раз в виде красивой бутыли виски с очень солидной выдержкой. И что вы думаете? Глава одним махом выдул более половины бутылки, и выпил бы и до дна, если бы Николай со словами «харэ лакать, милый» не отобрал ёмкость. Сунув вискарь секретарше, Еремеев сначала представил нас, а затем и нам.
Андрей Маркович Петренко, здешний «премьер-министр», «министр финансов» и всего остального, прочего, похлопав главу по плечу, Николай сразу дал понять, кто здесь реальный «президент». Сейчас Андрей Маркович пойдёт по домам, соберёт нужных людей, а уже затем они соберут народ.
Ох, Николай Павлович, а что вообще случилось-то? Правда ли, что произошёл геологический катаклизм? как оказалось, Петренко вообще смутно представлял себе происходящее в округе.
Ёшкин кот, а кто из нас глава администрации? наигранно удивился Ерёма. Это ты, Андрей Маркович, должен мне доложить, что происходит. А не я к тебе мчаться с новостями, как тот Гарун. Ладно, не трясись, сейчас всё узнаешь от майора Иванникова.
Пока я рассказывал, что и как, Петренко то краснел, то бледнел, то вновь краснел. Видимо, выпитое Андреем Марковичем виски боролось с его врождённой боязнью начальства, и следы этой борьбы отражались на упитанной физиономии главы. Стоявший здесь же рядом Николай словно прочитал мои мысли и, улучив момент, виновато развёл руками: мол, сам видишь, какие кадры. Я пожал плечами и быстро свернул свой рассказ.
В общем, так, Андрей Маркович сиди здесь, и информируй людей, которые будут подходить, что мы вскоре создадим чрезвычайный совет, немного подумав, распорядился Еремеев. Ты, Елена Васильевна, езжай к Федосееву и попроси, чтобы Роман Георгиевич подъехал вместе с тобой Ленка! Ты весь вискарь вылакала? Ну, млять, что за дела такие? Как же ты за руль сядешь, коза драная?
Оказывается, пока я толкал речь, просвещая Марковича, его секретарша потихоньку прикончила остатки еремеевского виски. То ли от нервов, то ли по иной причине. Колька, когда увидел пустую бутыль и блестящие глазки секретарши, едва не закатил бабе хорошую оплеуху, но сдержался, похоже, постеснявшись полиции. А я сообразил, отчего это ухмылялись мои парни смотрели, как Елена Васильевна за нашими спинами прикладывается к бутылочке.
Лёня, бери «уазик» и поезжай к Федосееву. Культурно, повторяю, культурно попроси Романа Георгиевича от моего имени сесть в машину с тобой и приехать к церкви, Николаю пришлось посылать за неким Федосеевым одного из своих ребят. Всё, давайте, двинем на колокольню. Надо осмотреться, а потом провести разведку местности.
Я кивнул, соглашаясь с доводами своего бывшего армейского друга. Как-никак, он здесь живёт и знаком с округой куда лучше нас. Кроме того, надо немедленно сориентировать и Антонова, который вообще знает здесь каждый кустик. Участковый родился в Данилово, прожил в посёлке почти всю жизнь и является настоящим кладезем информации. Но сначала пусть Мироныч соберёт всех мужиков, у кого есть оружие. Чую, что времена развивающегося капитализма закончились, и наступает настоящая демократия, при которой истинно свободные люди должны иметь при себе оружие.
Ещё при подъезде к церкви мы поняли, что информация о катаклизме распространилась быстрее ветра. К колокольне стекались и стар и млад, ехали на велосипедах, машинах и тракторах. Мелькнул давешний «опель», в боковом переулке приткнулся КамАЗ, а его водитель стоял рядом и о чём-то беседовал с женщиной средних лет. Я уловил взгляд этого мужика, уверенный, лишённый злобы или чего-то подобного. Надо будет познакомиться с этим человеком поближе.
