За что?
В себя приходила долго и мучительно, словно весь день водку пила да пивом запивала. Что-то мокрое и холодное хлюпнуло на лицо. Я же захлебнусь. Амраахас тут как тут в головушке хозяйничает.
Вы пришли в себя? Вопрос надо сказать странный, я вроде, как и не выходила. Я подняла тяжелую руку и стянула с лица тряпку. Моргнула пару раз слипающимися глазами и огляделась. Вот Амраахас стоит возле разорванного полога, а рядом сьер скрестил руки и сверлит взглядом. Дроб весь покрытый бинтами с опасением коситься на меня.
Здрасте, хрипло каркнула я. Гном подпрыгнул, а сьер даже не шелохнулся.
Ты Дроб, за что меня по голове треснул. Обличающее спросила я. Гном с изумлением воззрился на меня:
Ага, то, что я ее треснул, помнит, а то, что на нас кидалась, как полоумная она не помнит.
Тут уж я удивилась, и у стража мысленно о происходящем спросила. Тот мне всю информацию по-быстрому в головушку болезную скинул. Да уж оторвалась я по полной. Мало того, что в пресветлом лесу темной силой пользовалась, так еще и крови в пылу борьбы наглоталась. А уж засим вообще непонятное пошло. Я вопросительно посмотрела на сьера Нояриса. Тот уже в склянках своих ковырялся и когда нашел то, что искал, заставил какую-то гадость выпить. Что я конечно сделала после того, как страж подтвердил о безвредности продукта лечения.
Странная вы горгона, с интересом патологоанатома сказал сьер, откуда у вас такая личина?
Ага, так я тебе и рассказала:
Не знаю сьер, я память потеряла и нечего не помню. Классика жанра блин.
Сегодня вы вели себя как вампир, милейшая. Я подпрыгнула и с удивлением уставилась на эльфа, вроде не шутит. Приехали, еще и вампиры у них есть. Как много я не знаю.
Вижу, вы удивлены. Довольно потирая ручки, подошел сьер, одним словом ученый, все с заскоком.
Конечно, удивлена, я горгона с печатью светлой богини, еще и с примесью вампира.
Ну, это еще не точно, пустился в рассуждения эльф, магией крови владеют еще демоны, но я демонов точно тысячу лет не видел.
Вы такой старый, ляпнула я и прикусила язык, когда сьер с негодованием воззрился на меня.
Мы бессмертны гиера, и, если меня не убить я могу пережить даже ваших прапрапраправнуков.
Охотно верю сьер, и что бы переменить тему, надеюсь, никто не погиб?
Есть раненные, но слава светлой все живы. Выходим через тридцать минут.
Ишь быстрый какой, кто это его командовать поставил. И куда королевич смотрит.
На столике вещи лежат, переодевайся гиера, и дальше пойдем. С кряхтением выползая из палатки, сказал Дроб.
Дроб, окликнула я, скажи, эриухи все полопались как надутый бычий пузырь. Гном с задумчивым видом покусал губу и с ухмылкой сказал:
Да, как бычий пузырь, наполненный кровью, он кивнул головой, знатно ты повеселилась гиера, но ведь для нас польза, а то, что у меня и у эльфов чуть глаза не повылазили мелочь. Главное на обед к эриухам не попасть.
Только тут я заметила, что глаза у гнома красные от полопавшихся капилляров. Дроб ушел, а я быстро переоделась в точно такую же одежду лучника, правда с уже укороченными рукавами. Натянула сапоги. Покидала в сумку нужные вещи, тряхнула сияющей гривой хорошо мыть не надо и потопала на выход.
Эльфы при виде меня склоняли головы, что означало признание моего подвига, хотя я хоть убей, ничего не понимаю. Про магию крови Фиона мне нечего не рассказывала, но то, что это была именно магия крови, говорил мне внутренний голос и ошметки разорвавшихся эриухов повсюду. Опасная как оказывается я тварь. Вон у королевича вообще глазки бегают. Мало того, что я темная, которые считаются врагами в Киприясе, так еще горгона, маг крови и даже не знаю, что в дальнейшем вылезет. Надеюсь, я, не переродившийся Некрус, тьфу, тьфу защити меня богини. Великому некроманту приписывали много небылиц.
Лагерь быстро свернули и пошли вдоль каменной стены. Меня догнал Ноярис, и пошел рядом, иногда косясь на саккараш.
Хотите потрогать? Спросила я.
Я не самоубийца. Отрицательно покачал головой сьер.
Да не бойтесь, не порежут, я их хорошо выдрессировалаУсмехнулась я. Эльф удивленно воззрился на меня:
Как это возможно?
