Его мысли метались из стороны в сторону, любовь и долг внутри него вступили в жестокую схватку. А картинка, тем временем, выстраивалась все четче и четче.
Раз за разом он повторял про себя детали, которые помогали ему получить ответпропажа папируса из сейфа принца Артура, визит Баттенберга в Россию, Мари в Порт-Саиде, исчезновение свитка из музея.
Как бы ему не хотелось отрицать очевидное, но упрямые факты говорили об одномего отправили на войну с любимой женщиной.
Сэр Джонс не заметил, как оказался на городском рынке. Погруженный в размышления, он едва не упал, когда на него налетел торговец лепешками, который выскочил из-за угла, как черт из табакерки. И сразу же воздух заполнили голоса, запахи, звон монет.
Мужчина остановился возле лавочки с сувенирами и купил амулет с лазуритом и увесистый мешочек с морской солью.
В городе ему больше делать было нечего. Нужно найти лодку и отправляться в Суэц, а оттуда в Каир. Главноене опоздать, потому что если речь шла о Мари, то ожидать можно было, чего угодно.
Глава 10
Самым сложным оказалось спрятать волосы. Спрятать грудь оказалось гораздо проще. Волос, почему-то, вдруг стало слишком много, и они все время норовили выбиться из-под шляпы и выдать свою владелицу с потрохами.
Мэри покрутилась перед пыльным зеркалом в коридоре общественной бани, расположенной неподалеку от порта, и довольно ухмыльнулась. Худоба де Бизьера оказалась как нельзя кстати. Украденный костюм сел, как родной. Подходящими по размеру ботинками Мэри обзавелась в мужской раздевалке, поставив на их место свои туфли. А широкополую шляпу схватила прямо с головы какого-то прохожего, когда бежала по базарной улочке, пытаясь уйти от жандармской погони.
Утро выдалось веселеньким. Сначала неудачный обыск каюты Дидье, затем проклятая кобра, которая все-таки ужалила бедного жандарма (благодаря ее укусу и поднявшейся панике, Мэри и удалось сбежать), затем погоня. Укрыться удалось в бане, которая весьма вовремя попалась на пути. В воздухе уже слышались первые выстрелы, когда Мэри влетела в здание, на бегу бросив на стол смотрителю горсть монет.
Ее щедрость благотворно подействовала на смотрителя, который весьма убедительно покачал головой в ответ на вопрос жандарма «не забегала ли сюда красивая рыжая женщина?».
После того, как шум на улице стих, Мэри выглянула из-за угла, за которым пряталась, и выложила на стол смотрителю еще целый кошелек с монетами. Мужчина расплылся в широкой улыбке и жестом изобразил, что теперь он «могила».
Воспользовавшись баней по назначению, и переодевшись, Мэри, как ни в чем не бывало, прошла мимо смотрителя, боковым зрением заметив, что он ее не узнал, и улыбнулась. Конспирация удалась.
Первым делом нужно было найти бедуинов, чтобы купить пару верблюдов и нанять драгомана и погонщика. Иначе до Каира не добраться. Синай не любит непрошенных гостей. Об этом она еще в книге Александра Алексеевича Уманца читала.
Мэри остановила первого встречного европейца, и, притворившись немой, чтобы он при случае не смог ее выдать, попыталась добиться от него помощи. Мужчина долго силился понять, чего же хочет от него странный незнакомец, и в итоге вытащил из кармана блокнот и карандаш. Мэри облегченно выдохнула и написала свой вопрос: «Где здесь можно нанять верблюдов?».
Мужчина понимающе закивал головой и даже вызвался в провожатые, чему леди Бэнкс несказанно обрадовалась.
Спустя несколько минут они вышли к базарной площади, кишащей людьми. Со всех сторон лилась арабская, английская, французская речь. Невозможно было разобрать, кто торгуется, а кто осыпает собеседника проклятиями. Внутри носа защекотало от калейдоскопа запахов еды, пряностей и навоза. Незнакомец, оказавшийся прусским торговцем, рукой указал на высокую палатку, под крышей которой на подушках сидел араб, замотанный в белые одежды и куривший кальян. Неподалеку на привязи стояло несколько кораблей пустыни, которые жевали колючки из корзинок на земле.
Это шейх Массуд, - пояснил пруссак на ломаном английском,он здесь главный. Обратитесь к нему.
Мэри кивнула и отправилась в указанном направлении. От араба добиться понимания оказалось гораздо проще. Достаточно было указать на верблюда, и на пальцах показать, что нужно еще двое провожатых.
Расплатившись за верблюдов, Мэри взяла с собой одного из выделенных ей провожатых и прошлась по рынку, запасаясь провизией и водой. Через час все было готово к путешествию.
С тяжелым сердцем она покидала обжитой Суэц, но пути назад уже не было. Ей нужно первой добраться до Каира, чтобы узнать о приезде в город де Бизьера и выкрасть папирусы.
Через час пути ее скромный караван из трех верблюдов оказался в пустыне.
