Что же, «витязь» подходит на роль самоходной крепости, я согласился с железной аргументацией Матвеича. Работать, как понимаю, будете вахтовым методом?
Да, нет никакого смысла кататься туда-сюда, да попусту жечь горючее, ответил собеседник. Поедем сразу целой бригадой, человек пятнадцать, восстановим наиболее сохранившиеся дома, потом перейдём к следующей деревеньке. Даст бог, за пару недель управимся, начнём расселять народ.
Я всё-таки спрошу: а где вы раздобыли свой Пэ-ПэШа, Александр Матвеевич? не удержал любопытства мой напарник. Уж больно он хорошо сохранился, ажно завидно.
Где взяли, там, к сожалению, больше нет, вместо Доценко отозвался Никитин. Мы же не спрашивали вас, где вы отрыли ЭмГэ.
Михаила интересует, каким образом удалось обеспечить столь хороший внешний вид оружия, усмехнувшись, уточнил я. С патронами, кстати, как не сгнили?
Секрет сохранности прост: герметичная бочка, солидол, отсутствие перепадов температур, улыбнулся в ответ Василий. Патроны ещё толком не отстреливали, не до того было. Наташа! Гости, что, так и уйдут голодными?
Появилась хозяйка, вполне симпатичная женщина около сорока лет, принесла большой поднос с разно-образными холодными закусками. Затем на столе появился чайник, домашний пирог, банка с малиновым вареньем. Пожелав всем приятного аппетита, супруга Никитина удалилась, шурша юбкой. Василий хмыкнул, гордо глянув в нашу сторону, мол, хороша Маша, да не ваша.
За трапезой поговорили практически обо всём, обсудили многие вопросы, согласовав некоторые позиции с местной властью. В частности, новый глава реорганизовал работу наблюдателей на колокольне, заменив местных девушек квартетом пенсионеров уже непризывного возраста. Кроме этого, Никитин послал в Замятино ещё пятерых ополченцев, чтобы усилить отряд Семён Семёныча. На эту деревеньку, как мы поняли, местные власти возлагали огромные надежды в плане расселения народа.
Попутно мы решили вопрос о замене «витязя» парой грузовиков, чтобы лётчики смогли демонтировать двигатели с «боинга». Василию ещё раньше понравилась идея превратить авиалайнер в комфортабельное общежитие, но он сразу же предупредил, что без помощи местных пилоты сразу же сядут в лужу. Почти в прямом смысле этого слова, так как почва вокруг того участка шоссе очень вязкая.
Самолёт можно было столкнуть с трассы, лишь построив бетонные дорожки под его шасси. Материал для этого бетонные плиты как оказалось, имелся, и, по идее, в достаточном количестве. Не так давно в Данилово началось возведение двух особняков для каких-то не самых бедных горожан, материалы для стройки подвозили весь апрель, в том числе кирпич, арматуру, бетонные перекрытия. Теперь местные планировали использовать всё это добро для ремонта домов в Замятино и в заброшенных деревнях.
Кроме этого, Никитин намекнул, что еремеевский забор построен из очень хороших плит, которым нашлось бы и иное применение. Я согласился с идеей Василия, предложив для приличия дождаться одобрения со стороны хозяина этого забора. А то как-то неприлично ломать постройки в доме человека, который приютил тебя и многочисленных незваных гостей. Начнёшь с забора, а там и до брусчатки руки дойдут, и до прочего.
В конце разговора, уже под чаёк, обсудили американцев, которые оставались «тёмной лошадкой», непредсказуемой, но с очень хорошими зубами. Никитин предложил идею интегрировать морпехов в силы самообороны Данилово, чтобы амеры не оказались в стороне от общественных процессов и не стали бы источником каких-нибудь проблем. Коллинз в этом случае назначался бы главным по медицине, с весьма широкими властными полномочиями. Я пообещал подумать, прозондировать позицию Дэвида на этот счёт, обставить данное предложение так, чтобы подполковнику сложно было бы пойти в отказ.
Василий, думаю, ты прекрасно понимаешь, что завтра трибунал вынесет десяток смертных приговоров, которые надо будет приводить в исполнение, я решил заранее расставить все точки над «i». Имей в виду: ни я, ни мои люди в палачи не пойдут. Одно дело убить, когда на тебя нападают, и совсем иное казнить, пусть даже преступников. Поверь, я знаю, о чём говорю.