Да я их как-то порезала. Тут у сьерра нервный тик начался, он бессмысленно хлопал глазами и пытался что-то сказать.
Теперь я верю, что вы потеряли память гиера, надо же отрезать саккараш, как вы себя потом чувствовали?
Вот гад точно знает, что фигово, но я сделала равнодушное лицо и вежливо ответила:
Пролежала неделю в постели, но это стоило того. Если боитесь, то лучше конечно сияющие не трогать.
Эльфу не понравилась последняя часть моей реплики, и он решительно дотронулся до саккараш. Тут же прядь волос обвилась вокруг его запястья, вводя беднягу в ступор. Идущие рядом эльфы встали как вкопанные, ведь одним движением саккараш могли отрезать кисть. Но так как рука все также была на месте, а сьер забавно закатывал глаза, все вздохнули с облегчением. Я приказала сияющим отпустить пленника, и они быстро подчинились. Мы продолжили путь, под фырканье неугомонного Марцела.
Это восхитительно, сказал через некоторое время сьер, такие странные ощущения, а вы знаете, что саккараш разрешают дотронуться только избраннику горгоны.
Тут я, конечно, споткнулась и с легким матом еле удержалась на ногах. Эльф прислушался к незнакомому языку. А я посмотрела на его наглую физиономию:
Что вы этим хотели сказать? Моему возмущению не было предела из-за желания каких- то там волос спать не с кем не собираюсь. Сьер видимо понял, что сболтнул лишнего, попытался отбрехаться.
Ну, известно, что, если саккараш выбрали избранника горгоны, они не за что не будут ее от этого избранника защищать, даже если он ее изнасилует. Пролепетал эльф и рванул вперед колонны, оставив меня в глубокой прострации. Вау значит, вы мои хорошие тоже свою слабость имеете. Я мысленно представила, как обрезаю всю эту красоту с головы, и сияющие как всегда смирно зависают за спиной боясь шелохнуться. Ну и нечего страшного решила я. Не думаю, что кто-то сойдет с ума от моей красоты, чтобы с насилием лезть. Фух отпустило. Я тряхнула саккараш и решительно зашагала вслед за спасательным отрядом.
17 глава
Ночью раздался странный и жуткий звук. Казалось, сам воздух сотрясался и подрагивал в страшной агонии. На мгновении жизнь в усадьбе словно замерла, а потом с нарастающим гулом заметалась в страхе. Сколько раз люди слышали об этом жутком звуке, но лишь несколько стариков слышали его в далеком детстве и сейчас в ужасе хватались за более молодых и сильных. Поднялась суматоха, некоторые в спешке надевали доспехи, другие собирали вещи и кидались из стороны в сторону, сталкиваясь с другими такими же объятыми ужасом людьми. Фиона срывая голос отдавала команды стражникам, после того как пропал олар Хорак она сама командовала воинами. На ней уже были одеты доспехи и на ее полосатую лошадку навьючены лекарственные снадобья. Звон как стон умирающего пробирал до костей и вызывал ледяные мурашки по всему телу, люди надеялись, что он прекратиться и его звук посчитают просто ошибкой, страшной и нелепой. Но надежда скоро покидала их, ведь такой звук мог исходить только от Колокола Беды, который находился на приграничной заставе.
Неизвестно как Некрус открыл портал в мир хаоса. Мир, где жизнь есть разрушение, где из боли и страданий появляются уродливые твари. Огромной черной смрадной волной устремились эти чудовища на плодородные земли, сметая все на своем пути и оставляя землю истерзанной в рванных, словно раны трещинах. Много магов погибло и темных и светлых, но был создан щит и чудовища, просидев под ним, много времени стали просто уходить в никуда, но пришла другая беда. Те, кто раньше жили на этой умершей земле, стали возрождаться в жутких монстрах и устремились на поселения людей. Щит не был им помехой, лишь немного дымилась их мертвая плоть, когда они проходили через него. Тогда-то и была построена стена, преграждавшая путь в Киприяс, и такая же стена на другом проходе в империю Коххаус. Стена была широкой и соединяла каменные горы, которыми окружен Киприяс. Лишь огромные ворота открывались для караванов и путников. В стены вмурованы камни силы, которые поддерживают светлые заклинания. Любая нежить или нечисть, коснувшись стены, сгорала в светлом пламени, но были те, кто мог летать Колокол Беды был выкован из лучшей гномьей стали и наложенные на него заклинания дальней слышимости заставляли трястись от страха даже закаленных бойцов. Колокол звонил лишь тогда, когда приходили твари хаоса.