У вас королева недавно была, ты не знаешь начала было.
От грохота закрывающегося талмуда вздрогнули мы обе.
Кто посмел!! Взревела женщина с трибуны.
Я сделала вид невинной овечки. Но было уже поздно. В груди похолодело, когда моя соседка резко подорвалась со стула с решительным и одновременно обречённым видом.
Это я, матушка, выпалила девочка птичьим голоском с трясущимися коленками.
Ты без утренней трапезы, вон отсюда! Рявкнула проповедница ни секунды не медля.
Да, матушка, пропищала девочка и умчалась прочь.
Мегера с трибуны неожиданно обратила внимание и на меня! Посмотрела с выражением, будто её вдруг осенило. Или она до этого момента незнакомку вообще не видела. Эм, кажется, меня вычислили.
С лохмами до плеч, да в святая святых, это ж как не досмотрели сёстры, произнесла низким тоном, будто набирая сил для очередного крика, но прищурилась и, разглядев на мне чётки, с аханьем продолжила: О, Четвёртый владыка и спаситель, а откуда у тебя молитвенная нить? И почему она осквернена твоей грязной шеей?
Бабулю вотвот должно было разорвать от вопля. Но она просто отшатнулась, схватившись за сердце. Девочки с передних парт подорвались к монашке молниеносно, а я вскочила и убежала через коридор на улицу.
Меня так вампиры не пугали, как эта ненормальная!
Во дворе царило спокойствие и порядок. Курочки клевали чтото в травке, смешно раскапывая лапками, монашка с вёдрами разливала воду по корытам. Сняв чётки и вложив их в руку дабы не драконить очередную, я подошла ближе и поинтересовалась аккуратно:
Доброго утра сестра, а королева здесь случайно не пробегала дней шестьсемь назад?
Очередная короткостриженая девушка лет двадцати пяти на вид посмотрела испуганно на меня. Но следом, продолжив лить в корыто, ответила коротко:
Нет, не было никого.
Совсем никого? Решила надавить. Может, незнакомка какая была с несколькими странными мужчинами?
Никого не было, брякнула, не глядя и, взяв ведро, пошла спешно со двора.
Я за ней, со стойким ощущением: она чтото определённо знает и скрывает. Мимо грядок с петрушкой и укропом пошли, сразу запахло ностальгией. Стала её нагонять, но резко развернулась!
Чёрт, на соседней грядке, сидя на коленках, чтото выдёргивала невменяемая бабка, что докопалась со своим навозом. И, похоже, она меня заметила!
Эй! Чтото ты быстро управилась! А ну сюда, негодная! Раздалось старческое.
Пока монашка поднималась, кряхтя, я удрала. Во дворе нарвалась на группу девочек, с которыми проповеди прослушала. Пришлось выскочить с другой стороны двора, обогнув основное здание.
А там с десяток коров уже из сараев выдвигается, навозом как пахнуло. Лепёшки коровьи, как полетели по чернозёму минироваться, чуть в одну не вляпалась, отскочила вовремя. И едва на белокоричневую коровушку не нарвалась. Животное отпрыгнуло даже резвее, чем я. Монашка, что контролировала процесс выгонки коров, даже слова не сказала, посмотрела на меня испуганно карими девичьими глазёнками и шлёпнула палкой по ляжке чёрную корову, что решила очень медленно выходить из стойла.
С добрым утром сестра, решила попробовать потактичнее.
Светлого утра, сестра, ответила девушка, не глядя даже в мою сторону.
Слушай, не поможешь мне выяснить коечто важное? Спросила, обходя стадо и сближаясь с пастушкой.
Не сразу уловила, что мы уже пошли под горочку на луг, с обратной стороны от леса.
Что? Буркнула девочка и тут же добавила нервно: Не иди за мной. Но, пшла!
Монашка стегнула ещё одну корову без особой причины и рванула поддать следующей. Стадо по цепной реакции немного ускорилось.
Да что с ними со всеми?!
Ты можешь отвлечься на секунду от своих коров?! Не отставала я, продолжая удаляться от монастыря.
Что ты за мной увязалась? Прошипела вдруг монашка, встав в позу и выпучив глаза. Иди, куда послала старшая.
Это куда? Не сразу сообразила.
К Люде, навоз чистить, заявила монашка и погнала коров с особой жестокостью, что каждой почти по заднице досталось.
Благополучно вляпавшись в коровью мину, я выругалась и, приметив две чёрные фигурки у речки на пристани, поковыляла туда.
