Будто только сейчас он позволил себе испугаться. — Все произошло так внезапно… Первая машина едва успела миновать перекресток, как из люков полезли «Тарантулы» — не меньше четырех. Они метнулись к лимузинам, и машины подбросило на взрывах. Я видел, как они парили на огненных крыльях, будто что-то их держало. Затем сверху посыпались гранаты. Стреляли оттуда, оттуда и оттуда. — Парень ткнул пальцем в дома, о которых Чейн уже думал. — Были кумулятивные, фугасы и осколочные. Люди сгорали заживо, даже не успевая выбраться из машин. Они убивали нас, словно животных. — Отстраненный взгляд блеснул слезами гнева. — Я не знал, что можно сделать. Вторая группа прикрытия подоспела меньше чем через минуту, но все было кончено.
— Ты послал людей в эти дома? — уточнил Чейн.
— Да, — кивнул парень. — Восьмерых или девятерых. Естественно, что им не удалось никого поймать, и я велел им возвращаться. На счету была каждая рука, чтобы вытаскивать товарищей, пока не рванули баки с бензином. Я правильно поступил… господин?
Наемник похлопал его по плечу:
— Конечно, ты молодец. Никто не справился бы лучше.
Японец кивнул и упрямо сжал губы. В кармане у него раздалась короткая трель. Оперативник достал телефон, выслушал какие-то слова, после чего протянул аппарат Чейну:
— Это вас. Господин Каваджири.
— Скажи, что я свяжусь с ним позже. Остались кое-какие дела.
Парень пожал плечами и передал сказанное шефу.
Некоторое время наемник наблюдал за эвакуацией, после чего зашагал к ближайшему подземному переходу. Эту поездку он намеревался совершить в метро. Оставалось надеяться, что тонны грунта не пропустят даже мощный сигнал.
Несмотря на то, что стены подпольной клиники обладали толстой изоляцией, Чейн чувствовал себя не в своей тарелке. Дело было даже не в хирургическом лазере, которому предстояло вонзиться в его внутренности. До того самого момента, когда легкие закачали в кровь достаточное количество эфира, наемник ожидал детонации. Понимание того, что он просто не успеет испугаться, отнюдь не смягчало ситуацию.
…А потом все окутала тьма.
Проснулся он другим человеком — наполовину свободным. Это забытое ощущение оказалось таким непривычным, что внушало опасения. Но хирург без лишней скромности продемонстрировал ему набор круглых железок, покрытых слоем свернувшейся крови, и наемник без споров расплатился.
Тем не менее все это являлось не более чем подстраховкой.
Он оделся и покинул клинику, не забыв прихватить сувениры. В штаб-квартиру отправился на том же метро. В холле небоскреба чрезвычайно удивились, завидев, как гайдзин без принуждения входит в бронированный проем. Никто не ожидал, что он на это решится — с учетом распоряжений, отданных начальниками служб безопасности.
Наемника взяли под руки, погрузили в лифт и сопроводили на предпоследний этаж. Он ничуть не удивился, когда оказался совершенно один в неуютной комнате. Охранники вышли; запоры щелкнули с той стороны.
Чейн огляделся. Половину одной из стен занимало зеркало, являвшееся таковым только отчасти. Стол и два стула были привинчены к полу. Под потолком тускло светил плафон, забранный мелкой решеткой. Пожав плечами, наемник уселся на тот стул, что стоял напротив двери. Металлические кольца в столешнице — крепления для наручников — заставили его усмехнулся.
Он отнюдь не спешил отдаваться на волю Судьбы и даже не испытывал суицидальных настроений. Просто это был единственный выход. Упусти наемник свой шанс, и апелляции не будет — вину докажут заочно. Его станут гнать по всему миру, пока однажды он не проснется в гостиничном номере, заполненном газом л хмурыми людьми с автоматами.
Сейчас, по крайней мере, руки у него оставались свободы.