Я чуть не прослезился.
Нет, серьезно.
Виталикэто настоящий ураган. Бегает, выносит всем мозг, несет всякую околесицу, достает своим мексиканским роком и постоянно думает о еде. А тутпрочувствованный и красивый спич.
Спасибо,искренне поблагодарил я.
Мы выпили.
Вино оказалось хорошим, и во мне разыгрался аппетит. Все набросились на еду, оживленно переговариваясь. Сыроежкин вспоминал про мои дисциплинарные выволочки, искусство уборки и славные посиделки с пиццей. Катя рассказала, как мы случайно встретились, и я защитил ее от школьных отморозков. Сенсей помалкивал, а Арина вдруг заявила, что жить без меня не может, и если бы мы не начали встречаться, то она силой затщила бы меня в постель, забив на то, что я умею превращаться в медведя.
Кондуктор профессионально нас обслуживал, убирая пустые тарелки и выставляя новые блюда. Через полчаса, как и было обещано, у нас проверили билетики. Заиграла веселая песня про трамвай «Лето» и то, что нам всем по пути.
Звучали тосты, мы смеялись и радовались поездке. Трамвайчик катил то через парковый комплекс, чуть не цепляя крышей древесные кроны, то по старинным кварталам, притормаживая на перекрестках и замедляясь возле городских достопримечательностей
Я уже начал верить, что жизнь нормализовалась. Нет тварей, лезущих сквозь измерения, нет богов, играющих смертными, точно фигурами на шахматной доске И мне совершенно не нужно составлять и утверждать перечень одаренных, с которыми я будут заниматься в кадетском корпусе. Грядущие потрясения далеко, за горизонтом. А сейчас имеют значение лишь друзья, вкусная еда и лето, обещающее стать бесконечным.
Как в детстве.
Вот только детство имеет обыкновение уходить, неслышно затворив за собой дверь. В какой то момент я понял, что за столом нас стало больше.
Немигающим взором на меня уставился посланник.
Я вздрогнул.
И чуть не подавился драником.
Существо восседало на перекладине, отделяющей наш столик от спуска на первый этаж. Переминалось с одной лапы на другую, ухало и время от времени воровало жареные колбаски у Сыроежкина. Виталик, похоже, не замечал столь вопиющей несправедливости.
Они тебя не видят?охренел я.
Тссс,пернатый ушлепок удлинил когтистую лапу, поднес ее к зубастой пасти и выпрямил указательный палец. Ну, если это можно так назвать. У птиц, по идее, три пальца, а не пять. Я так всегда думал.И не слышат. В отличие от тебя. Молчи, пока я буду говорить.
Медленно киваю.
И как ни в чем не бывало продолжаю есть.
Наша компания успела разбиться на пары и поднять галдеж, в котором тонули даже городские звуки, врывающиеся в окна. Арина о чем-то перешептывалась с Катей, Рэйден объяснял Виталику нюансы общения с барыгами в Сумраке. На именинника никто не обращал внимания. Оно и к лучшему.
Посредник заставил меня быстро протрезветь.
Вообще, я мысли читать умею,заявила птица, отличавшаяся умом и сообразительностью.Если возникают вопросыдумай.
Богифанаты конспирации.
Хорошо. Зачем ты здесь?
Клуб Девятерых хочет с тобой встретиться,посланник завалился на одну лапу, взмахнул крылом, а вторую конечность удлинил, чтобы стащить драник с моей тарелки.Сейчас.
Здорово. А более удачного времени не могли выбрать?
День рождения у твоей оболочки,резонно заметил посланник.Вряд ли ты испытываешь сентиментальные чувства к мертвому дворянину.
Боги.
Почему вы такие сволочи?
Друзья заметят мое отсутствие.
Не заметят. Я перемещаюсь не только в пространстве, но и во времени.
Есть одна деталь,внезапно к нашему разговору присоединился Рэйден.Я тоже тебя вижу, летающий кусок дерьма.
Посланник даже взглядом не удостоил моего учителя.
Я знаю, Рэйден, что видишь. Ты свой шанс упустил много лет назад. Уйди с дороги и не мешай.
Основатель Клана Когтей грустно улыбнулся:
Я и не мешаю. Хочешь с ними связываться, Ярослав,дело твое. Только сперва подумай хорошенько. Есть куча способов достичь долголетия. Приемлемых способов.
Голос сенсея звучал прямо в моей голове.