Слева поднимались песчаные холмы, тянувшиеся далеко вперед неразрывной цепью. Впереди были бесконечные барханы. Справа виднелись красные от глины горы, поросшие колючками. Все здесь казалось безжизненным. Тишину изредка прерывали порывы ветра и шелест песка, кружащего в воздухе. Мэри стало не по себе от мыслей, что может стать с путником, который окажется здесь без сопровождения и провизии. Внутри ее одолевала целая буря эмоций, и она не знала, которая из них сильнее: вострог от того, что ее ноги коснулись этой земли, или страх за свое более чем туманное будущее.
Девушка раскрыла над головой зонтик, который предусмотрительно купила на рынке, а на глаза надела очки с зеленоватым стеклом, которые спасали от палящего солнца. Очки ей подарил отец еще в ту пору, когда они вместе мечтали побывать в Египте. Она не расставалась с ними и всегда носила в специальном чехле во внутреннем кармане юбки или брюк. Воспоминания о тех счастливых днях заставили ее сердце сжаться от тоски и грусти. В таком настроении она и проделала весь путь до места ночевкибедуинской деревни Матарие, до которой они добрались уже за полночь, сделав привал на озере Биркет аль-Хадж.
До Каира оставалось порядка четырех часов пути, но сил двигаться дальше больше не было. От путешествия верхом на корабле пустыне болели все косточки. Она с огромным трудом смогла спуститься на землю и с еще большим трудом сделала несколько шагов до одной из хижин, хозяин которой согласился предоставить ей кров на ночь в обмен на увесистый кошелек с монетами
Ей казалось, что ее хорошенько поколотили палками, из-за чего все тело превратилось в одно болезненное месиво. Приютивший ее бедуин, приметив удручающее состояние своей гостьи, понимающе закивал головой, после чего плеснул в глиняную кружку какой-то крепкой настойки и выдал баночку с дурно пахнущей мазью. Оказавшись наедине с собой, Мэри залпом проглотила настойку, оказавшуюся на поверку чем-то вроде самогонки, хорошенько натерлась мазью, затем достала из саквояжа револьвер, и, зажав его в руке, мгновенно уснула на простой соломенной подстилке.
На следующее утро поднялась песчаная буря, поэтому пришлось задержаться еще на пару часов.
Новое, неизвестное до этого чувство захватило Мэри, когда она вновь вступила на пустынную дорогумертвую и бесконечную, где, куда ни обратишь свой взор, не видно было ни одного живого существа. Ни деревца, ни кустика, ни клочка зелени, ни следа кочевого племени, и только изредка попадались жалкие остатки колючего сорняка, чудом пробившегося сквозь горячий песок благодаря одному из тех редких дождей, что случались в этой местности, но тотчас после того высохшего под лучами палящего солнца.
Радуясь и этому жалкому корму, верблюды на ходу протягивали к колючкам свои морды с выпяченными губами, желая полакомиться. Сколько хватало глазповсюду была серовато-желтая пустыня, которая распростерлась бесконечным покрывалом с закругленными песчаными холмами, меж которых не было и намека на приют для жизни человека.
Мэри сбилась со счета времени, убаюканная мерным шагом своего верблюда. Волшебная мазь бедуина помогла и тело теперь болело намного меньше. Девушка совсем отчаялась добраться до Каира засветло, как вдруг вдалеке показались городские окраины столицы Египта, заваленные огромными буграми строительного мусора, по вершинам которых тянулись ряды ветряных мельниц. Справа, под горою Мукаттам, на желтом полотне песка расстилалось кладбище халифов, город мертвых. Мэри узнала его по длинным башням мавританских минаретов, которые поднимались далеко вверх над узорчатыми куполами надгробных часовентюрбе.
С левой стороны вдоль небольшого канала тянулась зелень высоких пальм, а в просветах между деревьями виднелись простые мазанки землепашцев-феллахов.
Слава Богу, - прошептала она, позабыв о том, что притворяется немым торговцем.
Но чувство радости настолько переполняло ее, что она не смогла сдержать в себе этот облегченный шепот. К счастью, ни драгоман, ни погонщик верблюдов не услышали ее слов.
Пробираясь сквозь узкие улочки окраин, Мэри могла думать только об одномсовсем рядом Гиза и пирамиды, величественные монументы древнейшей цивилизации. На какое-то время забылись и папирусы, и жандармы, и обещанные Баттенбергом золотые горы. Все ее существо трепетало в предвкушении встречи с настоящей, живой историей. Словно у фанатика, зажглись ее глаза, а с лица не сходила едва заметная улыбка.
Замечтавшись, леди Бэнкс не заметила, что погонщик остановил верблюдов и начал что-то тараторить на арабском переводчику. Тот внимательно выслушал, а затем на корявом английском начал переводить:
Дальше идти нельзя, с животными запрещено. В конце улицы есть гостевой дом, где можно снять комнату и заказать ужин. Нам нужно отвести верблюдов к месту отдыха, чтобы завтра отправиться в обратную дорогу.