Над бурным потоком монашки полоскали бельё, лёжа на животах и свесившись с пристани. Четыре плетёные корзины выжатого белого тряпья стояло неподалёку. Ещё столько же было заготовлено.
Река шумела знатно, и моего появления заблаговременно никто не отметил. Девушки были так увлечены, что даже когда подошла вплотную и присела рядом, никто и не посмотрел на меня. Обе молоденькие, лет по двадцать. Но уже не такие пугливые, как те, что были на проповеди.
Светлого утра, сестры, поздоровалась с ними на их наречии.
Одна взвизгнула от неожиданности и выпустила тряпку. Вторая дёрнулась и зацепила корзинку, что полетела с пристани. Я рванула, чтобы удержать и зацепила вторую. Хотела схватить две, но сама чуть не слетела в воду. Поэтому в последний момент решила не рисковать.
Ой, простите, брякнула, наблюдая, как обе корзины с тряпками уносятся прямо в сторону водопада, красиво и синхронно вращаясь вокруг своей оси.
Судя по виду монашек, оставшиеся корзины мне хотели надеть на голову. Но вскоре злость сменилась ужасом. Обе, ревя и завывая, помчались вниз по течению вдоль берега за своими корзинами. Самое обидное, что никто мне ничего дурного не сказал, и даже не обозвал.
С грузом на сердце, я помчала за ними, спохватившись попутно, что выронила гдето чётки. Но так как моя ряса путалась под ногами, вскоре существенно отстала от девиц. А через пару минут и вовсе потеряла монашек из виду за кустарником, что обильно, но обособлено рос ниже по реке. А ещё там была небольшая заводь, которую пришлось обходить. Где я и наткнулась на рыбаков.
Светлого утра, сестры, бросила, ещё не отдышавшись.
Все три посмотрели на меня с неподдельным ужасом, повернув головы так синхронно, что ужаснулась и я.
Даже не подходи, прошипела ближайшая.
А лучше возвращайся туда, откуда пришла, бросила вторая, кривясь.
Здесь тебе не рады, хмыкнула третья и рванула удочку с мелкой рыбёшкой на крючке.
У вас здесь что, коллективный разум? Выпалила я, мгновенно наполняясь гневом. А ну отвечайте мне, монашки недоделанные, куда королева делась? Ни одного адекватного ответа, хватит надо мной издеваться уже!
Явно не выдержав моего крика, рыбаки побросали удочки. И я уже думала, что сейчас будем драться, кусаться и царапаться. Но случилось неожиданное. Воровато оборачиваясь, монашки рванули в воду, как от разъярённого дикого зверя. Примерно на трети реки они зашли по пояс и попытались плыть прямо в балахонах. С открытым ртом я смотрела, как их уносит течение в сторону бурного водопада.
Шок отпустил меня не сразу, отчего пребывала в ступоре. Мысли были рвануть за ними и, может, както помочь. Но до водопада было ещё метров сто, в груди теплилась надежда, что они вплывут. Мне из чащи было не видно, какова их судьба. Да и какой высоты водопад, что там под ним, я и предположить не могла. Возможно, камни, или хорошая глубина. В любом случае не успевала. К тому же, туда помчали и две те, с бельём. Думаю, они могут вполне справиться.
Мысль вдруг пришла здравая, возвращая к основной задаче. Я ведь как белая ворона без дела хожу. Прихватив ведро с пятью карасями и мелкой щукой, пошла обратно. Теперь при мне был инвентарь, и сразу прибавилось уверенности.
В горку подниматься оказалось не просто с ведром воды, где рыба плещется. Монашек, как ветром сдуло. Ни на грядках, ни во дворе. Неужели я нарвалась на эмпатов и всех распугала? Походила по двору, пытаясь уловить хоть какието звуки, источником которых может быть человек, а не домашняя живность, что разгулялась до самой речки. Вскоре до обоняния стали доходить вкусные ароматы еды. И я двинулась на запах прямиком в основное здание. Дверь была распахнула настежь, поэтому без особого труда вошла.
В холле на стене иконки с бабочками, выложенные стеклянными кусочками, как фрески. Оконного света нет, ибо окон нет вообще, зато свечки, расставленные довольно часто, горят на длинной полочке. Идти можно было в трёх направлениях, вернее в четырёх: деревянную, ветхую лестницу вверх не учла. Запах вёл налево, и я потопала туда с ведром в руке.