Умеешь ты под конец обломать, майор, тяжело вздохнул глава. Думаешь, если мы деревенские, то нам пофигу, кого закалывать кабанчика или человека? Да у меня самого эта мысль о казни не выходит из головы, постоянно давит и давит, как не знаю, что. Не знаю я, кому поручить это дело! Не знаю!
Смягчить приговор, как я понимаю, невозможно? на всякий случай закинул удочку Ковалёв. Ну, типа, заменить «вышку» пожизненным или каторгой?
Нет, Миша, не в данном случае, отрицательно покачал головой я. Да никто и не пойдёт на такое, не тот мир и не то время.
Есть один вариант, товарищи начальники, неожиданно заговорил Доценко. Даст бог, никому из наших не придётся проливать кровушку и брать лишний грех на душу.
Говори, Александр Матвеевич, что за вариант такой? сразу же оживился Никитин. А то хоть самим в палачи идти.
Тех, кого приговорят казнить, надо попросту запереть в подвале старой водонапорной башни, не кормить их и не поить, промолвил гость, очень внимательно наблюдая за нашей реакцией. Остальное они сделают сами. Жестоко, конечно, но Романа Георгиевича нам никто не заменит, да и Антонову они не дали ни одного шанса.
Жестоко. Жестоко, но справедливо, помолчав, согласился глава. И я не вижу никакого иного решения. Наверное, так и поступим, если никто не захочет марать руки о всякую грязь.
Ладно, товарищи, будем считать, что вопрос решён, глянув на часы, я поднялся на ноги. Нам ещё надо американцам застолье выкатить, напоить, накормить и в печь посадить. Шучу. Удачи, мужики.
Чёрт, да этот Доценко хуже маньяка, уже на улице произнёс мой напарник. Интересно, не сидел ли он, часом? А если сидел, то по какой статье?
Да пофигу, Миша, отозвался я, садясь за руль. Забудь и забей. Жизнь пошла другим путём, и всем нам дали второй шанс. Наше прошлое осталось в другом мире. Извини.
Ковалёв ничего не сказал, лишь громче обычного хлопнул дверью. Мы поехали на базу через «госпиталь», проведали раненых, поговорили с сиделками. Выяснили, что ни Николай, ни девушка ещё не пришли в себя, а полчаса назад пациентов проведала американская докторша-капитан, приехавшая с переводчицей на «хамви». Джулия, как я понял, намеревалась заступить на ночное дежурство, чтобы лично контролировать состояние пациентов. Американцы взяли очередные очки в свою пользу.
Вечером пили почти все, невзирая на национальность, звания и пол. Кто-то выпил чуть больше, кто-то часовые на воротах лишь пригубил символически. Зато все поели, сколько хотели, никто не остался голодным. Во дворе дома развели большой костёр, пару костров поменьше для шашлыков и барбекю, пустили по кругу пару бутылок отличного виски. Зеленцов распорядился, чтобы Костя сгонял в «госпиталь» с угощением для Джулии и сержанта Мак-Кинли, которые следили за состоянием раненых.
Пока народ отдыхал и расслаблялся, я улучил момент, отловил Марину, а затем попросил Коллинза улизнуть для беседы тет-а-тет. Дэвид, похоже, нисколько не удивился и пошагал с нами к мостику через ручей. Предупредив переводчицу, что отныне она включена в круг посвящённых, я приступил к беседе с подполковником.
Американец удивил. Как оказалось, он сам хотел занять какое-то место в местной иерархии, чтобы форматировать многонациональную толпу пассажиров во что-то более похожее на коллектив. Надо сказать, что иностранные граждане сразу же прониклись уважением к Коллинзу и его людям, признали влияние и авторитет морпехов и прислушивались к мнению подполковника.
В то же время Коллинз не хотел давать никаких обещаний сейчас и здесь, отшучивался, предлагал для начала освободить шоссе и совершить облёт хотя бы ближайших окрестностей нового мира. Американец не исключал, что кроме всех нас в чужом мире оказалось множество землян, среди которых могут оказаться самые разные люди и сообщества. К примеру, подполковник не хотел бы встречаться с китайцами, с вьетнамцами, не желал бы жить по соседству с арабами и с любыми другими мусульманами.