Мэри кивнула, а затем ловко спрыгнула с преклонившего колени верблюда на землю. Голова немного кружилась от длительного пути, а ватные ноги не очень прочно стояли на земле. Выдав обоим сопровождающим по толстому кошельку с деньгами, и убедившись, что они отошли на достаточное расстояние, она окликнула пробегавшего мимо мальчишку, который за несколько монет согласился помочь донести ее нехитрый скарб до гостевого дома.
Где здесь можно купить женское платье?поинтересовалась она у носильщика. Мальчишка искоса посмотрел на своего странного «нанимателя» с чересчур нежным для мужчины голоском, но вида не подал, зато рукой указал на лавочку на первом этаже здания, расположенного на противоположной стороне от гостевого дома.
Здесь продают хиджаб, химар и абаи. Но предупреждаю васхозяин не жалует иностранцев, - ответил мальчишка.
Мэри с благодарностью улыбнулась ему, а затем слегка потрепала по голове. Парнишка, несмотря на свой замызганный вид, был весьма симпатичный и, судя по глазам, добрый. По крайней мере, он не бросился в ближайший участок докладывать, что его нанял мужчина с женским голосом.
Сняв комнату с умывальником на последнем этаже трехэтажного гостевого дома, Мэри с удовольствием вытянула ноги на узкой кровати и прямо в одежде заснула богатырским сном, мысленно пообещав себе поутру искупаться и привести себя в должный вид.
Впереди ее ждал трудный день и полный опасностей, и от того манящий еще сильнее Каир.
Ей снились сфинксы и фараоны с подведенными стрелками глазами, горделиво восседающие на своих золотых тронах, и Уильям. Неизвестно почему, но впервые за много лет ей приснился Уильямчеловек, от одного взгляда которого она сходила с ума.
Глава 11
Уильям въехал в Каир со стороны кладбища халифов по дороге, которая называлась «дорога Хаджиев». Яркое обеденное солнце припекало так сильно, что невольно приходилось горбиться и клониться к земле, чтобы спрятаться от жарящих лучей светила.
Сэр Джонс направлял верблюда по узким улочкам, с наслаждением вдыхая ароматы специй и свежего хлеба, который разносили мальчишки в тазах прямо на голове. Как долго он здесь не был? Как сильно соскучился по хаосу египетской столицы?
С момента его последнего путешествия мало что изменилось. Все те же недостроенные дома, все как один покрытые желтой пылью после песчаных бурь, все те же лавочки, возле которых за столиками местные мужчины пьют чай, перебирая в руках четки и внимательно рассматривая каждого чужака, все те же вечно торопящиеся куда-то женщины в химарах, узорчатые окна в мавританском стиле, резные балконы, верблюды, крик, беготня. Нет, определенно, Каир не меняется.
Добравшись до небольшого базара сразу за мечетью Хусейна, Уильям сдал верблюда местному шейху, перекинул через плечо небольшой рюкзак и зашагал в сторону площади Ль - Исмаилилях.
Путь был неблизкий, а если учесть невыносимую жару, еще и нелегкий. Но он должен был попасть к Яхеркасу как можно скорее. Больше всего он опасался того, что его Мари добралась до торговца первой.
Глава 12
Мэри смотрела на себя в старенькое зеркало, серебряное покрытие которого в нескольких местах почернело, и думала о том, чтобы одежда мусульманки позволит ей без опаски передвигаться по городу. Это не могло не радовать. С утра она уже успела поинтересоваться у хозяйки гостевого дома, как пройти к площади Ль-Исмаилилях, и теперь была полностью готова продолжить дело.
Женщина, державшая гостиницу, была немало удивлена, увидев поутру юную особу вместо джентльмена, однако ее удивление было быстро ликвидировано с помощью увесистого кошелька.
Мэри вышла на улицу, прошла один квартал на юг, пытаясь поймать извозчика на муле со странной пассажирской кабинкой из тростника, которые сновали туда-сюда, но почему-то не реагировали на ее взмахи руками, и случайно вышла к новенькой трамвайной остановке.
Ждать пришлось довольно долго. За полчаса на остановке скопилось несколько десятков человек, которые галдели, как вороны, на ветке. Наконец, из-за угла улицы показался зеленый нос вагона. На его окнах не было стекол, и пассажиры свешивались на улицу, как гроздья винограда.
Мэри с трудом забралась внутрь, работая локтями, и, пробравшись на заднюю площадку, уставилась в окно.
Каир поражалсвоим колоритом и горами мусора, удивительными домиками с деревянными балконами и недостроенными хибарами, не имевшими крыш, поражал то буйной растительностью, то голой полоской ржавой земли, шокировал обилием ослов и верблюдов, и работающих разносчиками детей. Мэри и у себя на родине видела мальчишек-газетчиков, но здесь их было столько, что рябило в глазах.
Она во все глаза таращилась на старинные мечети с высокими минаретами и домами богатых горожан, больше похожих на султанские дворцы, ощущая внутри такой подъем, что была готова взлететь от радости.