У церкви нас встретило по здешним меркам целое море народа человек сто, не меньше. На крыльце храма стоял отец Серафим и вещал людям о Страшном суде, воздаянии, об избранных богом и т. п. Народ в основном женского пола и преклонных лет внимал речам настоятеля, крестился и плакал. Другие кто помоложе, и мужского пола лезли на колокольню, чтобы самим убедиться в собственной избранности. Хорошо поставленный голос отца Серафима перекрывал неизбежный в таких случаях шум и гам.
Евгений Миронович, ты проследи, пожалуйста, за порядком, вылезая из джипа, попросил я. Чтобы никто не подрался, обошлось без рукоприкладства и насилия. Толпа она часто бывает неуправляема. Особенно когда люди на эмоциях.
Я останусь и помогу Антонову, неожиданно произнёс мой напарник. Займусь хоть какой-нибудь полезной работой, чтобы не думать о своих.
Хорошо, Миша, кивнул я. Толик, Костя, вы остаётесь в распоряжении капитана Ковалёва и участкового Евгений Миронович, вы тут распорядитесь, а потом сразу наверх, к нам. Без вас нам не обойтись.
Добре, Владимир Иванович, участковый сразу же признал моё главенство и лишь покосился на Еремеева. Николай же вообще не обратил на нас никакого внимания, сразу же направившись к храму. Кольке, похоже, не терпелось поскорее взглянуть на округу с самой высокой точки посёлка. Люди расступались, пропуская Ерёму и его двух подручных. Ну, пора и нам топать наверх.
Ну, как, сходим с девками на море? подколол я своего бывшего однополчанина, рассматривавшего в бинокль окрестный пейзаж.
Легко. Только шнурки поглажу, съязвил Николай, не отрываясь от наблюдения. Володь, там, на севере нет никаких изменений местности. Я вижу крышу коровника фермера Савченкова. Хороший мужик, кстати, крепкий Просматривается и хозяйство Чугунова Увидели бы и Замятино, если бы не дымка.
Что там, в этом Замятино? поинтересовался я, доставая карту.
Дюжина старушек, пяток питерских дачников, несколько пустых хат, ответил Еремеев. Подробнее можно узнать у Антонова или у того же Петренко. У Марковича там родня живёт тётка с алкашом-сыном.
Сколько отсюда до Замятино? я глянул вниз, где Ковалёв и участковый прервали проповеди отца Серафима. К церкви продолжал стекаться народ, и, как полагаю, внизу собрался почти весь посёлок.
Километров пять-шесть, наверное. Там, после Замятино есть ещё три деревеньки, которых больше нет на карте. Там даже старушки отсутствуют: перестройка, самогонка и дикий капитализм выбили народ не хуже фашистов, со злостью сплюнул Еремеев. Короче, Финн, надо самим ехать в Замятино и разбираться на месте, что там и как.
Надо так надо, хмыкнул я. Коль, а сколько отсюда до Рясенки?
Километров одиннадцать, точно не знаю, Николай пожал плечами, глянул вниз. Я в ней бывал-то всего пару раз. По той дороге между деревнями только на тракторе и ездить. Володь, Рясенку отсюда не видно. Она лежит северо-западнее, а там лес мешает Не дождёмся мы Мироныча, Вова. Он накрепко увяз в позиционном трёпе с бабульками, и его просто так не отпустят.
Понятно. Ладно, пошли вниз, а то там вообще назреет и произойдёт революция. Как говорили классики, подобные процессы лучше возглавлять нам самим, а не противостоять им, вздохнул я, убирая карту в карман.
Внизу нас встретили шум и гам, в котором не было слышно собеседника в пяти шагах от самого себя. Недолго думая, я снял автомат с предохранителя, передёрнул затвор и трижды выстрелил в воздух одиночными. Это помогло народ мгновенно замер, разом прекратив сотрясать языками воздух.