Даже губы не шевелились.
Он что, на «подхвате»?
Рэйден,угрожающе прошипело существо.Пей, отдыхай. И не вздумай идти против воли богов. Пожалеешь.
Как скажете,Абсолют приложился к стакану.И хватит тырить мою колбасу.
Посланник отдернул лапу от тарелки, которая уже изрядно опустела. И, взмахнув крыльями, наполнил трамвай шелестом прошлогодних газет. Провал в полу, через который мы поднимались на второй этаж, затянулся тьмой, а его контуры начали мерцать темно-фиолетовым неоном.
Прошу,птичье крыло указало на мрачный прямоугольник.Нам пора освежиться.
Глубинный смысл этой фразы дошел до меня спустя некоторое время. А в тот момент, когда мои друзья веселились, высовывались в окна и разглядывали старомодные теснины Воронежа, я просто оперся рукой о столешницу, собираясь встать.
Прямоугольник метнулся ко мне.
Словно геометрический хищник, созданный сумасшедшими математиками.
Я не успел даже закричать, не то что окутаться аурами.
Трамвай вместе с моими друзьями исчез, грудь сдавило тисками, воздух выбило из легких. На краткий миг вселенная сжалась до фиолетовых контуров, зыбкого мрака и ощущения раскладывающихся граней. Вне всяких сомнений, я оказался в многомерном тоннеле.
Волна паники.
Человек живет в четырех измерениях. И только так. Нельзя, нельзя, нельзя! Что вы со мной делаете, ублюдки? Остановитесь!
Грани развернулись, складываясь в новый рисунок.
Мраморный зал с колоннадой, арками и сводчатым потолком. Широченное окно, за которым вырисовываются горные вершины, завывает ветер и метет снег.
Гулкая пустота.
Холод.
А я, как несложно догадаться, в джинсах, футболке и кедах. Один шаги лето сменилось вьюжной зимой. Равнинный ландшафт уступил место горному.
Что ж, боги любят забраться повыше.
Там, за облаками, они не испытывают угрызений совести.
Глава 8
Посланник исчез.
Я осмотрелся, соображая, куда мне идти. Мраморный зал простирался во все стороны. Я так прикинул, около сотни шагов в поперечнике. Если не больше.
На всякий случай окутываюсь кинетическим и ментальным щитами, затем врубаю «чутье». Спокойно, тихо. Никто не жаждет моей смерти.
Встречать тоже никто не спешит.
В недрах этого монументального склепа виднеется дверь. Двухстворчатая, распахнутая настежь. Направляюсь к этой двери, мои шаги рассыпаются под сводами, превращаясь в эхо. До потолка, наверное, метров десять. Свод венчает стеклянный купол, сложенный из треугольных секций. Купол полностью заметен снегом.
За панорамным окном сгущаются сумерки. Это говорит о разнице часовых поясов. В Воронеже сейчас день, а тутсамый что ни на есть вечер. Плюс четыре часа. Или пять.
Проходи, волхв. Не стесняйся.
Мужской голос.
Привыкший повелевать.
Створки наборные, из ценных пород дерева. С медными вставками и массивными ручками. В полтора человеческих роста.
Покинув зал, я перемещаюсь в просторную комнату с полыхающим в дальнем углу камином. Мраморная плитка под ногами уступает место лощеному паркету. Потолок здесь ниже, с него свешивается многоступенчатая хрустальная люстра. Слева окно, за которым стремительно темнеет. Пара кресел у камина, еще несколькоу противоположной от входа стены. В центре, под люстрой, расположилась кожаная подкова дивана.
Думал, будет холоднее.
Панорама снаружи как бы намекает на гористую местность.
И тут я понял, что сквозь подошвы кедов просачивается тепло. Пол с подогревом. Присмотревшись, я обнаружил в специальных нишах радиаторы отопления.
С дивана поднялся человек.
И двинулся мне навстречу.
Кто ты?я замер на полушаге.
Человек не отличался высоким ростом. Тридцатилетний мужчина, подтянутый, но далекий от атлетического сложения. Просто ничего лишнего. Серые брюки, черные туфли, белоснежная рубашка и жилет, явно скроенный на заказ. Темно-синий галстук. Вероятно, мой собеседник носит костюмы-тройки, но пиджака не видно. Лицо волевое, стрижка-полубокс, нос прямой. Европейский тип, но не берусь утверждать наверняка. Разговаривает на чистейшем русском.